Ёсць пытанне«Не устраивайте тут столовую»: Можно ли есть на могилах на Радуницу?

«Не устраивайте столовую»

Как священник, я считаю, что на могилах ни есть, ни пить не стоит — это пережиток язычества и неправильное отношение к месту захоронения. На кладбище можно помолиться, зажечь свечу или лампаду, оставить цветы на могиле, но ни в коем случае не оставлять спиртное, сигареты и прочее.

Мои прихожане и так знают, как себя вести на кладбище, а эти правила для всех, ведь кладбище — это место упокоения тела человека, которое обязательно воссоединится с душой во время второго пришествия Господа, поэтому отношение к этому месту должно быть уважительным. Нельзя устраивать там столовую.

«Радуницу следует популяризировать не меньше, чем День мертвых в Мексике»

Начало традиции есть на Радуницу на могилах теряется где-то в глубине истории. Когда все началось, мы не ведаем, но знаем, что тысячу лет назад первые христианские священники были крайне недовольны традицией в Киевской Руси устраивать так называемые тризны над могилами — то есть поминать предков, устраивая пир, как они это называли, с кострами и плясками. И духовенство стремилось это дело искоренить как что-то языческое, не соответствующее христианским идеалам.

Смысл праздника, насколько мы можем его реконструировать, был одинаков как для тех давних времен, так и для XIX века, и даже XX столетия. Важно понимать, что Радуница — это праздник встречи членов семьи, нечто вроде застолья в честь приезда родственников. В этот день встречаются живые и мертвые. И хотя, с одной стороны, тема смерти тяжела, с другой, Радуница — радостное событие, поскольку все вместе: кто-то, по крайней мере, в воображении либо памяти, другие в реальности, и все устраивают пир, где символически угощают в том числе своих ушедших родственников.

Поскольку люди верили (и сейчас иногда верят), что усопшие могут каким-либо образом нам помогать, то пир проводился весной, перед началом сельскохозяйственного года. Было очень важно, чтобы умершие помогли с урожаем, потому что зачастую это был вопрос физического выживания.

Характерно, что на Радуницу люди устраивают пир на кладбище, а, скажем, Осенние Деды принято отмечать дома, так как считается, что осенью мертвые приходят в дом живых. Видимо, это было своего рода ответное угощение за удавшийся год по его итогам.

Церковь пыталась и пытается бороться с обычаем есть на могилах, но, к счастью, более или менее безуспешно, поскольку все-таки это наша древняя и, мне кажется, замечательная традиция. Думаю, ее следует популяризировать не меньше, чем мексиканцы свой День мертвых.

С одной стороны, церковь приняла этот праздник, привязала его к девятому дню после Пасхи, включила в христианский канон. Но, с другой стороны, ей до сих пор не нравится, даже когда приносят съестные продукты, в том числе крашеные яйца, не говоря уже о каких-то пирах на кладбище. Но, к счастью, воцерковленное население у нас сейчас не доминирует, и благодаря этому традиция продолжает жить. Хотя она характерна для Востока Беларуси и центра; в Западной Беларуси она практически неизвестна.

Сама привязка Радуницы к определенной дате довольно искусственная, поскольку в одних регионах Беларуси ее празднуют не во вторник, а, скажем, в понедельник или воскресенье. А в других ходят на погосты на Пасху или перед ней. Но из-за того что мы единственная страна в регионе, которая создала государственный праздник (и правильно) вокруг Радуницы, этот день попадает на вторник, соответственно, у беларусов три выходных как минимум, и каждый может праздновать согласно своим традициям.

Сам я из Западной Беларуси, где так не делают, но я понимаю, почему так поступают в восточной части страны. И я считаю, что важно акцентировать внимание на том, насколько это замечательная, очень древняя беларуская традиция, реально живая, не то что спектакль от работников домов культуры. Это то немногое, что реально живое, и это никоим образом не нужно травить, а наоборот — поддерживать, популяризовать и акцентировать внимание людей, чтобы они понимали, как это ценно, важно и не надо этого стесняться.

«Приходят из церкви, торгуют утварью»

Приходят ли на Радуницу родственники на наше кладбище? Конечно, и очень-очень много. Некоторые до Радуницы, чтобы прибраться на могилках, а другие — в праздник с самого утра, убирают и потом уже отмечают.

Нет, мы не препятствуем этому, даже, наоборот, способствуем. И милиция у нас дежурит, чтобы беспорядков не было, и выездная торговля организована: около входа продают цветочки какие хочешь, и лампадки, и из церкви приходят, торгуют церковной утварью. Так что мы не против.

«Отсутствие эстетизации смерти нормально для низовой культуры»

Я не сидел на кладбище целыми днями: когда было нужно, нас вызванивали, и мы приезжали. Не знаю, как насчет конкретно Радуницы, но, в принципе, бардака особого никто никогда не разводил. Все старались за собой убирать. Разве что оставляли что-нибудь на могилах: конфеты, хлеб, рюмку водки и так далее. Но вообще, после таких праздников бомжи все сметают — от конфет до искусственных цветов.

К обычаю есть на могилах я отношусь спокойно. Как к пакету с пакетами или желанию нацепить на себя майку с национальной символикой. Каждый сходит с ума по-своему. Меня больше удивляет не желание есть на могилах (тут-то как раз ничего выходящего за рамки я не вижу — восприятие смерти как бытового явления и отсутствие ее эстетизации нормальны для низовой культуры), а то, что жива сама традиция Радуницы.