Марк родился три дня назад прямо дома в прихожей у дизайнера Дмитрия Заболотного и его жены Ирины. Суперстремительно ставший отцом Дмитрий перерезал пуповину портными ножницами. The Village Беларусь расспросил, как он принимал роды и что было самым страшным и волнительным.

— Изначально мы хотели рожать в Вильнюсе. Я мечтал о партнерских родах — быть одним из первых, кто увидит моего сына и коснется его, хотя бы вторым после мамы прижать его к груди. После того как закрылись границы, думали о минской «шестерке». А после того как «шестерка» перестала принимать рожениц из-за ковида, мечтали родить уже хотя бы где-то. Наша знакомая рассказала, что знает хорошую акушерку, которая поможет нам без проблем родить и дома. Мы этот вариант обсудили с Ирой и решили, что он подходит только для ада — когда на улице стреляют, кругом лежат трупы и ходят зомби.

Но зомби не появилось, поэтому мы подписали договор на ведение родов в «двойке» и планировали рожать в больнице. Предварительная дата родов была назначена на пятницу, но на осмотре в пятницу наш доктор сказал, что у нас все замечательно и жена родит в понедельник. Мы обязательно хотели рожать естественным образом, без стимуляции, поэтому врач отправил нас домой. Друзья подшучивали, что роды начнутся, как только я поеду на турнир по гольфу. Мы же были уверены, что до понедельника этого не случится, потому что ничто не предвещало.

В субботу я поехал участвовать в своем первом турнире по гольфу. Мы списывались с Ирой каждый час-полтора. Я даже в шутку ей предлагал приехать ко мне отдохнуть на свежем воздухе на гольф-полях. Хорошо, что она не поехала, потому что однажды на мое очередное «как ты» Ира ответила: «Я решила в коридоре пол протереть, и что-то у меня начались схватки. Но пока ничего страшного. Возможно, это тренировочные. Идут вразнобой. Пока они не прошли, начала считать. Все под контролем». Через 10 минут я спросил, стоит ли мне приехать, и жена ответила, что она идет в душ, потому что схватки не проходят. Я бросил все и рванул домой. Не знаю, на какой скорости я ехал. Решил, что мне все равно — даже если станет преследовать ГАИ, я буду с ними разговаривать только возле подъезда. И заодно попрошу отвезти нас в роддом.

Приехал очень быстро. Вбежал домой и увидел очень спокойную жену, которая считает схватки со смартфоном и сушит волосы в ванной. Я предложил прямо сейчас ехать в роддом, но жена ответила, что ей нужно досушить волосы. «А ты пока прими душ и переоденься, потому что от тебя воняет», — сказала мне она и была права — оббежав половину поля с тележкой и бэгом, я издавал не самое приятное амбре.

На это все у меня ушло не больше трех минут. Я надел новую рубашку и новые брюки, чтобы красиво отвезти жену в роддом — Ире нравится, когда я выгляжу элегантно. Она за это время как раз досушила волосы. И тут началась первая сильная схватка, которая должна говорить женщине, что ей очень пора ехать в роддом. Ира присела почти на колени и в таком положении оставалась достаточно долго — схватка была продолжительной. Когда прекратилась, мы пошли в коридор и перед выходом жена попросила меня убедиться, что мы ничего важного не забыли. Тут надо оговориться, что сумки со всем необходимым у нас уже были собраны за неделю до этого и на всякий случай лежали в машине. Из дома оставалось взять только маленький бумажный пакетик с телефоном, зарядным, зубной щеткой, пастой и расческой.

В прихожей началась новая сильная схватка, которая тут же перешла в потуги. Хорошо, что это второй ребенок, и Ира четко понимала, на каком этапе процесс. Как только она сказала, что это потуги, я понял, что мы уже никуда не едем, и нужно срочно что-то делать, хотя и не понимал, что все произойдет настолько быстро. Спустя секунды Ира, стоящая на коленях в коридоре, сказала, что уже показалась головка. Я помог ей снять белье — из промежности уже действительно показалась примерно половина головки — и позвонил доктору, который скомандовал срочно позвонить в скорую.

Я помчался за полотенцем — благо ванная комната рядом — и успел его подстелить. Позвонил в скорую, диспетчер скомандовал уложить девушку на спину. Я рванул в комнату, выхватил из-под простыни наматрасник — мне казалось это хорошей идеей, но, когда волок его по коридору, глянул на жену и понял, что наматрасник уже не актуален — Ира лежала на спине, а головка ребенка уже практически вышла. Скорая все это время была на связи.

Когда головка вышла полностью, я увидел под шеей ребенка пуповину. Тут я вспомнил, как на последнем узи доктор сказала обратить внимание, что у ребенка вокруг шеи один моток пуповины. Я чисто интуитивно перекинул пуповину через голову, чтобы она не сдавливала шею. После этого диспетчер сказала помочь ребенку высвободить плечико. Но плечика видно не было. Одной рукой я придерживал голову — был в курсе, что позвонки очень хрупкие и с головкой нужно обращаться крайне бережно — ни в коем случае не тянуть и не проворачивать. А второй попробовал нащупать плечико внутри жены, но не понял, что к чему, о чем сообщил диспетчеру. Диспетчер велела тужиться. Показалось левое плечо. Я помог его высвободить. После чего показалось правое плечо. Я положил левую руку под спину и аккуратно его достал. Ощущалось так, будто прошло несколько часов, а на самом деле — три-четыре минуты.

Диспетчер сказал положить ребенка на бок матери на живот и сказал, что теперь он должен издавать звуки. Я видел мимику на лице ребенка — он морщился, но звуков не издавал. Я взял его на руки и начал интуитивно делать то, что, наверное, делал бы с захлебнувшимся человеком — наклонять ребенка головкой вниз и поднимать, чуть-чуть встряхивая. Было ощущение, что у него в горле булькает вода. В какой-то момент ребенок издал звук, похожий на слово «хватит». Я понял, что действительно хватит — ребенок кричит, дышит, жив-здоров.

Диспетчер сказал укутать ребенка, положить матери на грудь, скорая уже выехала — ждите. Скорая приехала очень быстро — за это время я только успел сбегать за дополнительными полотенцами, чтобы укутать малыша и накрыть Иру, открыть в подъезде двери и сделать пару фоточек — общий план и их двоих. Это незабываемые моменты и божественные фотографии. Я хочу их потом распечатать.

К нам приехали две замечательные женщины из 920-й бригады скорой помощи. Они осмотрели ребенка и Иру, сказали, что с ними все хорошо и велели найти острые ножницы. Острые портные ножницы у нас есть всегда. На карантине этими ножницами я кроил костюмы. Но я их еще дополнительно подточил. Потом медики попросили их проколить, но у нас электрическая плита. Поэтому я налил в сковороду воды, включил на максимум и уже через пару минут держал в руках горячие, стерильные острые ножницы.

Я вызвался перерезать пуповину самостоятельно, они не возражали и вручили мне ребенка в полотенце. Это безумное счастье. О том, чтобы самостоятельно принять родах я и не мечтал. После этого мы поехали на скорой в больницу.

Врачи в больнице были очень недовольны тем, что мы рожали дома. Они подумали, что мы это сделали специально. Дежурный акушер фыркал на меня, пока не услышал тайминг и понял, что у меня не было выбора. Потом осмотрел мою жену, пришел и сказал, что я все сделал идеально.

За все время родов было два страшных мгновения: когда я увидел пуповину вокруг шеи и когда ребенок не дышал. Но в целом я действовал машинально, не боялся и не тупил, ориентировался на логику.

Весь процесс родов длился 4 минуты — звонок в скорую я сделал в 15:55, а в 15:59 положил трубку. А если считать от первой схватки, то меньше трех часов.

Обложка: ilinterviews.com

Обсудите этот текст на Facebook