На Западе не утихают разгоревшиеся в октябре сексуальные скандалы, жертвами которых все чаще оказываются не только женщины, но и мужчины. В Беларуси мужскую дискриминацию никто публично не обсуждает, но это не значит, что проблемы не существует. Об этом говорит статистика: средний возраст смерти мужчин составляет 66 лет (женщин — 78). Среди самоубийц тоже преобладает мужской пол — в 2016 году они составили ¾ от общего количества. The Village Беларусь побеседовал с беларусами мужского пола, столкнувшимися с гендерными предрассудками.


Было очевидно предвзятое отношение — мужчина не может продавать косметику

Руслан Стариковский

музыкальный продюсер

— Мужчины и женщины априори не могут быть равны. Это недостижимо в физическом плане. Пока мужчины не научатся рожать детей, наверное, ничего из этого равноправия не выйдет. Все остальное — это домыслы. Когда мужчина любит женщину, он готов весь мир бросить к ее ногам. Потому говорить о дискриминации в данном случае очень сложно. Я уже чуть-чуть пожил на этом свете и понимаю, чего хотят добиться женщины. Все сумасшествие в головах происходит от отсутствия любви. Когда женщину никто не любят или она не любит никого — она начинает «менять мир». И наоборот, когда женщина любит и особенно когда любят ее, ни о какой дискриминации не может идти речи. Она просто счастлива

Я сам сталкивался с похожим отношением. Случилось это в голодные девяностые. В те годы работнику культуры тяжело было зарабатывать хлеб музыкой или чем-то подобным. Я устроился на телевидение, на коммерческий канал в Уручье, но там по полгода не платили зарплату. Поэтому приходилось искать постоянные подработки. Тогда на Комаровском рынке стояло большое количество крытых киосков, где торговали косметикой. Ими владели в основном представители кавказских национальностей. Условия работы были прекрасные — платили наличкой, ежедневная оплата. Но обязательным условием была необходимость разбираться в том, что ты продаешь.

Я потратил какое-то время, изучая, что для чего надо. Как тот же лак для волос отличить от фиксатора. Но даже имея талант зазывалы, с хорошо подвешенным языком, собеседование я не прошел. Собеседование было в офисе, с мужчиной, который сказал с долей уничижения: «Ты же мужик. Разве не можешь себе нормальную работу найти?» Я предложил: «Давайте хотя бы попробую, а там вы уже примете решение». Но, естественно, мне шанса не дали и в достаточно грубой форме отказали. И именно по причине пола, других оснований не было.

Меня этот отказ задел, и позже я сходил посмотреть, кого же взяли вместо меня. Там познакомился с хозяином точки, которому помимо продавцов нужны были люди на закупку валюты. И я уже получил работу, так что случай завершился для меня, скорее, удачно. Но в принципе, сутки до этого я ночь не спал и думал, что я сделал не так. Было очевидно предвзятое отношение — мужчина не может продавать косметику.

Или вот еще случай. В Москве живет друг, владеющий крупной логистической компанией. Он на работу набирает преимущественно девушек. По его мнению, они лучше работают и гораздо внимательнее к цифрам, документам. Ему важно знание языков, а в иняз поступает больше барышень, чем парней. И он платит своим сотрудникам очень хорошие деньги. Тут очевидна дискриминация мужчин, потому что есть профессии, с которыми женщины лучше справляются. Например, женщина-учитель, особенно начальных классов. У нее есть ласка и забота о детях. Я не встречал мужчин — учителей начальных классов. Да, мы можем спорить о том, что это не престижно, что мало платят, но уже давно существует большое количество частных школ. И незаметно, чтобы туда стояла очередь мужчин за большими зарплатами.

Женщина, которая добивается власти, но при этом остается несчастной, с разбитым сердцем, — это «хавайся в бульбу»! Условно говоря, если ее оставил мужчина или она сама его бросила, выгнала из своей жизни, она такое поведение может проецировать на других мужчин.

Все-таки мужчину у нас принято воспитывать мужчиной. И этот факт не дает ему показаться в чужих глазах слабым. Так происходит сокрытие проблем, как и сокрытие женами случаев домашнего насилия. Потому что привыкли: «бьет — значит любит». С этими народными мудростями надо что-то делать.

Когда женщина позволяет вести себя некорректно с мужчиной, ему что, потом близким рассказывать, что начальница его за попу ущипнула или матом послала? В глазах жены он уже будет не мужиком. Мужчинам сложно постоять за себя, когда он имеет дело с женщиной.


Вы нам не подходите, вы — мужчина

Александр Очеретний

журналист

— Обычно с дискриминацией сталкиваются женщины, но и мне повезло испытать нечто подобное.

Дело было 15 лет назад. Я искал работу по специальности, и выбирать особо не приходилось. Просматривал объявления и наткнулся на вакансию редактора отдела детского журнала. И там не было, разумеется, оговорок про пол кандидата. Ну, я прихожу на встречу с директрисой издания. Она округлила глаза. Спрашиваю:

— А чему вы удивляетесь?

— Я на этом месте предполагала увидеть девушку, — отвечает она.

— Но я не девушка, а мужчина. Со щетиной и курю.

— Да, я вижу, но вы нам не подойдете.

— В чем причина?

— А в том, что вы мужчина.

Разговор про мои профессиональные качества даже не шел. Вся причина находится исключительно в штанах. Я развернулся и ушел. Но эта история мне хорошо запомнилась.

Была не то чтобы обида, я почувствовал себя дискриминированным. Почему мужчина не может писать о детях и для детей? Что в этом плохого? Главное ведь, кто сможет это сделать профессиональнее.

И еще была история с моим братом. Он работает в больнице, в отделении реанимации. Начинал свою медицинскую карьеру, когда еще учился на первых курсах мединститута в должности медсестры. У него так и записано в трудовой книжке. Существует табель, где записаны все профессии, и там нет специальности «медбрат». Санитары есть, а медбрата нет. И у него в трудовой книжке написано «медсестра». Это мне тоже кажется отклонением от нормы, когда в профессиях существует четкое деление по полу.

К мужской дискриминации я отношусь так же, как и к женской. Есть несколько исключительно мужских и женских профессий. У женщин — это кормилица, суррогатная мать. Мужская — это донор спермы. Все, больше никакого деления не существует!

Ну, разумеется, что ситуация ненормальная. Надо заниматься тем, что тебе нравится. Но в последнее время про это хотя бы заговорили, уже есть просвет в темном тоннеле.

Мне не нравится скандал, когда звучат обвинения двадцатилетней или тридцатилетней давности. Я тоже сейчас могу вспомнить, кто меня в детстве обидел по разным причинам. Мне кажется, что это какой-то дурдом. Почему сразу нельзя было сказать? Но саму проблему дискриминации по полу следует обсуждать.


По их словам, если мужчина сидит с ребенком — это неправильный мужчина

Дмитрий Галко

редактор сайта, журналист

— Безусловно, дискриминация в отношении мужчин существует, но в значительно меньших масштабах, чем в отношении женщин. Мне сложно судить в процентных соотношениях, но мне кажется, что это будет один случай к десяти.

Лично у меня все случаи были связаны с работой.

Первый раз — в начале 2000-х я пришел по объявлению на должность секретаря беларуского ПЭН-центра. В ту пору вице-президентом его был Андрей Дынько, бывший главный редактор «Нашай Нiвы». Пристально осмотрев меня, он сказал: «Ведаеце, нашы пісьменнікі хацелі б бачыць на гэтым месцы прыгожую дзяўчыну». Мне стало обидно, потому что сам я в то пору был стройный и красивый. Там требовалось знание языков, но по квалификационным требованиям я точно подходил на это место.

Второй случай произошел значительно позже — в 2008 или 2009 году. Я пытался устроиться почтальоном. Мне сразу сказали, что в этой должности работают в основном женщины, и очень странно, что я сюда пришел. Но отказали мне из-за того, что почтальоны развозят пенсии. И мне, как мужчине, почему-то побоялись доверить такую работу. Руководство очень долго мутило воду, дурило голову и в конце вывалило свои подозрения о том, не пришел ли я к ним пенсии воровать. Ни мой внешний вид, ни высшее образование, ни биография на мысль о криминале не наводили. Меня не в чем было заподозрить.

Но самое отвратительное, что я сталкивался с непониманием и некоторым презрением по поводу того, что я находился в декретном отпуске по уходу за ребенком. Дошло до того, что этот факт мне приходилось скрывать и любыми способами обходить. В общении с работодателями было полное непонимание. По их словам, если мужчина сидит с ребенком, значит, с ним точно не все в порядке. Это неправильный мужчина. Но это полнейшая дикость. Тупейший стереотип, с которым ничего невозможно поделать, и не важно, кто перед вами: мужчина или женщина. Смотреть нужно в другую сторону: являешься ты квалифицированным работником или нет, подходишь или не подходишь под конкретную вакансию. А уж твоя личная жизнь точно никого не должна волновать.

В вопросе обсуждения дискриминации я занимаю маргинальную для беларуского мужчины позицию. Разговор на эту тему необходим. Правила игры в обществе должны меняться. Следует четко обозначить границы личности, условия знакомства и вступления в отношения между мужчиной и женщиной должны быть менее травматичными.

Что касается домогательств со стороны женщин, то я считаю, что это глуповатая тема для обсуждения. В очень редких случаях женщина, даже начальник, имея такую же власть и такие же возможности, может продавить свою волю. А тем более нанести реальную травму, физическую или психическую. Я себе просто не представляю эту ситуацию. Когда речь идет о домогательствах со стороны женщин, в худшем случае ты себя чувствуешь неуютно или глупо, но опасности ты не чувствуешь никогда.

Мне кажется, в беларуском обществе эта проблема не обсуждается на достаточном уровне. Хотя она затрагивает нас не меньше, чем людей, живущих по другую сторону океана. Для нас такая дискуссия была бы более актуальна.

А мужчины молчат по понятным причинам. У нас статус главы семейства остается гораздо более традиционным, чем на Западе. Поэтому у нас ни тема ЛГБТК, ни домогательств до сих пор активно не всплывала. Мужчина — хозяин жизни, какие у него могут быть проблемы?


При подготовке статьи мы столкнулись с явным отрицанием факта дискриминации в отношении мужчин. Большая часть потенциальных героев отказалась обсуждать с The Village Беларусь тему, посчитав ее несущественной в беларуском обществе. Редакция решила поинтересоваться у специалиста по предупреждению гендерного насилия Ирины Альховки, почему беларусы стараются не замечать нарушение прав мужчин.

Ирина Альховка,

специалист по предупреждению гендерного насилия

— Что касается дискриминации в отношении мужчин, то, конечно, она существует. Об этом можно говорить, основываясь на тех данных, которыми мы сейчас владеем. Правда, ее масштабы гораздо меньше, чем в отношении женщин. Проблема еще и в том, что мужчины не хотят говорить открыто о своем опыте дискриминации, и для академического сообщества это тема пока не представляет интереса. Еще в Советском Союзе темы мужественности, сексуальности и насилия глубоко изучал социолог Игорь Кон. Были единичные исследования о положении мужчин в закрытых сообществах, например в армии. Сейчас на Западе проводится довольно много исследований, касающихся кризиса маскулинности. Но мы все еще недостаточно знаем о гендерных проблемах, с которыми сталкиваются мужчины. И тут возникают вопросы — мало знаем, потому что проблемы нет или потому, что мужчины не обращаются за помощью, и тогда это, возможно, более скрытая проблема, чем насилие в отношении женщин.

О ситуации в Беларуси я могу частично судить по количеству обращений в нашу организацию на горячую линию для пострадавших от домашнего насилия. У нас есть небольшой процент обращений, до 5–6%, — это мужчины, которые подвергаются насилию в семье. Большинство из них — это мужчины пожилого возраста, старше 60 лет. Пенсионеры, которые страдают от насилия со стороны собственных детей. В отличие от женщин, которые подвергаются насилию со стороны мужей, партнеров и других родственников мужского пола, мы не наблюдаем пропорциональной проблемы гендерного насилия в семье по отношению к мужчинам. Абоненты сообщают не только о том, что их бьют или унижают собственные жены, матери и сестры, но и о насилии со стороны отцов и братьев, даже опекунов, о детском опыте насилия и о знакомых мужчинах, которые находятся в насильственных отношениях.

Что касается других проблем, то на рынке труда мужчины-родители сталкиваются с проблемой нежелания нанимателей предоставлять отпуск по уходу за ребенком. Наше законодательство уже давно позволяет брать такой отпуск обоим родителям, в том числе бабушкам, дедушкам и опекунам. Но традиционно, на протяжении последних 10 лет, количество таких мужчин, включая дедушек и опекунов, составляет около 1%, или 3 тыс. человек. Цифра такая маленькая не только по причине дискриминации со стороны нанимателей, но и потому, что пока в нашей культуре мужчина, находящийся в отпуске по уходу за собственным ребенком, это, скорее, лузер и подкаблучник, чем заботливый отец. Мы в прошлом году изучали вопросы гендерной дискриминации на рынке труда и увидели, что мужчины с такой проблемой сталкиваются и считают ее несправедливой. Даже если работодатель формально «отпускает» отца, то нередко такое решение сопровождается невыносимым психологическим климатом в коллективе, давлением и сплетнями, даже буллингом.

При мониторинге объявлений о найме на работу в некоторых случаях, когда наниматели приглашали работников мужского пола (что является дискриминацией по отношению к женщинам), был указан возраст 35–45 лет. Из 618 опрошенных мужчин 51% сказали, что не сталкивались ни с какими проявлениями дискриминации на рабочем месте. А 44% ответили, что сталкиваются с дискриминацией по возрасту — когда работодатели отдают предпочтение молодым, сильным и успешным мужчинам, а те, кто перешагнул рубеж 45–50 лет, их не привлекают. То есть при найме на работу мужчины чаще сталкиваются с возрастным, чем гендерным неравенством.

Интересными являются результаты социологического исследования 2014 года о насилии в партнерских отношениях, которое проводилось по заказу Фонда ООН в области народонаселения. Тогда 12% мужчин заявили о сексуальном насилии в браке. Но, сохраняя непредвзятость, я все-таки подвергаю эту цифру сомнению. Не потому что не верю в дискриминацию в отношении мужчин. Но учитывая неравные отношения власти между мужчинами и женщинами и патриархатную культуру, скорее всего, мужчины рассматривают отказ жены или партнерши в интимной близости как нарушение «супружеского долга» и, соответственно, своих прав на сексуальную жизнь. Я не могу поверить в то, что жены в браках массово насилуют мужей.

Важно продолжать собирать информацию о гендерных проблемах мужчин и изучать их, интерпретируя через различные линзы. Не следует преждевременно преувеличивать или преуменьшать масштабы этого явления. В Беларуси интерес к проблеме пока что низкий как со стороны общества, так и со стороны самих мужчин. Очень мало мужчин, которые бы публично признались в дискриминации и насилии. Тем мужчинам, которые возмущаются, что вопросы дискриминации женщин обсуждаются гораздо чаще, я бы предложила взять на себя ответственность по актуализации собственных гендерных проблем. Но не через отрицание существования гендерного насилия и неравенства по отношению к женщинам, а через критический анализ патриархата, который в конечном счете не выгоден ни женщинам, ни самим мужчинам.


Текст: Тарас Тарналицкий

Обложка: LoboStudio Hamburg