Інтэрв'ю«С блокчейном сейчас, как и в бизнесе 90-х — самодеятельность»: Виктор Подгайский об инвестициях
Интервью с бизнесменом о том, с чего начались его вложения в IT
Один из инвесторов, который в свое время поверил в беларускую IT-сферу и не побоялся вкладывать в нее деньги — бизнесмен Виктор Подгайский. В интервью The Village Беларусь он рассказал, как принимал решение о первых инвестициях и почему каждый инвестор должен максимально погрузиться в проект, который вкладывает.
Справка
Виктор Подгайский — соучредитель компании «Чистый берег», бизнес-ангел. Специализируется на инвестициях в ИТ-сектор.
— Вы говорили, что в один момент вам надоел оффлайновый бизнес и вы твердо решили инвестировать в виртуальные технологии. Говоря проще — стартапы. Когда вы поняли, что Беларусь может «выстрелить» в сфере IT?
— Примерно до 2010 года мы двигались от кризиса кризису с совершенно разными проектами. И так получилось, что у меня, да и у других людей в бизнесе оффлайновые проекты вызывали ассоциацию с чемоданом без ручки. С одной стороны бросить жалко, а с другой — довольно тяжело нести. Конечно, какие-то проекты выросли в крупные, но все равно было и большое количество тех, которые нужно было тянуть за собой. Как такового переломного момента не было. Чтобы там, мне приснился сон или я посмотрел какой-то фильм, после которого решил, что надо двигаться в сторону IT. Наверное, я осознал это немного позже. Примерно в то время, когда мы создали общественную организацию «Бавин». Это сообщество бизнес-ангелов и венчурных инвесторов. Так вот, на первой сессии вместе с другими представителями бизнеса мы рассмотрели все проекты и лично я увидел, что самыми свежими, самыми интересными, самыми перспективными выглядели проекты молодых ребят в сфере IT. Тогда вот и пришло осознание, что идеи «давайте откроем ларек» меня перестали интересовать. Тогда же и подоспело решение, что вкладываться мы будем только в инновационные для нашей страны проекты.
— Что на тот момент вы понимали под инновациями?
— Что-то новое для страны. Даже не обязательно оригинальная разработка. Можно было бы и скопировать нечто, что потом можно применить в стране. Когда мы говорим об оффлайне, то понимаем, что вряд ли получится масштабировать его и вывести на рынок Западной Европы или Северной Америки. И когда я на первой же сессии увидел ребят, которые пришли из IT сферы, а это был 2010 год... Скажу одно: они были реально на голову выше всех остальных. Из десяти заявленных проектов два были из этой сферы и я уже тогда понимал, что они будут интересны далеко за пределами Беларуси.
— Для вас знакомство со стартапами стало чем-то вроде внутренней революции?
— Это было настоящим открытием. Признаться, у меня совсем не было на тот момент людей из этой сферы. И когда мы говорили про это, то чаще всего подразумевали людей, которые работают с «железом». Утрирую конечно, но когда мы беседовали с ребятами из IТ было понятно, что это совсем молодые, но очень энергичные люди. Если я вижу, что у человека глаза горят, то сам моментально подхватываю идею. И, конечно же, сделать проект и раскрутить его на весь мир — это было как минимум привлекательно. Не замыкаться в рамках Восточной Европы — уже интересно. По сути оно так и случилось. Мы проинвестировали создание нескольких приложений. Они сразу же попали во все магазины. И, что приятно, это можно было сделать самим, без посредников.
Инвестор, не знакомый с механизмами работы этого рынка, недоумевал: зачем тратить 100 тысяч долларов на разработку и еще 100 тысяч долларов на маркетинг?
— Расскажите про приложения, которые вам приглянулись на тот момент.
— Речь идет про компанию Stil Studio, которой уже сегодня не существует. И мы на тот момент работали в команде над созданием игры Defenders of suntoria. Ее можно скачать и сейчас. Всего у нас в команде было около 30 человек.
— Получается, первым делом вы заинтересовались разработкой игр?
— Скажу немного шире: разработкой мобильных приложений и играми. То был, кажется, 2011 год. ПВТ уже существовал, EPAM стремительно набирал обороты. И можно было работать сразу на долгосрочную перспективу. То есть не по принципу «сделал и сразу продал», а с прицелом на развитие в будущем. Другой вопрос, что мы кинулись в бой совершенно без опыта. Мы делали продукт и не всегда ясно представляли, кто будет нашим издателем. Мы не знали всех тонкостей международной документации. Конечно, наши сотрудники обращались к различным компаниям. Но часто было как в анекдоте: говоришь, что ты из Беларуси, а люди по другую сторону океана банально спрашивают «а где это?». Это сейчас выглядит смешно, но тогда все только начиналось и мы на своих ошибках учились и понимали все тонкости такой работы. Помню, еще приходили ответы «прилетайте в США, пообщаемся!». Но совершать такие маневры на условиях стартапа было достаточно сложно.
— Какие основные ошибки вы тогда совершили?
— Мы совсем не думали про маркетинг и не закладывали на него достаточно средств. То есть шла разработка, а команды, которая бы занималась продвижением продукта на мировом рынке попросту не было. И специалистов таких были здесь единицы. А потом оказалось, что на маркетинг надо закладывать средств не меньше, чем на саму непосредственно разработку. Это было чем-то вроде шока на тот момент. Инвестор, не знакомый с механизмами работы этого рынка, недоумевал: зачем тратить 100 тысяч долларов на разработку и еще 100 тысяч долларов на маркетинг? Было трудно донести до каждого, что это сделать просто необходимо, иначе ничего дельного в итоге не выйдет. Но даже без знания специфики наши продукты выходили на рынок и даже приносили какие-то деньги. Не могу сказать, что эта модель была доходной. Но самое главное — она была рабочей. И я, и другие мои партнеры наконец-то поняли, как надо работать. Еще одна ошибка — не уметь вовремя распознать ненадежного издателя. К примеру, во время разработки игр, мы столкнулись с издателями, которые набирали себе проекты для массовки, а не для продвижения.
Когда мы начинали проекты вокруг темы с бизнес-ангельством никто в тот момент не думал, как выходить из всего сделанного. Предположим, ты вошел в проект. Пошло развитие. И вот наступает момент, когда ты должен выйти из проекта. А этот этап теряется, потому что по сей день у нас нет венчурных фондов и, как следствие, венчурных инвестиций. И четкого законодательства в этом секторе экономики у нас тоже нет. В итоге развивается проект, доходишь до определенной стадии в нем и... тебе нужно выходить из него, потому что ты не можешь участвовать сразу в двадцати бизнесах. Ведь ты тоже имеешь ограниченный ресурс, так как каждый проект требует минимум несколько часов в день. Так не бывает, чтобы инвестор дал денег, потом забыл про все и раз в квартал получил отчетность о прибыли.
— Когда вы работаете с новым проектом, на что лично вы тратите свое время?
— Молодежь понимает, как создавать продукт. Но как только начинаются сторонние вопросы вроде юридического оформления, то тут уже надо самому этим всем заниматься. Девятнадцатилетнему человеку, достаточно сложно сразу разобраться во всем. Поэтому важно все эти процессы сопровождать. Иначе любое отличное начинание можно похоронить из-за таких ошибок.
— С тех времен прошло уже практически семь лет. На ваш взгляд, ситуация с пробелами в образовании в этой сфере улучшилась?
— Улучшилась, но вопросов все равно более чем хватает. Если детализировать, то любому проекту нужно создавать юридическое лицо. Нужно оформлять команду, платить зарплату. Еще один актуальный вопрос — попасть в ПВТ. Там существуют достаточно сложные правила. Чтобы все прошло гладко, нужно заниматься проектом, готовить его, убеждать сотрудников, что это интересно и это «выстрелит». Эти правила защищают серьезную структуру от фейковых проектов. Но из-за этих правил, часто отклоняются проекты студентов. И они больше не хотят пытаться его «дожать».
Там, где работают юные умы — просто громадное количество энергии. И важно уметь эту энергию собрать и объединить. Лично у меня бывали такие случаи, что я улетал в отпуск на две недели, а когда возвращался, то понимал, что тут уже такого наворотили, что лучше заново переделать все, чем продолжать. Мое четкое убеждение, что в любой структуре важна целостность. Есть, конечно же, гибкая методология разработки agile, но она годится уже для опытной команды, где сидят фанаты своего дела и четко знают, что хотят донести.
— Есть ли еще у вас проекты из того времени, которыми лично вы гордитесь?
— Да мне все мои проекты нравятся. Если конкретику, то игры компании 4 I Lab. К примеру, игра Drunk or Dead с применением технологии виртуальной реальности. Я рад, что в свое время помог развиться компании и сейчас она делает такие емкие продукты. Когда вижу, что игра получает награды на международных конференциях, мне несомненно приятно. В свое время мы с ними сделали четыре приложения. И одно из них по сей день доступно и работает.
— Бывало ли такое, что оставленные приложения потом давали о себе знать?
— Был один забавный случай. Сделали мы как-то приложение «Кукла Вуду». Не сказать, чтобы очень доходное. Какие-то деньги оно приносило, мы их сразу же тратили на рекламу, а потом его забросили. И вот проходит несколько лет и нам пишут из Франции, что готовы купить его. Интересуемся «зачем?». Они говорят, что мы их конкуренты и в рейтинге находимся выше. К слову, у приложения было что-то около 500 тысяч скачиваний. Мы дали добро, а они в ответ просят нам все статистические данные по приложению. А мы на тот момент, естественно, ничего про это не знали, а поэтому и статистика была «не прикручена». Но потом разобрались со всем этим и сейчас продолжаем вести переговоры.
— Насчет инвестиций: вы всегд самолично принимаете решение о том, какой проект будете финансировать?
— Моя история такова, что я никогда нигде не был единолично один. Я командный игрок. Одному мне работать скучно.
— Сколько вам надо времени, чтобы принять решение по проекту?
— Чтобы принять решение мне много времени не надо. Но это вершина айсберга. Куда сложнее всем со всеми договориться. Бывает такое, что мы все собираемся, с утра начинаем обсуждать, а расходимся только к вечеру. Самое сложное при работе с другими инвесторами — это найти общий компромисс, который устроит абсолютно всех.
— Вопрос про налоговую систему в Беларуси. Насколько вы считаете ее удобной и прогрессивной?
— Если мы говорим о льготах в ПВТ, то без них мы вряд ли бы увидели то, что сейчас у нас есть. А что касается громоздкости налоговой системы, то она везде по-разному громоздка. И в России, и в странах Европы. У нас она такая, какая есть. И со своей колокольни могу сказать, что она эволюционирует вместе со страной. Но не скажу, что она ее «обгоняет». Иными словами наша налоговая система находится на том же уровне развития, на каком и вся страна и мы вместе с ней. Конечно, в идеале я за полное упрощение налоговой системы. Но так не бывает. В такой реальности мы живем, что не может быть одной единственной «десятины» и ничего, кроме нее. В конце концов, у государства есть огромная социальная функция. И мы обязаны ее поддерживать. Я убежден, что стоит принимать условия такими, какие они есть и работать в них. И если кто-то говорит, что стал бы успешным, не будь этой системы — это не серьезно. Другой вопрос, что этот довод может сработать, когда ты априори находишься в неравных условиях. Это когда ты вынужден конкурировать, к примеру, с тем, у кого есть льгота, а у тебя нет.
— Обязан ли, на ваш взгляд, бизнесмен глубоко понимать процессы вещей, в которые он инвестирует?
— Важно понимать, что за продукт и как он сработает. К примеру, если мы говорим про разработку программы, то не обязательно вникать в тонкости кода. Но обязательно понимать, зачем эта программа нужна и как она будет работать. Когда вы строите дом, вам же не надо знать, как работает штукатур, но вы всегда поймете, что работа сделана на совесть. В любом проекте важно глубокое погружение. И нельзя кидаться из крайности в крайность.
Если ты последние десять лет успешно занимался экспортом болванок из металла, а потом решил удариться в IT, то это не значит, что ваши инвестиции будут прибыльными
Не случается прибыли, когда есть желание просто со стороны посмотреть, как оно будет. Я видел достаточно много кейсов и среди них не было ни одного, где бы человек просто дал денег, а потом испарился и ждал, что ему придет огромная прибыль. Всегда надо быть бок о бок с теми, кто разрабатывает продукт.
— Какие ваши проекты, успешно функционируют по сей день?
— За время «Бавина» я участвовал в шести проектах, четыре на сегодняшний день являются устойчивым бизнесом. Среди них — 4 I Lab, Beets BLU, интернет площадка для стартапов и инвесторов Ipark.vc и краундфандинговая платформа supolka.by. Еще один проект — оффлайновый. Это компания Релэйкс, которая занимается производством жидкостей для парогенераторов.
— Бизнес это сфера, которая должна быть наиболее мобильной. Сегодня про криптовалюты и блокчейн слышали все. Что думаете вы на этот счет? Изучали ли вопрос?
— Разумеется, мне пришлось погрузиться в эту сферу достаточно глубоко. И потратил я на изучение темы куда больше времени, чем планировал. Порядка трех месяцев мой день, если можно так выразиться, начинался с учебы. Я ездил на конференции по этим вопросам. Это, несомненно, интересно. Но вместе с интересом тут присутствует множество пробелов. К примеру, по этому феномену пока что нет четкого законодательства. И из этого вытекает сразу несколько проблем. Во-первых, входить в игру, где нет никаких правил, довольно рисково. Во-вторых, так как никаких правил нет, то число мошенников там сейчас предположительно высокое. Да, в 2010 году я начал инвестировать в проекты в сфере IT. Сейчас конец 2017-го и появление криптовалюты дают новые возможности и мне это интересно. И раз уже сделан первый шаг, то трудно не сделать второй. Но все же я считаю, что надо подождать законодательной базы, чтобы бизнес не превратился в самодеятельность. Помню на одной конференции рассказывали о том, что у одной из криптовалют доходность чуть ли не тридцать процентов в месяц. Я так скажу, что не всякий хороший бизнес даст тридцать процентов в год. А тут всего один месяц. Но пока нет условий и правил, активно работать в этой сфере пока не планирую.
— Часто ли вы оказывались в ситуации, когда законодательная база не дозрела до вашей идеи?
— Например, когда столкнулись с вейпом и задумали производство жидкостей для парогенераторов. Когда начинали, четких правил не было. Но важно играть по правилам. Важно потому, что ты несешь ответственность за людей, для которых делаешь продукт и с которыми работаешь.
— Возвращаясь к теме блокчейна. Кроме доходности, почему это для вас интересно?
— Это качественно новый вид инвестиций. Можно работать без посредников. Можно совершать все покупки со своего электронного кошелька. Для этого нужен только ноутбук и доступ в интернет. Но там сейчас конечно, происходят похожие процессы, как и в бизнесе 90-х — отсутствие контроля и самодеятельность. Но этот период пройдет, когда большинство научится. Когда большинство тех, кто занят сейчас криптовалютами, пройдет похожий путь, сфера станет более прозрачной.
— Сегодня один из трендов — связывать бизнес с корпоративной социальной ответственностью. Насколько для ваших бизнесов эта концепция интересна?
— Бизнес обязан быть социально ответственным и платить налоги с заработанного. Если ты платишь налоги, платишь белую зарплату сотрудникам, то ты уже социально ответственный. Что касательно акций благотворительности, то мы тоже в этом участвуем. Но я не считаю правильным пиар на КСО. Я могу понять, когда про социальную ответственность говорят компании-производители алкогольной и табачной продукции. У них, на мой взгляд, совершенно иная планка и иные стратегии. Но лично мне не нравится, когда человек пиарится на благотворительности. Если хочешь делать что-то доброе — бери и делай. Наша рабочая репутация складывается из нашей работы, а не просто из добрых дел.
Бывали такие случаи, что я улетал в отпуск на две недели, а когда возвращался, то понимал, что тут уже такого наворотили, что лучше заново переделать все, чем продолжать
— Насколько сложно для вас отыскать баланс между привлекательностью проекта и доходностью?
— Для меня сложно. То есть это конечно, наверное, будет для моих бизнес-партнеров открытием и я должен ответить как-то иначе (смеется). В плане бизнесов, в плане проектов, я человек азартный и для меня, если идея привлекательная, интересная, она похищает меня целиком. Можно одни болванки из металла превращать в другие болванки из металла и продавать. Прибыль есть. Но это скучно! Поэтому я с огромным удовольствием ввязываюсь во что-то новое для себя. Если вижу в долгосрочной перспективе интересный результат, то с высокой вероятностью проект мне придется по душе. Ведь мы и никто другой можем придумать сами такие вещи, которые изменят и бизнес, и мир к лучшему. Перефразируя ваш вопрос отвечу: качество для меня всегда важнее количества. И еще важен масштаб действий. Если проект можно масштабировать, то он определенно войдет в мою сферу интересов. Но и ответственности здесь, конечно же, куда больше.
— Вы в бизнесе с 1994 года. И прошли через все кризисы. Какими они вам запомнились?
— Самые ранние я уже не так хорошо помню, потому что был еще студентом. Запомнился, конечно же, 1998 год Все надеялись, что пронесет, но все шло к тому, к чему должно было прийти. И вот экономика рухнула, есть непогашенные валютные кредиты, все договора прописаны в деньгах, которые обесценились тут же. И приходит осознание, что еще вчера была одна сумма, а сегодня совсем другая. 2008 был уже другим. Он прошел осознанно, было понимание того, что происходит. Тогда я работал с партнерами из России и там мы первые начали ощущать кризис. Был еще валютный кризис в 2011, наш локальный. Но там мы по крайней мере быстро поняли, как надо перестроить работу. Наверное, мне всегда удавалось быстро осознать, что надо срочно перестраивать какие-то привычные схемы. Кризис — это огромный кусок очень тяжелой работы. И в такое время надо трудиться особенно упорно. Одно время мне посчастливилось учиться у Кристофера Ферлинга — преподавателя стокгольмской школы экономики. И он сказал фразу, которую я помню до сих пор: твой бизнес должен быть всегда в такой форме, чтобы его можно было легко продать каждую пятницу.
— Как вы относитесь к многочисленным книгам по бизнесу?
— Читать — это мое хобби. Стараюсь и рекомендую в месяц прочитывать несколько самых разных книг. И далеко не обязательно по теме бизнеса. Можно и по философии, и что-то художественное. Раньше я старался в среднем читать по четыре книги в месяц. Сейчас успеваю две. Изучение той же философии дает понять, что ты постоянно учишься, что кругом множество вещей, про которые ты ничего не знаешь. Они делают мир интересным и мотивируют познавать его дальше. И не надо стесняться учиться. Если происходит что-то интересное, где можно пообщаться с людьми, которые знают куда больше тебя, то надо обязательно в этом участвовать. Нет ничего приятнее, чем оказаться в компании людей, где эксперты намного компетентнее, чем ты. Но учиться сегодня надо не быстро, а очень быстро. Простой пример: я вот вижу, как организованы некоторые бизнесы в Европе, США и понимаю, что если они когда-нибудь придут сюда, то мы не сможем с ними конкурировать. Не сможем, потому что медленно учимся. Поэтому повышение компетенций — это главная задача не просто инвестора, бизнесмена, а в принципе, человека любой профессии.