Активистка Алена Попова из России подала иск в суд с требованием признать использование технологии распознавания лиц незаконным. Ранее московский мэр Сергей Собянин заявлял, что планирует подключить к этой технологии более 200 тысяч камер в Москве и таким образом создать в столице одну из крупнейших систем распознавания лиц в мире. The Village поговорил с Аленой Поповой о ее решении обратиться в суд, кампании против тотальной слежки и о том, почему не стоит пользоваться приложениями, где вас сравнивают с Ким Кардашьян.

Как я поняла, что я в базе

Полтора года назад у меня появились подозрения, что мое лицо есть в базе системы распознавания лиц. Меня задержали, когда я стояла в пикете против домогательств с картонным депутатом Слуцким. Действия Слуцкого и то, что Государственная дума, не увидела в них ничего противозаконного, было буквально плевком в лицо граждан. Сначала я и другие активисты подали почти 30 заявлений на проведение митинга, но их все отклонили. В итоге я решила выйти с пикетом — это мое право. Меня задерживали шесть раз и на шестой обвинили в проведении массовой акции. На суде мы с адвокатом запросили данные с камер видеонаблюдения, чтобы доказать, что массовой акции не было, а были только я и картонный Слуцкий. На записи мы увидели, что камеры приближали мое лицо в 40 раз, то есть распознали меня.

Я решила обратиться в суд, потому что хочу понять, почему мое лицо находится в базе. На это нет соответствующего решения суда, мне не предъявлено обвинение в рамках уголовного дела. Более того, это слежка, вторжение в частную жизнь, которые запрещены Конституцией. Неизвестно также, где конкретно эта технология используется, кроме, например, станции метро «Сухаревская», где эту систему сейчас тестируют, почему она используется без нашего согласия и по каким алгоритмам работает — это тоже нужно выяснить. Наконец, иск очень важен еще и как информационный повод, который поможет обратить внимание на проблему.

Подготовкой иска я занялась около года назад. Примерно тогда же появилась похожая история с активистом Мишей Акселем. Его задержали в метро в октябре 2018 года, потому что камера видеонаблюдения распознала его как человека, находящегося в базе разыскиваемых лиц. Фотографию Миши внес в базу разыскиваемых лиц сотрудник центра «Э». Полицейские, разумеется, отпустили Мишу, потому что ничего противозаконного он не совершал, но удалить его фото из базы отказались — не знали как.

Наконец, Сергей Собянин заявил, что намерен создать в Москве одну из крупнейших в мире — наряду с Китаем и Сингапуром — систем распознавания лиц, и объявил конкурс на ее разработку. Мы поняли, что сейчас — последний шанс выступить против этой технологии и начать общественную дискуссию. Иначе мы придем к тотальной слежке, и алгоритм могут начать использовать для борьбы с политическими оппонентами.

Неизвестно, где конкретно эта технология используется, почему она используется без нашего согласия и по каким алгоритмам работает

Иск я отнесла в Савеловский суд — по месту проживания истца, то есть меня. Он принят к производству, уже определена дата предварительной беседы. По ее итогам будет назначена дата заседания. У нас три соответчика — министерство внутренних дел, Роскомнадзор и департамент информационных технологий города Москвы. Обычно люди судятся годами, но у нас административное дело и авторитетные соответчики, поэтому, надеюсь, процесс пойдет быстрее.

В нормальной системе правосудия мы должны выиграть. Как сложится у нас — не знаю, но, какое бы решение ни было принято, мы точно будем двигаться дальше. Если проиграем, пойдем в вышестоящие суды, вплоть до международных. Компенсацию за то, что мое лицо попало в базу, я пока не прошу, сначала нужно разобраться с самой технологией распознавания. Если иск удовлетворят, я сомневаюсь, что распознавание лиц запретят полностью. Скорее всего, появятся рабочие группы, которые начнут разрабатывать легальную базу для использования этой технологии. Например, есть интересный прецедент в Сан-Франциско: городской совет запретил использовать распознавание лиц внутри города и оставил эту систему только на вокзалах и в аэропортах как зонах высокого риска.

Кампания «Мое лицо — мои данные»

Мой иск — часть большой публичной кампании «Мое лицо — мои данные». Задача этой кампании — ввести федеральный запрет на технологию распознавания лиц. Мы хотим доказать, что она незаконна. Статья 23 Конституции запрещает нарушать тайну частной и личной жизни без нашего согласия или решения суда. Закон о персональных данных также запрещает собирать любые персональные данные, в том числе биометрические, без личного согласия. Другая задача — сделать алгоритм работы этой технологии открытым, а также открыть сами базы данных для граждан, чтобы у каждого была возможность удалить из них свои персональные данные, если он так хочет и не является преступником.

Еще один важный вопрос — контроль доступа к нашим персональным данным органов муниципальной и государственной власти. В условиях коррумпированного государства и частых случаев утечки информации мы должны понимать, у кого есть доступ к нашим личным данным, что за человек на том конце. Я должна знать, что, например, сотрудник Василий Петров просматривал мои данные, знать, с какой целью он это делал, и иметь возможность его наказать, если он изучал информацию обо мне незаконно. И конечно, необходимо установить санкции за утечку информации из государственных баз данных.

В условиях коррумпированного государства и частых случаев утечки информации мы должны понимать, у кого есть доступ к нашим личным данным, что за человек на том конце

Мы получаем положительный фидбэк. В первый же день наш иск прокомментировал пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков, сказал, что вопрос будет решать суд. Я также приняла участие в дебатах в эфире «Говорит Москва», и по итогам голосования слушателей 78 % из них меня поддержали. Это очень хороший результат. Было еще голосование в телеграме, там результат похуже — 49 на 51, но тоже в пользу запрета. Многие пока не до конца понимают, как работает технология распознавания лиц, непонятны ее риски. Нужна большая разъяснительная работа. С людьми надо говорить, объяснять, что слежка — это плохо, это нарушение ваших личных границ.

В рамках кампании у нас запланировано много мероприятий: уже запущена петиция, будет свой мерч, будут памятки и многое другое. Тема очень чувствительная и спорная, в ней очень многое нужно обсуждать, поэтому мы сможем охватить большое количество людей, вовлечь их в разговор, чтобы появились другие петиции и иски. Посмотрим, что из этого получится, но пока я оцениваю шансы всей кампании как очень высокие.

О приватности в соцсетях

Наши лица распознают не только на улицах города, но и в Сети. Кто-то ставит на аватарки в социальных сетях свои фотографии в очках, закрывает профили, в Китае люди надевают специальные украшения — все, чтобы помешать системе себя распознать. Но я считаю, что бороться надо не со следствием, а с причиной. В данном случае причина — такая технология, и я должна не прятаться от нее, а потребовать, чтобы она перестала использоваться.

Данные о нас собирают сотни разных программ и приложений. Очень многие смиряются с тем, что за ними следят 24/7, но это безответственное поведение. Человек, если он выбирает отдать кому-то свои данные, должен осознавать, кому он их отдает и какие последствия это может иметь. То есть это не просто классная игрушка, которая сфотографирует вас и скажет, что вы похожи на Ким Кардашьян. Вы отдаете ей свое лицо, свои персональные данные.

За свою активную пользовательскую историю я тоже наделала много ошибок и наотдавала свои данные разным приложениям. В свое время была очень популярной социальная сеть Foursquare, которая принудительно ставила геолокацию в постах. По сути, ты просто сам выкладывал в общий доступ все свои перемещения. Или разные тесты на определение психотипа — они тоже собирают о нас информацию.

Это не просто классная игрушка, которая сфотографирует вас и скажет, что вы похожи на Ким Кардашьян. Вы отдаете ей свое лицо, свои персональные данные

Потом я стала интересоваться этикой технологий и теперь всегда проверяю, какие данные обо мне собирает то или иное приложение, перед тем как его использовать. Геолокации запрещаю отслеживать, навигатор или то же приложение для подсчета шагов сейчас включаю только по необходимости. Тем не менее Google собирает наши геолокации постоянно, и я пока не разобралась, как это отменить. Я много раз копалась в настройках, написала обращение в Google с просьбой пояснить, почему я как клиент не могу отказаться от этой функции. Но пока что я занята технологией распознавания лиц. Потом и до Google доберусь. Что касается социальных сетей, если я не хочу, чтобы там мое лицо могли распознать по фотографии, я не буду закрывать профиль и тем более уходить из этой соцсети. Я должна иметь возможность, например, поставить соответствующую галочку в настройках, чтобы меня не распознавали. Так это должно работать.

При всем этом надо понимать, что никто не призывает отказаться от технологий и уйти из социального пространства. В цифровую эпоху это глупо и невозможно. Технологии можно использовать во зло и во благо. Крупные корпорации используют их и наши личные данные, чтобы заработать деньги, государство — чтобы нас контролировать. Глобальная цель всей нашей кампании — использование технологий во благо гражданина. Не нужно выбрасывать смартфоны и уходить в лес. Необходимо ввести законодательные и этические ограничения, которые будут защищать нас и наши данные.

Текст: Евгения Созанкова

Обложка: Dima Kosh

Обсудите этот текст на Facebook