Інтэрв'ю«Смирилась, что все дорого»: Политэмигрант Надя Зеленкова о том, как живется в Таллинне после Минска
«В кафе попасть сложнее, чем в саму страну!»
The Village Беларусь запускает новый проект: рассказываем о городах и странах, куда вынуждены были выехать политические эмигранты. «Не путайте туризм с эмиграцией», напоминает старая поговорка, — и наши герои в полной мере прочувствовали ее на себе. Сегодня первая статья импровизированной рубрики «Города глазами политэмигрантов», и ее героиня — Надя Зеленкова, которая переехала в Таллинн.
Надя Зеленкова — глава минского диджитал-агентства Red Graphic, жена Александра Василевича. Он — политзаключенный. На Надю тоже заведено уголовное дело.
30 июля 2020 года сооснователю Галереи «Ў» и совладельцу Vondel/Hepta Саше Василевичу дали 14 суток ареста за участие в массовом несанкционированном мероприятии возле здания КГБ и крики: «Свободу Бабарико!». А через пару дней появились доказательства того, что Саша никак не мог выкрикивать лозунги у стен КГБ, потому что его там не было в то время. Но это ни на что не повлияло, и Саша отсидел все 14 суток.
Спустя месяц после первого задержания, 27 августа, ему предъявили новое обвинение. В тот день к нему домой и в офис его компании Vondel/Hepta пришел с обыском Департамент финансовых расследований Госконтроля.
Саша по-прежнему содержится в СИЗО на Володарского и признан политическим заключенным. Он был среди политзаключенных, которых собрали на встречу с Лукашенко в СИЗО в октябре 2020 года. Спустя почти год нахождения в СИЗО его признали «склонным к экстремизму». Срок содержания Василевича под стражей продляют каждые два месяца, в середине октября срок в очередной раз продлили — до 19 декабря. Находясь в заключении, Василевич получил литературную премию имени Франтишка Олехновича за «произведение, которое основывается на личном тюремном опыте» — это сборник сказок «Папа и пингвин», которые он написал для своей дочери Адели из СИЗО.
Надя Зеленкова с Аделей переехала в Таллинн, где год назад родилась вторая дочь — Уршуля. Надя встречалась со Светланой Тихановской, после чего та обратилась к беларусам по поводу Саши Василевича.
— Поначалу я не относилась к этому как к переезду, я ехала родить ребенка. И было два варианта: Вильнюс, где я рожала первого ребенка, и Таллинн, где живет моя сестра. Вильнюс — город довольно близкий к Минску. И если стараться жить на два города, что было еще когда-то возможно, — то Вильнюс однозначно в топе, я там много времени проводила, мы там снимали квартиру несколько лет; у Вильнюса много преимуществ. Но когда у тебя на руках дети, то наличие любых родных людей, особенно таких родных, как сестра, сильно перевешивает. И когда приехала в Таллинн, а потом получилось, что и переехала, — то никакие другие страны или города Эстонии уже не рассматривала.
«В кафе попасть сложнее, чем в саму страну!»
Если у тебя есть вид на жительство, если ты резидент, — у тебя все уже становится хорошо. Все решается в интернете за три секунды. Но если вдруг у тебя этого нет, то жизнь твоя похожа на ад, ты ничего не можешь сделать. Вот, например. Для врачей целый квест выписать рецепт или назначить лечение человеку без эстонского персонального кода. У них все ломается в голове, и оттуда идет дым.
Когда родилась Уршуля, у нее еще не было вида на жительство. Рожденных в Эстонии, с документами, обслуживают бесплатно. Уршулю, соответственно, как нерезидента должны только платно. Но как это делать, тут никто не знает. И, по сути, прививки и все-все-все ей делали просто в надежде, что когда-нибудь Уршуля получит этот вид на жительство. То есть, у них все-таки есть формат, как порешать проблему, если ничего не решается или если очень сложно. Но иногда все равно не до конца. Я собирала и пересылала бумажки из Минска, чтобы Уршуля получила свидетельство о рождении, и все было долго и сложно. Она по документам не Уршуля, а Урсула, они произносят с ударением на первом слоге. А Уршуля она только в официальном переводе на русский.
Пока ты не получишь вид на жительство, у тебя масса проблем. Аделе нужны были контактные линзы, которых в Беларуси нет, я все время заказывала их в Германии, мне пересылали в Минск. Здесь ты можешь заказать эти линзы по больничному страхованию для резидентов. Но по обычной страховке, за которую я отдала много денег, нельзя, потому что они не знают, как это сделать.
Как легализоваться в Эстонии
Самый простой способ получить эстонскую легализацию — это вид на жительство высококвалифицированного специалиста. Если в Эстонии есть подходящая под критерии компания, и ей необходим высококлассный специалист, — тогда ты не подпадаешь под общие квоты и можешь претендовать на вид на жительство. На IT-специалистов и стартапы эти квоты не распространяются. В противном случае подпадаешь под квоты, которые заканчиваются буквально за пару дней.
В общих чертах процесс легализации выглядит так. Ты приезжаешь по туристической визе, сразу подаешься на национальную визу D (для этого должны быть основания), после чего можешь находиться в стране год, и занимаешься видом на жительство. В течение 2-3 месяцев принимается решение, и ты остаешься в стране.
Зато когда ты получаешь документы, тебе устраивают процесс адаптации. Записывают на языковые курсы и на семинары, на которых ты можешь узнать, как устроены образование, бизнес, научная деятельность, вообще жизнь в Эстонии. Очень сомневаюсь, что аналогичная система есть в Беларуси, чтобы иностранцам с ВНЖ тут рассказывали, как устроены налоги, или давали бесплатные курсы беларуского языка, что вообще было бы интересно. Если ты остался без работы — записываешься на биржу, «касса по безработице» называется. Они могут тебе оплачивать обучение, переквалификацию, бизнес-курсы.
Коронавирусные меры, как и везде, постоянно меняются. Сейчас, например, в любое кафе ты входишь по сертификату о вакцинации либо по справке о перенесенной болезни, плюс проверяют твой ID. То есть, тебе мало показать справку — надо еще показать подтверждение, что эта справка выдана именно тебе. И в этом плане прикольно, что на въезде в Таллинн в аэропорту проверяют только COVID-сертификат. В страну попасть легче, чем в кафе!
И все эти ковидные меры внедряют или отменяют мегабыстро. В среду еще никто ничего не знает, в четверг собирается совещание, что-то решают, в пятницу выпускают официальное постановление, и с понедельника дети не идут в школу. Соответственно, родителям надо мгновенно реагировать и решать, с кем будет оставаться ребенок; хотелось бы какого-то временного запаса, но такой опции нет.
«Кто жалуется на английский, пусть начнет учить эстонский»
У людей с детьми переезды часто связаны не с тем, где они сами хотят жить, а с тем, где есть хорошие школы. В Таллинне школы хорошие.
В какие школы можно отдать ребенка
В Таллинне есть как государственные (бесплатные), так и частные (платные) школы. Есть русские школы, есть эстонские (их больше всего, и они считаются намного лучше, чем русскоязычные), есть хорошая еврейская школа с преподаванием на русском. И есть несколько международных школ. В Минске одна, а здесь три для всех классов плюс еще одна школа для старших, — в них преподавание на английском. И есть одна есть государственная эстоноязычная школа с английским классом и обучением целиком на английском.
Аделя сначала училась в частной школе — туда приняли просто по визе. А сейчас она ходит в государственную эстонскую школу, она сдала вступительный экзамен, и к тому моменту у нее уже был вид на жительство.
Школа эстоноязычная, но здесь есть тот самый один класс, где учатся на английском, — как раз туда Аделя и попала. У нее в классе дети из разных языковых культур. Многие — дети людей, которые приехали, например, работать по контракту, у кого-то родители из разных стран, и они могут знать одновременно эстонский и французский. Здесь меньше общения с преподавателями, меньше обратной связи по твоему ребенку, чем было в ее прежних школах. Но зато мне не нужно за нее платить, а в частных школах обучение очень дорогое, так что этот небольшой недостаток можно пережить.
Аделе в школе выдали пачку экспресс-тестов на коронавирус, и я должна их регулярно делать. Раньше было трижды в неделю, теперь дважды. Вот как раз сейчас в ее классе обнаружили первого заболевшего, который болел бессимптомно. Все одноклассники должны были на пятый день после контакта сделать ПЦР-тест, и обнаружились еще заболевшие, — их отправили на дистанционку на неделю. Стараются держать школы открытыми и для этого внедрили все эти частые тесты. И после этого цифры заражений стали падать.
Зная только русский, тут жить можно, но комфортно тебе не будет. И если ты не говоришь по-эстонски, то тебе нужен еще и английский. Специалисты в банках, врачи понимают русский, вообще около 30% населения русскоязычные. С возрастным жителем ты сможет поговорить по-русски, а где-нибудь с работниками кафе, скорее, по-английски. Ситуации, когда человек не понимает ни русского, ни английского, случаются, но это единичные случаи. Есть район в Таллинне, где в магазинах или клиниках будут говорить по-русски, там русскоязычное комьюнити. Например, сестра занимается керамикой, проводит курсы — и проводит их на русском, изредка на английском. Она может провести и по-эстонски, но ей это будет очень сложно.
Аделя учит эстонский в школе, причем учит его меньше, чем другие дети, и не по своей воле. Если для ребенка эстонский неродной, то его должно быть три урока в неделю, а если родной, — то пять. И это кажется абсолютным бредом, потому что отстающий относительно нейтив-спикера ребенок учит язык в меньшем объеме, и это уменьшает его шансы выучить язык. Несмотря на то, что ее класс английский, в остальном школа эстоноязычная, и по умолчанию все говорят по-эстонски.
Я ходила на курсы при той частной школе, куда сначала ходила Аделя, это было очень комфортно и легко, в формате школьного урока на 45 минут. Сейчас я учу сама, но надеюсь на новые курсы, потому что самой такой язык изучать очень непросто. Люди, которые жалуются на сложность английского, могут потренироваться учить эстонский.
Свободно говорить по-эстонски я, конечно, не могу, и вряд ли смогу когда-либо. Я могу, например, понять какие-то отдельные блюда в меню ресторана, но целиком сделать заказ на эстонском не выйдет. И иногда вижу русскоязычных ребят, которые выучили эстонский на уровне В1 и стараются на нем говорить, но все равно умудряются заказать в кафе не то, что хотели. А вот, например, не зная итальянского, я в итальянском ресторане закажу все, что угодно.
«Эстонцы любят делать в квартирах сауны вместо ванн»
Таллинн — не очень большой город, тут живет около 450 тысяч человек. Самый главный его плюс — это море. Ну, зимой ты не сильно страдаешь, когда к нему не ходишь. Но летом мы каждый день ходили на море. Каждый. Аделя купалась при любой температуре, я не при любой, но все равно это отдельный космос: у тебя есть море!
Та часть, где я живу, — это центральный район города. Есть Старый город — Ваналинн — конфеточный такой, со старинными домиками, и вокруг него район поновее — Кесклинн, — это и есть «центр города» в переводе. До самого центра мне идти пешком примерно 20-25 минут. В Минске я жила на Гвардейской — примерно столько же времени занимала прогулка до центра.
Наш приезд в Таллинн завершился ночью, а с утра у меня уже был подписан договор на квартиру, которой я в глаза не видела. Квартира маленькая. В Минске у меня была квартира с большой общей зоной, мансардой и четырьмя комнатами. Здесь же квартира метров на сорок, в ней одна спальня и кухня-студия. Дому всего несколько лет, тут есть терраса — по сути, на лето она становится еще одной комнатой. Красивые окна в пол, подогрев самого пола и регулируемая температура в квартире. Для маленького ребенка, который ползает по полу все время, ничего лучше и не надо.
Сколько стоит аренда жилья
Подобные квартиры с одной спальней, хотя и в старом доме, зато с хорошим ремонтом, будут стоить около 550 евро в месяц. Квартира в новом доме — 600–700 евро или чуть дороже. Квартиры с двумя спальнями в цене сразу прыгают в космос, где-то 900–1.000 евро, даже чуть побольше. А трехкомнатная квартира близко к центру, но рядом с морем, в новом доме с красивой мебелью, стоит уже полторы тысячи евро. И это все без «коммуналки»! Она тут может быть 150-250 евро за двухкомнатную квартиру.
А еще здесь в квартирах часто не ванна, а душ, а в больших квартирах встречаются сауны. И если есть выбор между ванной и сауной, то эстонцы зачастую выбирают сауну. У меня очень маленькая квартира, поэтому только душ. А спальня представляет собой три кровати, стоящие одна за одной. Кровать моя, кровать Адели, кровать Уршули.
Маленькая квартира сама по себе не такой большой минус. Но когда из-за ковида вводят карантин, Аделе надо учиться дома, Уршуле надо спать или кричать, мне нужно работать, — то все вместе это уже «вилы». Единственное рабочее место, которое я для себя нахожу зимой в таких условиях, — это туалет, а летом терраса.
Если бы у меня были все деньги мира и я могла бы выбрать любое место в Таллинне, где жить, я бы жила примерно там же, где и сейчас, но ближе к парку. И к морю ближе, и не на самом ветру. Ну или жить прямо возле моря, там сейчас активно строятся дома и квартиры. Хорошо, но дико дорого, цена недвижимости тут постоянно растет.
«Закатное солнце красивое, но в два часа дня»
В Минске, закончив универ и устроившись на работу, я думала, что навсегда прекратила для себя опыты с общественным транспортом. Ездила на такси, а потом уже на своей машине. В Таллинне я езжу на трамвае. Их тут совсем немного, всего четыре линии, они все проходят через центр. На одной из линий и мой дом, и моя работа (коворкинг), и аделина школа. А для жителей Таллинна (официальных, с карточкой жителя) городской общественный транспорт бесплатен.
Так что с транспортом здесь все великолепно. Есть эти трамваи, есть автобусы и троллейбусы (еще ни разу не ездила) и есть каршеринг. И если машина находится где-то рядом, то это самый быстрый и самый дешевый способ перемещения по городу. Для социопата, который не очень хочет общаться с водителем такси — то, что надо. Те, кто любит прокатить с ветерком, ездят на скутерах. Я не могу ездить на скутере, потому что в одной руке коляска, а за вторую держится Аделя.
Вчера мы сидели с подругой у меня дома и пили чай. Я говорю: «Смотри, какое красивое закатное солнце!» — «Да, класс», — отвечает она. Это было два часа дня. Прямо сейчас у меня 14:50 — и уже сумерки. Зимой тут хоть и не полярная ночь, но темнеет очень рано. А летом, наоборот, почти не темнеет, и надо что-то делать со своими окнами в пол, потому что иначе дети не уснут, да и твой мозг тоже не может спать.
Прямо сейчас у нас за окном минус 17 градусов. До этого было три дня новогодней сказки с сугробами по колено и бесконечным снегом. У сестры террасу заносит снегом, и там уже стоит елка, украшенная огоньками. Но есть и дожди, есть и адские ветры с моря. Но самый большой плюс, что в любую погоду почти каждый день есть солнце. Пускай оно появляется всего на часик, на полчасика, но оно есть. Такого, как у нас, когда на неделю заряжают дожди, — почти не бывает. Нет, бывает, конечно, но все равно между этими дождями прорывается солнце.
Рядом с нами большой парк Кадриорг, до него минут 15 пешком, а если пройти через парк еще минут 15, то выходишь к морю. То есть, выйдя из дому, я могу через полчаса сидеть на пляже. Это небольшой пляж в черте города, на нем нечасто купаются и загорают. Нормальный пляж дальше, но до него уже надо ехать на машине.
Куда точно стоит сходить
Поскольку я работаю, а Аделя учится рядом со Старым городом, то нормальное самостоятельное развлечение — погулять по Старому городу. Тут ставят красивую натуральную елку.
За кофе иду в Paper Mill и Rost, там очень вкусные хлеб и булочки с корицей, локальное кафе NOP тоже классное. На обед иногда захожу в ресторан Pegasus в самом центре. Пиццу заказываем домой в Kaja Pizza Köök — супер-вкусно! Мы часто ходим в книжный магазин с кафе Rahva Raamat, студию керамики моей сестры Nuunuu Ruum, музеи Fotografiska и KUMU, за музыкой едем в культурный центр Арво Пярта или в Оперный театр.
В Старом городе есть базарчик с глинтвейном, в том числе безалкогольным для детей, и пряники за дикие деньги, которые Аделя полюбила, а я все время ее отговариваю, что не нужен ей этот пряник за 4 евро.
За пределы Таллинна мы выбирались в Пярну, его тут называют летней столицей Эстонии. Там намного теплее и воздух, и море. Ездили в небольшие городки рядом со столицей, к друзьям за город. Очень красивое место, которое я нашла, — это марина, яхтенная стоянка в пригороде, тут классно просто погулять. А самое красивое в Эстонии — это болота, безумные краски. Осенью тут у людей грибные истерики, грибники массово выезжают в леса недалеко от Таллинна. Природа не сильно отличается от беларуской, тоже красивые озера, леса. Но зато тут есть море!
А на улицах есть алкаши. Есть просто сильно выпившие люди в центре, как русскоязычные, так и эстоноязычные, с хорошо различимым русским матом. Рядом с нами есть старый рынок и магазин с алкоголем, который работает допоздна, вот там они встречаются.
Но в целом, мне кажется, тут безопасно. Первоклассники — тут в школу идут с 7 лет —без взрослых разъезжаются по домам в трамваях и автобусах. Такое ощущение, что дети тут гораздо раньше начинаются самостоятельно передвигаться по городу, чем в Минске.
«Одно занятие йогой стоит 15 евро, а билеты на самолет туда-назад — 35 евро»
Я смирилась с тем, что цены в евро — это всегда дорого. Есть такая беларуская история, что 9 рублей — это ерунда, а 3 евро — это дорого. И когда тут покупаешь любые вещи, в тебе включается ощущение, что это дорого, потому что цена в евро. Наверное, я не очень классическая беларуска в Эстонии, потому что структура моих трат совсем нетипичная. Дикие, дикие расходы на адвокатов. Кстати, почти не осталось расходов на передачи, потому что друзья позабирали на себя эти траты, но поначалу на это тоже уходило немало денег.
Что дороже, а что дешевле, чем в Минске
Средняя зарплата тут 1.300 евро, и у местных жителей другая структура доходов и расходов. Для них пойти позаниматься йогой в студии и заплатить 15 евро за разовое занятие — это недорого. А представить, что ты в Минске столько платишь — это дорого, без вариантов.
Если бы я была обычной беларуской, переехавшей по работе, то все равно тут бы для меня все было дорого. Кафе, рестораны, жилье. Вещи, наверное, стоят так же, как у нас. Медицинское обслуживание — платно или по страховке — тоже дорого. Страховка, пока не было вида на жительство, на меня и двух детей обходилась в 200 евро в месяц.
Зато дешевле добраться до моря! (смеется). Ну и вообще, если надо куда-то полететь — тут «Райаном» куда угодно будет дешевле, чем «Белавиа», когда она еще летала из Минска в Европу. Например, я собиралась на выставку Модильяни в Вену, билеты мне обошлись в 35 евро. Но Вену закрыли, музей закрыли, поэтому билеты просто пропадают.
Хоть я и говорила, что отговариваю Аделю от пряников по 4 евро, я могу без проблем позволить себе кофе с круассанами, но в целом не могу позволить себе тот уровень жизни, который у меня был в Минске. Не могу ходить регулярно в рестораны, не могу позволить себе ту еду, что покупала в Минске.
Но ведь я же переехала одна с детьми. А если бы мы были вместе с Сашей, и он бы продолжал получать свои обычные доходы, — я не думаю, что в этом случае наша жизнь бы критично изменилась. Да, было бы тяжелее, появились бы новые расходы, не сравнимые с минскими. Но моя ситуация такая потому, что она моя, а не потому, что все без исключения переезжающие в Таллинн начинают страдать и обращать внимание на цену круассана.
«Живу беларуской повесткой и беларуской болью»
Тут есть местная диаспора, которая, как я поняла, сбилась вместе на выборах. Все перезнакомились, кто-то работал наблюдателем, кто-то на экзит-поллах. И этот костяк продолжал разные акции в знак солидарности с Беларусью. Сказать, что это целыми днями работающая структура, я не могу, но ребята все же занимаются разными активностями. Например, была акция на площади Вабадузе (Свободы) в поддержку политзаключенных — мы собрали на площади шесть сотен стульев, сделали подписи с именами на каждый стул. Раз в месяц ребята собираются подписывать письма политзаключенным. Людей из Беларуси немало, и каждый в меру своих сил и возможностей делает что-то, чтобы поезд двигался дальше.
Пожалуй, этот год с лишним, что я живу в Таллинне, прошел сложнее, чем я ожидала, пакуя чемоданы. Первые полгода я вообще не замечала, где нахожусь, что вокруг именно Таллинн. ОК, я в безопасности, но что и где, есть ли тут море — вообще было пофиг, у меня маленький ребенок на руках, надо решать кучу вопросов, работу тоже никто не отменял, а деньги все еще не сыплются с неба.
На прошлой неделе я была в Вильнюсе и, возвращаясь, понимала, что еду домой. Потому что здесь мои дети сопят в кроватках и ждут меня. Это и есть дом.
Но я все еще живу в беларуской повестке, беларускими событиями, беларуским бизнесом. И беларуской болью.
Помогите нам выполнять нашу работу — говорить правду.
Поддержите нас на Patreon
и получите крутой мерч
Обсудите этот текст на Facebook
Подпишитесь на наши Instagram и Telegram!
Обложка: British Embassy Minsk