Aрхітэктура Неформальный и полный гайд по архитектурным стилям Минска

Текст

Мария Сысой

Фотографии

Евгений Ерчак

Барокко

Когда было? Конец XVI – начало XIХ века.

Барокко — это самые старые здания Минска. Номер 1 — монастырь базилианок на Энгельса, 1, датированный 1604 годом. Теперь это музыкальная школа. На втором месте — Петропавловский собор, основанный в 1611 году. Увы, многих храмов уже нет — минимум с десяток взорвали в 1950–60-е.

Наше позднее барокко иногда называют «виленским». Термин придумал один польский историк архитектуры, сравнив зодчество нашего региона и Польши. Суть этого стиля в динамике композиции, когда с разных ракурсов здание выглядит по-новому. Внешне барочный храм кажется монументальнее, чем есть на самом деле. Все из-за экспрессивной «телескопичности» постройки. А еще тогда применяли очень большой кирпич — в 2–3 раза крупнее теперешнего стандарта.

Сяргей Харэўскі: Паміж пракуратурай і кінатэатрам «Перамога» стаяў вялікі кляштар бенедыктынак, які пасля вайны ацалеў і быў прыстасаваны пад клуб харчавікоў. Калі займаліся інжэнернымі працамі, бульдозер праваліўся пад зямлю. Рабочыя прайшлі са свечкамі метраў 900 па гэтаму танэлю, і свечкі пачалі гаснуць. Так было адкрыта, што ўсе гэтыя кляштары — францісканцаў, дамініканцаў, іезуітаў, бернардынаў, бернардынак — былі паміж сабой звязаныя сістэмай падземных лабірынтаў на выпадак вайны.

Быў адкрыты яшчэ адзін такі лаз у двары кафедральнага праваслаўнага сабора — пасля вайны адбыўся правал грунта, і пачалі туды лазіць дзеці і знаходзілі там шкілеты. Бацькі натуральна ўсё гэта засыпалі зямлёй. Клумба расла на маіх вачах — дурацкая такая клумба, якая ўвесь час прасядала. Там нічога не расло. Калі будавалі метро, то знялі грунт і спрабавалi прайсці. Быў адкрыты ход, але забракавала бюджэта.

Классицизм

Когда было? Конец XVIII – конец XIX века.

За классицизм (его в Минске, впрочем, немного) скажем спасибо Российской империи. Хотя, скорее всего, он бы пришел и без их помощи — просто так вышло, что архитектурная эпоха совпала с очередным политическим переломом.

Троицкое предместье к классике можно отнести только частично, отдельными строениями. Эксперты склонны называть его эклектичным.

Эклектика, неостили, «кирпичный стиль», модерн

Когда было? Вторая половина XIX – начало XX века.

Если до этого момента все было ясно, как в редкий солнечный день в Минске, то сейчас начнется легкая путаница. Большинство зданий эпохи объединяет открытый, неоштукатуренный кирпич. Видите его — точно здание «дореволюционное». Дальше — нюансы.

Раман Забела: Увесь перыяд пасля класіцызма і да мадэрна не было аднаго накірунку ў гарадской архітэктуры. Панавала эклектыка. І яе падвід — гістарычныя стылі, гістарызмы: неаготыка, неарэнесанс і г. д.

Чырвоны касцёл — неараманскі стыль: больш масіўны, больш тоўстыя сцены, меншыя вокны. Касцел Святога Роха на Залатой Горцы — неаготыка: спічастыя вокны, будынак як бы імкнецца ўверх. Дарэчы, замест гэтага касцёла прапанавалі спачатку праект неагатычнага храма з чырвонай цэглы, з высокім шпілем. Кшталту царквы ў Гервятах. Ня ведаю, чаму абраны іншы праект, але той касцёл мог стаць галоўным будынкам «цаглянага стылю» ў Мінску.

О «кирпичном стиле». На самом деле никакой это не стиль — лишь указание на материал, из которого стали вдруг повально строить. На периферии города из красного кирпича возводили заводы — такой окраиной когда-то была Октябрьская.

Раман Забела: Ты будуеш з добрай цэглы — табе не трэба тынкаваць, фарбаваць, паднаўляць фасад. Акрамя эстэтыкі гэта было вельмі ўтылітарна. Цагляныя будынкі ў Мінску з’явіліся пасля вялікага пажара 1835 года, калі было забаронена ў цэнтры будаваць драўляныя дамы. Масавае цаглянае будаўніцтва пачалося пасля пажара 1881 года. Толькі ў XIX стагоддзі Мінск гарэў 4 разы.

Многие кирпичные здания стали жертвами послевоенных советских вкусов — дома оштукатурили. Так они, якобы белокаменные, лучше вписывались в неоклассическую сталинскую эстетику. В общем, ярких краснокирпичных домов сохранилось больше, чем кажется — при большом желании и финансах можно все вернуть.

Модерн

Некоторые исследователи вообще говорят, что модерна, с его более мягкими, более природными линиями, в городе нет — разве что отдельные элементы. Как в розовом здании на Богдановича, где самое красивое минское окно. Другие эксперты помягче — признают, что модерн у нас хоть и скромный, но есть.

Конструктивизм

Когда был? 1930-е годы.

Такой стиль существовал только в СССР — больше нигде в мире. Параллельно на Западе развивался его «побратим» — функционализм. Оба направления прагматичные, с акцентом не на декоры, а на функциональность здания. Но только в СССР бравурных 30-х был запрос на создание «массового человека», воспитанного в духе коллективизма и без мещанских пережитков вроде семьи. Отсюда и появление зданий с уникальным функционалом — фабрик-кухонь и домов-коммун.

Раман Абрамчук: Дамы-камуны — гэта фактычна інтэрнаты, кшталту камуналак — для ідэі жыць разам, супольна і будавалі адпаведныя дамы, дзе было шмат агульнай камунальнай прасторы.

Фабрыка-кухня выпускала 60 тысяч абедаў для рабочых у дзень. Чыста савецкая прыдумка. Феміністычная! — вызваліць жанчын з кухоннага рабства. Камунізм першых гадоў быў прагрэсіўным. Ідэя роўнасці, 8 Сакавіка, інтэграцыя жанчыны ў працоўны працэс, на фабрыку, каб яна не сядзела на кухні і была роўнапраўным удзельнікам грамадства.

Говорят, театр выглядит обрубленным сзади не потому, что так было задумано, а из-за амбиций Москвы. Мол, в столице страны Советов подсчитали, что минский Большой по площади будет больше московского. Этого Белокаменная допустить не могла.

И о творческом заимствовании. Присмотритесь — Большой весьма и весьма напоминает часть проекта Дворца Советов — грандиозного и страшного сооружения, которое должно было стать выше Empire State Building — но так и не было построено. Но это уже совсем другая история.

Советский неоклассицизм

Когда был? Середина 1930-х – середина 1950-х.

Многие узнают в зданиях на проспекте Независимости архитектуру Питера или даже Рима. Сталинский ампир, точнее неоклассицизм, — живее всех живых в смысле сохранности. Именно этот памятник тоталитаризму во многом определяет образ Минска. Кстати, хорошо сохранились не только сами здания, но и их проекты — вплоть до того, как выглядели и из чего были изготовлены полы и дверные ручки.

Раман Забела: Чаму не працягнулі з канструктывізмам, а вярнуліся да буржуазнага класіцызму? Кіраўніцтва партыі змянілася. Іншае разуменне прыгажосці. Стыль зарадзіўся яшчэ перад вайной — перабудова Масквы, высоткі — гэта ўжо не канструктывізм. У Мінску ў канцы 1930-х ўжо выразна бачныя рысы новага архітэктурнага стылю — працавалі з канструктывісцкімі аб’ёмамі і проста дадавалі дэкор.

Пры Хрушчове ў 1955-м падпісана пастанова «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве». Ад таго часу афіцыйна было прызнана, што так будаваць неправільна і нават думаць у тым накірунку нельга. Шмат якія праекты зрабілі — дэталі, ляпніну адлілі, будынак узводзiцца. І тут кажуць — забараніць так будаваць. Некаторыя будынкі дарабілі у запраектаваным выглядзе. Iншыя — з больш спрошчаным дэкорам, не увесь наляпілі. Уся другая частка праспекта ад Акадэміі мастацтваў — бачна, што яна спрошчаная. Ёсць распрацаваныя праекты, будынкі больш пампезныя павінны былі быць.

Раман Забела: Кажуць, што вежачка на будынку КДБ была пабудавана па загадзе Цанавы, старшыні мінскага КДБ. Бо ён вельмі любіў футбол, мінскае «Дынама». У вежачцы быццам бы знаходзіўся кабінет, дзе ён сядзеў і глядзеў, як гуляюць футбалісты. А каб вялікі начальнік заўсёды ведаў час, на вежы будынка праз дарогу змантавалі вялікі трафейны гадзіннік. Але гэта не больш чым байка, таму што адтуль ніфіга не бачна.

Яшчэ на гэтай вежы меўся быць высокі шпіль, як на доме пад шпілем на Камуністычнай. Але праз недакладнасць канструкцый не змаглі яго пабудаваць, таму што ён атрымоўваўся вельмі цяжкім.

Советский модернизм

Когда был? 1955–1991.

Когда после смерти Сталина отмерла и эпоха неоклассических завитков, советская архитектура вернулась к строгой манере 1920–1930-х. В Европе ее называли «современная архитектура» / модернизм / функционализм / «интернациональный стиль», который в СССР уже знали по одному из течений — конструктивизму.

Дмитрий Задорин: В послевоенном советском модернизме глобально можно выделить два периода — хрущевский функционализм и брежневский монументализм, когда, сохранив язык «современной архитектуры», зодчие переключили внимание с удобства на эстетику. Если при Хрущеве акцент в градостроительстве был на приснопамятные хрущевки и развитие окраин, то со второй половины 60-х снова занялись центрами городов. С генплана 1945 года началась модернистская реконструкция Минска.

Все шедевры функционализма у нас построили уже при Брежневе. Но вообще Минск — это бесконечная череда градостроительных неудач. Все идеи были слишком масштабными, чтобы реализовать их в короткий период времени. Если бы вожди умирали и менялись реже, возможно, что-то бы и получилось.

Модернистское здание обычно четкой геометричной формы, чаще параллелепипед. Много стекла, преобладает горизонтальное остекление. Бетон — основной стройматериал тех лет. Новые отделочные материалы — еще один важнейший акцент. Стандартность конструктивных решений разбавляли искусством: мозаикой, витражами.

Типовое домостроение

Когда было? 1946 – наши дни.

Сложно, но придется смириться с осознанием — сегодня в Минске строят примерно такие же дома, что и 40 лет тому. Но давайте с начала. Историю советского типового домостроения в Минске делят на три этапа. Типовые дома появились сразу после Второй мировой войны; они были 1-, 2-, 3-этажными, из кирпича. Первым типовым минским районом стала Осмоловка, за ней — поселок Тракторного завода.

Дмитрий Задорин: В середине 50-х начался второй этап — 5-этажек, хрущевок. В сотнях городов СССР строили заводы железобетонных изделий (ЖБИ) и крупнопанельного домостроения (КПД). Первая кирпичная хрущевка появилась в Минске в 1957 году, а панельными пятиэтажками город стали застраивать через четыре года. Возводили их до 1974 года. Уже с конца 1960-х их начали вытеснять 9-этажки.

Дмитрий Задорин: Хотелось нашим архитекторам воспроизводить принципы современной архитектуры Ле Корбюзье (французский архитектор, лидер функционализма, вывел их еще в 20-е). Но это было очень сложно. На Востоке у 16-этажных домов есть террасы наверху. Архитектор Сысоев грезил созданием первых в Беларуси висячих садов — очень модернистская идея. 1972 год, когда начиналась стройка, — пик советского модернизма.

Дмитрий Задорин: С 1959 по 1974 год Минск был самым быстрорастущим городом СССР и Европы. Он был на 2-м месте в мире по темпам роста — мало кто об этом знает, но это так. За 15 лет город увеличился в два раза — с 500 тысяч до 1 миллиона человек. Феномен в том, что при определенном количестве притока населения из регионов город оказался неспособен адаптировать этих новых жителей. Так происходило одеревенивание города. Люди сохраняли свой провинциальный уклад жизни — и действительно копали во дворах картошку.

В то же время в 70-е годы появился и второй «Минский феномен», который уже напрямую был связан с архитектурой. Многие архитекторы СССР утверждали, что в Минске типовое домостроение лучше, чем где-либо. И что это благодаря сотрудничеству архитекторов, строителей и властей. Но с середины 80-х интерес к жилой многоэтажной застройке пропал. Все, что можно было выжать, было выжато. Типовое домостроение вытесняется на периферию мышления архитекторов. Так оба «Минских феномена» родились и умерли вместе.

Призрак коммунизма

Дмитрий Задорин: Менялись строительные нормы, но мы в них до сих пор живем. Микрорайон — до сих пор основная единица жилой среды города, а блоксекционный метод — средство ее реализации. Каменная Горка — классический советский район, и это страшно. Оборудование крупнопанельных заводов, построенных в 60-е, по-хорошему рассчитывалось на 5 лет, но многое не менялось с тех пор и там.

Современная архитектура — великая и ужасная

Когда было? 2000-е – наши дни.

Одни уже мозоли на языке заработали, ругая современную отечественную архитектуру. Другие намозолили себе глаза, читая это. Говоря о стилях, мы запутаемся окончательно. Признаемся, попробовали выяснить, к чему отнести Дворец Республики или новую Нацбиблиотеку — но тщетно. «Стиль» в архитектуре, как объясняют эксперты, понятие ретроспективное. Поэтому здесь только про тренды.

Ретро-гламур

Сяргей Харэўскі: Зараз у нас эпоха безстылёвасці: шмат стыляў, якія хаатычна адзін на адзін напаўзаюць. Зыбіцкая, ТЦ «Няміга». На Асмалоўцы грохнулі незразумела што. Класіка эклектыкі, хоць наогул эклектыка — гэта не негатыўны тэрмін.

Зараз мы маем спробу спатоліць тугу па нейкаму гістарызму, якога ў Менску бракуе. Ёсць заказ на гісторыю, каб была «старына» — атрымалася проста дзіч. Псеўдагістарычная спроба кампіляцыі ў рэтра-стылі. Рэтра-гламур.

Зыбіцкая ў рэшце рэшт будзе разабрана. Наўрад ці знясуць у бліжэйшыя гадоў 25, але там ужо вялікія праблемы. Эксплуатацыя вымагае сродкаў і несупынных рамонтаў. Зыбіцкая атрымалася як для здымак вэстэрнаў — картонны гарадок.

Ожидания и реальность

Георгий Заборский: Стили растут из трех корней: образа мысли эпохи, ее мечты; актуальной технологии; экономических возможностей. Поговорим о мечтах.

Первая мечта — ультракапиталистическая. Суть — в непрерывном производстве новых, еще более новых и новейших суперзданий, создающих иллюзию, что «город развивается». Каждой корпорации нужен свой, новейший «образ развития» из стекла и стали. В Минске же в роли их основного заказчика выступает государство.

Вторая мечта — бюргерская: чтобы город был уютным и красивым. Эта мечта, с одной стороны, поддерживает в нас западноевропейское отношение к ценности контекста, стремление сохранить Осмоловку и Тракторный, оградить проспект от новостроек. С другой — ведет к распространению метода постмодернизма: извлечь из прошлого уже изобретенные принципы и детали и произвольно скомпоновать «образ прекрасного». Талантливые добавят иронию, бездарные — сложные щи, по вкусу.

Две мечты — читатель сможет развлечь себя «раскалыванием» усохших орешков современной минской архитектуры на эти простые составляющие. Вообще современная архитектура строится не вокруг стиля, а вокруг ценностей. Во многих случаях ценности задает общество. Наше общество для этого слишком фрагментировано и говорить о ценностях вслух не очень умеет.