«В КГБ мне дали имя Юстас»: Беларус рассказал, как он подписал бумагу о сотрудничестве с КГБ

 — 12 июля мне начал настойчиво, по несколько раз в день, звонить оперуполномоченный отдела уголовного розыска Речицкого РОВД. Это длилось несколько дней. Почему-то мне такая настойчивость в нынешних условиях показалась подозрительной, поэтому я трубку не снимал. Тем более, что за неделю до того я как раз был на опросе у этого сотрудника по делу розыска бывшего посетителя курсов «Мова нанова», которого милиция обвиняет в преступлении. Я его уже полтора года не видел и не слышал о нем ничего, о чем и сообщил оперативнику. Оснований искать меня заново по этому делу я не видел и считаю его звонки попыткой задержать меня по политически мотивированному делу.

А 16 июля утром ко мне в эту калинковичскую квартиру ворвались сотрудники КГБ. Отнеслись ко мне не очень дружественно, предъявили постановление на обыск в не моей квартире в рамках какого-то неизвестного дела по статье 289 «Акт терроризма». Во время обыска нашли и забрали ноутбук, телефон и папку с билетами из поездок на общественном транспорте, которые некоторые редакции иногда компенсируют. Просто при понятых (хороших соседях, которые даже спорили с силовиками) якобы старший в группе требовал назвать пароль от телефона. Я, естественно, отказался. Тогда прозвучала фраза «Ну ничего! Патом назовешь!».

После обыска они «запаковали» меня в свою черную Джили и увезли в Речицу. Привезли в тамошний отдел КГБ. Снова требование назвать пароль от телефона. Снова отказался. Тогда они решили сначала свозить меня на обыск в мою Речицкую квартиру. Там уже «все украдено до нас» — еще не вернули изъятое во время обыска 16 февраля. Поэтому, ничего особо подозрительного не найдя, гэбисты решили забрать наклейки, которые когда-то можно было просто так брать в магазине Symbal.by. Я их дарил на курсах «Мова нанова» победителям некоторых небольших конкурсиков в качестве призов. А служители дьявола на них увидели «незарегистрированную символику».

После этого обыска я уже надолго, вплоть до вечера, обосновался в Речицком межрайотделе КГБ. Провели два допроса. Один — про группы «ОГСБ» и «Буслы ляцяць», в которых я не был и никого там не знаю. Опер, который допрашивал, просто зачитывал из сохранившегося в компьютере протокола предварительного допроса ответы кого-то, кого допрашивали передо мной, и говорил «Так пойдет?». Я иногда соглашался, иногда что-то корректировал. Второй допрос произошел после того, как один из сотрудников с использованием методов, которыми эта контора славится еще со времен «Железного Феликса», добился от меня пароля от телефона. Посвящен второй допрос был одному моему земляку и давнему другу, коллеге по работе в лесхозе, который из-за политического преследования должен был убежать из страны еще осенью.

В телефоне кроме подписок на «экстремистские» каналы ничего криминального не нашли. Но, когда меня после допроса привели в кабинет начальника отдела, он начал угрозами отправить меня в СИЗО (причем почему-то аж в Могилев — в Гомеле уже что, мест нет?) требовать выполнить два условия освобождения. Одно условие многие, полагаю, видели — видео, где я на эпической трасянке пытаюсь повторить сказанное гэбистом традиционное о том, что «поддался тлетворному улианию диструктивных тилиграм-каналов». Второе условие — подписать бумагу о сотрудничестве. Естественно, сотрудничать с этой конторой я никогда не собирался и не собираюсь. И именно это условие стало причиной, который окончательно подтолкнул меня к решению уезжать из страны, пока мне не задали «стучать» на кого-то из друзей либо заново не загребли в свои лапы. Хочу, чтобы все знали — я ту бумажку подписал, но безо всяких намерений выполнять! Ведь моя цель была выйти оттуда, когда был такой шанс, и делать то, что я должен делать, как честный человек. А бумажка та вряд ли имеет какую-то юридическую силу. Для меня, по крайней мере, точно не имеет. Надеюсь, что люди, которые представляют, что такое попасть в когти этих структур, поймут мой шаг. И действительно, как только видео и бумажка появились в руках гэбистов, они меня выпустили.

Уже через день я покидал свою страну. Я не буду описывать долгий путь, который не обошелся без приключений. Скажу лишь, что сейчас я в относительно безопасном месте (учитывая, методы работы приспешников тоталитарных режимов, о полной безопасности вряд ли можно говорить хоть в какой-нибудь точке мира).

Речицкие гэбэшники были настолько оголтелые от наличия в моем телефоне телеграма, что обо всех остальных сетях и сайтах забыли. Они заставили удалить канал и чат «Полесская Весна» в телеграме. Точнее, удалял, «тыкая пальцами в эти айфоны-плафоны», лично начальник отдела. А я был рад, что он удаляет, так как видел, что на тот момент, а было уже где-то около 17 часов, меня еще не удалили из некоторых чатов, которые не стоило бы видеть гэбистам. Считал это знаком для других, что все не очень хорошо. И, стоит отметить, что он сработал.