Aрхітэктура«Как избавиться от страшных минских панелек?»: Ответили архитекторы, которые строят правильные дома
Мало нарисовать девочку с шариками на фасаде
С какой стороны ни въезжай в Минск — скорее всего, первым делом увидишь панельки. Многие сотни минских панелек и превращают столичные микрорайоны в «панельные гетто». Даже житель окраины Беларуси наверняка знает, что такое Каменная Горка, — это многоэтажные типовые коробки, напрочь лишенные индивидуальности. А можно ли вообще сделать «панельки с человеческим лицом»? The Village Беларусь поинтересовался у архитекторов, что можно улучшить в наших любимых М464 и М111–90.
Текст: Александр Лычавко
Андрусь Bezdar
Zrobym Architects
— Панельные дома достаточно однотипны — это костяк, которому требуется «одежда». Сам по себе панельный дом универсален, он делается максимально удобным, максимально легким в производстве, максимально легким в монтаже. Главное — обеспечить квадратными метрами, но мало кто думает про фасад, про подъезды и общественные зоны. И как раз тут могут поработать архитекторы. Например, в Каменной горке архитекторы явно не работали, просто МАПИД расставил панельные дома, их смонтировали и забыли, что надо сделать нормальные фасады, благоустройство и среду для людей. Получили просто панельные дома, расставленные в поле, — это очень плохой пример.
Другие девелоперы работают с панельками как с основой. Можно немного переделать планировки. Например, между гостиной и кухней использовать панель с вырезом, чтобы у жильцов была возможность либо оставить такое решение как студию, либо сделать перегородку самостоятельно. Изначально в панельном доме вариантов перепланировки особо и нет, потому что все стены несущие. Но если поговорить с заводом — с тем же МАПИДом — то оказывается, что есть возможность ставить панели с проемом. Например, «А–100» как раз использует такие.
Далее — фасады. Они делаются под какую-то общую концепцию, она всегда разная. В «Новой Боровой», например, в одном квартале — упор на эко-дизайн, в другом — отсылка к английскому кварталу. Все зависит от того, для кого позиционируется квартал и какую среду требуется привнести в город, чего добиться. Например, мы работали с кварталом ForRest: оставили природный ареал внутри кольца домов — соответственно, делали фасады, которые бы подчеркивали идею леса.
В Обнинске на улице Гагарина мы подчеркивали космическую тему — в жилом комплексе «Просто космос». Мы использовали полированный металл, градиентные цвета, перфорированные панели и все, что ассоциируется с космическим дизайном.
В Калуге мы делали квартал «Маяк» из трех панельных высоток. Они расположены на въезде в город, такой смотровой комплекс, — там особо не было за что зацепиться, поэтому мы использовали образ маяка, поскольку дома находятся рядом с кольцевой дорогой. Наверху каждой башни мы делали общественные пространства с подсветкой, — они служили этаким маяком; люди могут туда выходить на террасы.
Приемы работы с фасадами могут быть разными — все зависит от самого дома. Например, в «Новой Боровой» мы визуально объединяли отделкой на фасаде по два окна, и девятиэтажное здание смотрится как четырехэтажное. Мы пытались показать дружелюбную среду, а человеку приятнее видеть вокруг себя дома пониже, потому что высокие дома давят. В Обнинске панелька была фоном для высокого монолитного дома, который работал на контрасте, и мы стремились сгладить балконы, чтобы не было выступающих элементов. В Калуге мы все балконы делали так, что они выглядели одним стеклянным элементом — это подчеркивает идею высотности, потому что единая вертикальная линия визуально делает лом выше, — так и создавалась идея маяка.
Что почти никогда не удается сделать в панельных домах — это сделать вход на первый этаж без ступеней. Наши панельки этого сделать не позволяют. Да, сам подъезд с уровня земли сделать можно, но безбарьерной среды все равно не выходит, потому что уже внутри подъезда вас будут встречать ступеньки. То есть, входную лестницу можно спрятать внутрь, но избавиться от нее не выйдет. Это конструктивная особенность дома, он так рассчитан. Надо полностью переделывать конструктив панельного дома, а ведь это серийный дом. Завод настроен на выпуск такой серии домов. И это уже будет не мелкая переделка, это пересчет всех панелей дома, — они на это не согласны. Мы стараемся делать подъезды в панельках интересными, играем с ними, но, к сожалению, эта лестница все равно остается. А ведь нашим домостроительным комбинатам стоит посмотреть на российскую группу компаний «ПИК», которые делают очень современные панельные дома, и у них эта проблема решена. Кроме того, у них стыки панелей практически бесшовные. У нас на любой панельке швы между плитами видны — это неизбежно везде: и просто у МАПИДа, и у «А–100». А у них другой принцип соединения панелей, и эти швы минимальны. Нашим застройщикам, конечно, стоит решить эти проблемы.
Еще, что есть у «ПИКа» и чего нет у нас, — возможность делать низкие окна. У них подоконник может быть на высоте сантиметров 40, а у нас — около 70, не ниже. И это тоже не в пользу наших панелек.
На мой взгляд, просто художественная раскраска фасада не помогает продать панельку дороже. От того, что на стене нарисована девочка с шариками, качества самого дома не улучшаются. Это художество, но никак не архитектура. Возможно, в 2013–м в Сенице это художество сработало как прием, но сейчас, когда у нас есть примеры действительно хорошей архитектуры, этого художества совершенно точно будет недостаточно. К счастью, за 7 лет Минск увидел, что есть приемы работы с панельными домами гораздо лучше, чем девочка, которую литовцы нарисовали. Просто разрисовать квартал — недостаточно. Нужна общая концепция, работа с благоустройством. Причем работа с благоустройством в чем-то важнее, чем сам дом. Если дом будет просто белым, но рядом будут классные детские площадки, беседки, общественные пространства, сцена, площадь и прочее, — то люди стопроцентно будут покупать квартиры, потому что среда важнее, чем сам фасад. А девочка с шариками — это как раз фасад, а не среда, и никакого интересного благоустройства там нет.
Мы в своем развитии идем точно по пути Москвы, мы ее клонируем. У них 16–этажка — это уже низкий дом, новых 9–этажек почти нет. И мы за ними повторяем. Город становится больше, в городе становится больше жильцов, и МАПИД им дает жилье. Это нормально, это неизбежно. Но есть такое архитектурное правило: если стоят два высоких дома — то они должны стоять подальше друг от друга, чтобы солнечный свет был в каждом из них. На условном участке, допустим, можно построить три высотки, не больше, — как раз из-за правил инсоляции. И в этих трех домах может быть столько-то квартир. А если мы возьмем малоэтажную застройку, то окажется, что такие дома можно ставить значительно ближе друг к другу, — и на ту же площадь получится то же число квартир, но при этом получится камерное, низкоэтажное пространство. По этому пути идет Европа. Они добиваются той же плотности, но создают для человека качественную среду. А в Москве пока этого не осознали, им кажется, что чем выше дом, тем больше можно выжать из клочка земли. Оно-то правильно, но если думать не параметрами одного дома, а параметрами квартала, то выходит не очень логично.
Вряд ли мы дойдем до панелек в 40–50 этажей. Думаю, что когда в Минске будут те же 10 миллионов, что и в Москве, - то и архитектура будет такая же. А у них 40–этажных панелек пока что нет. Если хотите увидеть панельный Минск будущего — просто посмотрите на Москву. Там есть и положительные, и отрицательные черты. Мы идем ровно тем же путем, и я пока не вижу, чтобы мы в чем-нибудь отклонились.
Олег Волович
«Арх-Нуво»
— За последние 2–3 года панельки значительно изменились, мы действительно пытаемся быть, «как в Европе». Технологические решения, которые давно применяются у них, — для нас до сих пор в новинку. Но знаю, что 2–3 года назад МАПИД начал вкладывать деньги в изучение этих технологий, в том числе путем подрядов за границей. МАПИД обратился к архитектурному факультету БНТУ, чтобы рассмотреть варианты фасадных решений своих домов. А когда их спрашиваешь, какие у вас есть ограничения, — отвечают, что ограничений нет, и что если предполагается застройка целого квартала, то готовы подстроиться. Это залог того, что панельное домостроение будет становиться все лучше. Вот МАПИД выкатил низкоэтажную застройку в Малиновке, в этаком английском стиле. Конечно, к качеству есть вопросы, некоторые узлы недоработаны, недоделаны. Смотришь издалека — есть вау-эффект, но стоит подойти поближе — и недоделки уже сложно не заметить.
Пару лет назад я общался с представителем одного из наших домостроительных комбинатов, и он меня спрашивал, как разнообразить фасад. Одно из стандартных решений — хаотично разместить балконы. Не строго один под одним, а просто раскидать по фасаду. Это не я придумал, это довольно избитый прием, который много где используется. На это представитель мне отвечает, что это невозможно, что надо какую-то балку выводить, что сложно реализовать конструктивно, что дорого и никто не купит. Прошло два года — и этот же человек на докладе привел пример как раз такого хаотичного размещения балконов. Я решил его поддеть и говорю: так это же сложно сделать, практически невозможно. А он, видимо, забыл тот наш разговор и отвечает: да какое невозможно, тут нужны всего две накладных детали, — приваривается балкон, и все.
Технически и технологически еще тридцать лет назад можно было сделать так, чтобы вход в подъезд размещался на уровне земли, а не на верху лестницы. Такое решение должно было быть — если бы не было норматива. Но ничего не мешало пробовать получать отступления от этих норм. Сейчас, насколько я знаю, в нормативную базу собираются внести такие изменения.
Часто говорят: архитекторы плохо проектируют, девелоперы плохо строят. Плохо строят — потому что хорошо покупают. Ведь то, что дешево, покупается хорошо. А тот же застройщик «А–100» показал, что за относительно небольшие деньги, которые он вкладывает в благоустройство, в фасадные решение, в градостроительные решения, можно получить жилье другого качества. И оказалось, что это покупают. Многие до сих пор не верят, что «Новая Боровая» это в большинстве своем панельные дома. «А–100» вложил деньги в эргономику, в вариации площадей квартир и комнаты, строит экономику на этом. Оказалось, что засыпать отмостку галькой намного красивее и эффективнее, чем закатывать асфальтом. Насколько мне известно, МАПИД научился делать трехметровые потолки и окна в пол. Девелоперы стали вкладываться в такие решения, потому что это позволяет заработать больше денег.
Есть технологии, которые используются в ближайшем зарубежье, в тех же России, Польше, Литве. Вопросы звукоизоляции, распространения звуков в панелях, ширины лестниц, эргономики квартир, — у нас это только сейчас начинают реализовывать. В квартале «Солнечный» делают закрытые дворы, например. В странах Прибалтики и Скандинавии нет на фасадах мишуры. Мы любим навесить ламели, покрасить, — а там предпочитают аскетичный минимализм, выверенный, интересный.
Дизайн фасадов, раскраска стен, — это работа не архитектора, не проектировщика, а дизайнера. Мне как архитектору, а не дизайнеру, кажется, что это, возможно, лишнее, — стены раскрашивать. Если архитекторы работают на украшательство фасадов — значит, потребителю это надо, нужна эта мишура и раскраска. Но я думаю, что с развитием вкуса мы придем к тому, что это не нужно — а нужно выверить пропорции, сделать окна, террасы, продумать эргономику квартиры, парковки, благоустройство.
Что глобально ухудшает архитектуру Беларуси и не дает нам развиваться? Невозможность использования дерева на фасадах. У нас столько лесов, столько возможностей — а нам не дают. Мне было бы интересно спроектировать здание полностью из дерева, в Швеции есть целые кварталы таких.
Хотелось бы улучшить геометрию самих панелей, из которых строят дома; хотелось бы возможность использовать в декоре квартиры бетон самих стен. И если сравнивать МАПИД с той же литовской Betonika, то, конечно, разница видна, хоть она не столь и существенна. И МАПИД старается, чтобы эту разницу уменьшить. Идет движение в сторону зданий с низким энергопотреблением.
Вот архитекторы любят разметить на кровле озеленение. С одной стороны — интересно, с другой — оно не приживается. Знаю административное здание, где на террасах стояли туи — они через полтора месяца засохли. За этим надо ухаживать, в это надо вкладывать деньги. Чего греха таить, эксплуатируемые кровли — недешевое удовольствие. Кроме того, под такой зеленой крышей живут люди, и если что-то не получилось, если у строителей кривые руки, — очень большой риск, что люди под крышей будут испытывать значительные неудобства. И считаю, что нечестно на рендерах рисовать зелень на крышах — хотя я понимаю, что этот прием никогда в жизни не будет реализован, застройщик такого не сделает. Пока, на мой взгляд, беларусы к этому не готовы. Пытаюсь примерить это решение на себе. Возможно, я не такой как все, но я плохо представляю себе, что возвращаюсь с работы и поднимаюсь на крышу, чтобы пообщаться с соседями или пожарить шашлыки. Но вместе с тем я выступаю за террасы. Пусть у нас солнце светит четыре месяца в году — эффект от этого все равно колоссальный. Поэтому большие террасы и балконы реализовывать необходимо — и заодно снимается вопрос, кто будет обслуживать эту террасу. Возможно, эксплуатируемые кровли мне просто кажутся непривычными — но как архитектору мне также кажется, что эти деньги можно вложить во что-то другое. Сначала я бы вложился в благоустройство двора, потом — в террасы и балконы, и если у застройщика есть деньги — то тогда уже можно заняться террасами на крыше.
Основной двигатель нашего прогресса — экономика. Но шестиподъездная стена на 16 этажей, как МАПИД строит на Автозаводе, — это много. Во всем мире стараются делать не больше одной-двух высотных секций или комбинировать высокие и низкие дома. Но надо смотреть, чем в том случае были ограничены застройщики. Возможно, это было единственное решение, и с экономической точки зрения по-другому не получалось. Может, там дорогие сети и дорогая земля, и чтобы построить дом, необходим был вот такой выход площадей. Другой момент, что есть архитектурные решения, которые позволяют сделать эту стену менее массивной. Ведь задача архитектора состоит в том, чтобы обосновать то решение, которое он применил. Но пока что во время строительства говорить сложно — надо будет смотреть, что получилось, когда объект уже введут в эксплуатацию.
Вместе с тем тот же МАПИД в каких-то кварталах не гонится за максимальным выходом площадей. И то, что я увидел за последние два-три года, во мне возбуждает оптимизм, и я считаю, что через 5–7 лет у нас будут строиться кварталы, очень похожие на европейские, со скандинавским минимализмом.
Олег Воробьев
Varabyeu Partners
— Панельное домостроение приводит к однообразию районов. Их пытаются разнообразить: высотой, композицией и цветовыми решениями. Раскрашивают их, как веселые картинки в детском букваре. Да дело не в этом, раскрашивать-то можно — они дают другую колористику, другое восприятие панельного дома. Но серии-то остаются теми же, М111–90 и М464. Другое дело, что если бы панель была цветной в массе, на всю толщину бетона, чтобы сам бетон был цветным. А так-то бетон серый, потом уже приезжают и красят. Проходит два-три года — и краска выцветает. Вот если бы изобрести такую технологию, чтобы многие годы — я не говорю про сто лет, но хотя бы лет тридцать — панель была в той колористике, в которую ее изначально покрасили.
Второе: я знакомился с крупнопанельном домостроением в России, и там разработали панели, в передний слой которых вставляют кирпич. И тогда панельное здание смотрится как кирпичное, а кирпичное здание ведь красиво смотрится. Можно и в желтый цвет, и в терракотовый, — в любой цвет покрасить. Хотелось бы, чтобы разработали панели с применением облицовочных материалов сразу, в построечных условиях. Раньше делали панели, которые потом облицовывали плиткой, так называемый «кабанчик», — это плитка под размер кирпича, 65х120 мм. Но это облицовка, она от старости отваливается. А надо, чтобы прямо при заливке панели в кассету первым слоем укладывали кирпич или керамическую плитку, которая потом бы не отваливалась. Или имитацию колотого камня, сейчас это очень модно: серого цвета, черного. Хотя бы чтобы первые этажи выглядели так, как будто это бутовый камень, а не панель.
Фишка индивидуальных домов — в присоединении кухни к жилой комнате. Я бы в этой панели, которая отгораживает кухню от комнаты, заложил бы сразу возможность сделать проем. Если хозяин захочет — он демонтирует стеночку, и от этого конструкция здания не пострадает, несущая способность не уменьшится. Ведь изначально панель-то несущая, и там не так просто сделать такой проход. Так почему бы сразу это не запроектировать и не заложить этот проем газосиликатом? Он легко монтируется, и человек, если захочет сделать перепланировку, просто вынимает или выпиливает блоки без пересогласований.
Я бы ввел такую практику, чтобы в панельных домах за счет застройщика какой-то процент квартир на первом этаже делали для инвалидов, с отдельным входом, со специальной дверью. Чтобы он сам мог заехать и выехать в любой момент и никого из жителей не беспокоить. Это кажется, что у нас колясочников мало, на самом деле их много, просто они никуда не выезжают, и мы их не видим. И, естественно, в таких квартирах должны быть специальные туалеты.
Сейчас очень многие хотят иметь какую-то неординарность, чтобы была возможность что-то передвинуть, перепланировать. У МАПИДа наработано много вариантов серий, но серии одни и те же, только что красят в один цвет, в другой, в третий. Но и конструктив все же меняется. Раньше радиаторы встраивали прямо в стены, и когда направляли тепловизор — то получалось, что большая часть тепла уходила на улицу. Но сейчас-то батареи ставят уже внутри комнаты.
Раз уж крупнопанельное домостроение занимает большой процент в строительстве, то хотелось бы, что панельки представляли собой — ну, не скажу, что шедевр архитектуры, — но чтобы они украшали города и села.
Обложка: Aliaksei Lepik