Асабiсты вопыт«Раньше я писал про члены, теперь — о протесте»: Секс-блогер стал писать про митинги и вот что вышло
«Бело-красно-белый — новый черный»
До августа этого года Максим писал в своем инстаграм про резиновые члены, публиковал фото с тусовок и просил подписчиков оценить его оголенную коленку. А потом его блог в соцсетях превратился в протестный дневник (в этом плане у The Village Беларусь есть с Максимом что-то общее), в котором он теперь фиксирует каждый день беларуского протеста. Мы спросили у Максима, что его заставило так резко изменить тематику контента, и выбрали из его веселого и очень позитивного дневника самые интересные моменты 106 дней протеста невероятных беларусов.
— Я работаю в IT-компании, а в свободное время занимаюсь медиа-продуктами — не дает покоя журналистский бэкграунд. До лета у меня был свой подкаст о сексе и о косметике. А еще как раз накануне предвыборной кампании я запустил блог о беларуских девушках. Но потом мне пришлось сместить фокус. Чтобы снова говорить о том, что мне нравится, я должен сейчас говорить о том, что происходит в стране. Изменились не только мои соцсети — в жизни произошли тоже произошли глобальные перемены. Я начал реже встречаться с друзьями, а когда встречаюсь, то мы разговариваем в основном только о том ужасе, который происходит, все остальные темы из разговоров ушли. Моя эффективность на работе упала катастрофически. О каком развитии может идти речь, если закрывают все и всех.
До этого лета в последний раз политикой я интересовался во время выборов 2010 года, когда еще был школьником. Хоть я из маленького города Верхнедвинска и не мог ездить в Минск, чтобы участвовать активно в каких-то акциях, но за ходом избирательной кампании внимательно следил. У меня даже был любимый кандидат, хоть я не мог еще голосовать — Алесь Михалевич. Я делал, что мог — расклеивал в ночи какие-то листовки, которые к утру, конечно же, срывали. Тогда случилась моя первая встреча с системой. Я увидел по «Евроньюс», как разгоняют и избивают людей на площади, и мне казалось, что на следующий день все вокруг люди будут этим возмущаться. Но утром, когда я ехал в автобусе в школу, все молчали. Этот диссонанс сильно на меня повлиял, и я дистанцировался от политики. Да и ничего особо не происходило потом — выборы 2015 года были достаточно травоядными.
А сейчас, как и многие другие беларусы, я увидел, что в этом году мы можем все изменить. Когда я собирал подписи у соседей, чтобы попасть в избирком, заметил, что многие люди активизировались и делают то, что им раньше казалось невозможным. Казалось, что 9 числа произойдет что-то, что изменит правила игры. Может, и произошло. Мы пока не знаем.
Сложнее всего писать дневник мне было в день смерти Романа Бондаренко. Весь тот день был очень тяжелый — сначала новости о том, что он в очень тяжелом состоянии, потом стало известно, что вся Октябрьская фактически закрывается, а вечером Роман умер. Я вспоминаю свои эмоции в тот день, и меня потряхивает.
Были и хорошие дни, когда казалось, что все изменится, например, 26 октября. Еще мне запомнилась суббота 15 августа, когда мы все ходили от точки к точке по городу и поддерживали то заводчан, то работников Белтелерадиокомпании. Самый первый марш, конечно, тоже был потрясающим, когда мы шли впервые на стелу большими группами и видели, сколько нас. Казалось, что завтра мы проснемся, и уже победили, как в той теории, что если выходит 3,5%, протест побеждает. Но все оказалось чуть сложнее.
13 августа:
«Мне страшно каждый день — за себя, за любимых людей, вообще за всех людей, которые противостоят преступникам в Беларуси и за ее пределами. Но страх — увы, новая нормальность, поэтому нужно его принять и продолжать бороться».
«Александр больше не президент — это очевидно. Это знает он сам, это знает беларуское большинство. Мы собирали (и собираем) подписи людей, которые голосовали за Тихановскую. Если вам еще кто-нибудь скажет, что за Светлану только молодые накуренные бандиты, просто смейтесь. Никогда еще я не общался с таким количеством прекрасных и РАЗНЫХ людей, как за время сбора подписей. За нового президента проголосовали беларусы — это очевидно».
19 августа:
Начал утро с проходной МТЗ в 6:30 — и бесконечно доволен.
Потому что там, где народ хлопает и поддерживает, власти пугают и грозят увольнением.
Где мы организуемся сами и помогаем друг другу, они сгоняют с позиции силы и тоже угрожают.
Где у нас цветы, у них — дубинки.
Где мы говорим, что у нас невероятные люди, которые могут все, власть говорит, что у нас народец.
Угрозы, насилие и страх не победят. Вместе мы сможем — маленькими победами каждый день.
P. S. Товарищ майор, если вы это читаете (вот тут я реально надеюсь, что да), пришлите, пожалуйста, видео со мной в личку. Я специально вышел в первый ряд, когда ваш сотрудник снимал на камеру — не все хотели попасть на видео, а я как раз люблю быть в кадре.
5 сентября:
Соседские тусовки на районах — новая любовь. Кажется, более-менее во всех уголках Минска по вечерам собираются люди, поют, общаются, угощают друг друга. По-хорошему офигел с кричалки «Боровая — выходи, Боровляны к вам пришли!». Ну чистый кайф!
Беларуский креатив, который всеми силами зажимали, душили и давили все эти годы, прорывается в роскошных формах — сегодня особенно кайфанул с диджея, который прям в толпе отыграл сет, а люди танцевали под бит и ритмично кричали «Как ашчушчэния?».
6 сентября:
«Совершенно очевидно, что единственное, что сейчас может предложить власть (кстати, незаконная) в диалоге с народом — страх и насилие. Александр, если ты реально это и обещал в предвыборной программе, то я не зря за тебя не голосовал».
7 сентября:
«Сегодня был момент, когда я решил, что за мной приехали (к слову, это не в первый раз, но сегодня казалось, что РЕАЛЬНО все). Я даже залочил рабочий ноут и снес телеграм — и стал ждать. Потом сам над собой посмеялся — странно было сидеть и ждать задержания перед закрытым ноутбуком. Все в порядке».
8 сентября:
«Хочу, чтобы в Беларуси была госпожа президент. Или президентка — как ей самой больше нравится. Но выбрать реально будет непросто — достойных кандидаток невероятно много».
«Очень смеюсь, когда вижу реакцию силовиков на срыв маски/балаклавы. Сразу пытаются всеми возможными способами скрыть лицо и спрятаться. Анонимность=безнаказанность. Пока государство боролось с анонимами в интернете, параллельно оно готовило кучу анонимов, которые будут бандитствовать в реальном мире. Я за открытость — без масок, уверен, сотрудники будут вести себя по-другому».
«Мы побеждаем. Хоть я время от времени и впадаю в уныние (клятый дождь!), но вообще не представляю, за счет чего нынешние власти могут победить. Нас больше на улицах, мы правы юридически (хоть вся государственная система и пытается делать вид, что нет)».
10 сентября:
«Мы узнали, что такое сцепка и стачком, как правильно вести себя при задержании, как и что можно передавать задержанным друзьям. Узнали, что есть не только ЦИК, но и ЦИП.
Если честно, мы узнали кучу бесполезного. Приобрели кучу дурацких привычек (осматривать микроавтобусы и думать перед выходом из дома, удобно ли в этой одежде будет убегать от бандитов).
Но еще мы узнали друг друга — невероятно талантливых, умных, достойных, честных и смелых. Это бесценно».
13 сентября:
«Сам я во время женского марша бродил по району и фотографировал неисправности: оформил уже больше 40 заявок в 115бел (они, кстати, невероятные котики) — хочу, чтобы у коммунальных служб была работа поважнее, чем срезать белые и красные ленты».
16 сентября:
«МВД все еще хочет, чтобы сотрудники могли анонимно участвовать в судебных процессах. Какой-то чатрулет со зрителями, где ты всегда виноват».
18 сентября:
«Бело-красно-белый — новый черный. Во всех дворах и на всех домах, на всех улицах и на очень многих людях».
20 сентября:
«Да, в Беларуси теперь страшно более-менее каждый день. И это, видимо, уже next normal — фоновый страх.
Но бояться — нормально. Не нормально видеть кромешное беззаконие вокруг и ничего не делать.
Беларусы фантастически невероятные! Давно (аж с прошлого воскресенье!) не видел в одном месте столько прекрасных и смелых людей. Мы победим — уже победили, осталось оформить юридически.
21 сентября:
«В телеграме пресс-секретаря МВД Ольги Чемодановой сегодня произошел сексизм: «стыдно смотреть и на девушек\женщин-активисток, которые оголтело и с упоением визжат среди себе подобных. Так и хочется сказать: «Поберегите свои силы для семей, а если таковых нет — то для их создания». Вежливость, уважение, этика и корпоративные правила на этих словах встали и пошли лесом, конечно. Ольга, дайте знать, если нужно посоветовать хорошие курсы по soft skills.
Нет, правда, когда победим, я готов преподавать коммуникацию для сотрудников госорганов. Работы тут просто на миллион лет!».
«Кстати, эти выборы помогают прокачиваться в юридическом плане (для чайников). Я вот умею уже и подписи собирать, и документы отправлять во всякие органы, и заявки подавать в ЖЭС. Записаться на встречу с депутатом? Изи-бризи. Скоро еще научусь заявления в РУВД подавать, вот это будет опыт».
24 сентября:
«Если честно, я не планировал, что этот дневник продлится аж до 47-го дня. Не очень верил в свою регулярность, а еще, конечно, как всякий оптимист в глубине души верил, что мы победим чуть быстрее. Ну, ничего, победим чуть позже, чем я думал».
29 сентября:
«В последнее время читаю много ответов от официальных лиц и структур в Беларуси. Главное обобщенное впечатление: никто ни за что не отвечает. Самый нелогичный бред — это история про избирательные комиссии. В ответах ЦИК есть клевый пункт: мол, слушайте, если нарушения и были, то участковые комиссии уже сложили свои полномочия, спросить не с кого. Серьезно? То есть вот есть Василий Пупкин, он работает в компании X. За время работы он совершает преступление, увольняется. К нему приходят — чувак, ты преступник. А он такой: а все уже, я там больше не работаю, сложил полномочия. И милиция: а, точняк, чувак, гуляй! Ноль претензий».
4 октября:
«История с водометом, который подсломался и лил воду вверх — ор выше гор. Мощь! В один день водомет протек, теперь разучился стрелять водой куда угодно, кроме неба. А казался очень грозным — прям как режим».
12 октября:
«Первый замминистра МВД Геннадий Казакевич заявил, что сотрудники милиции и внутренних войск не уйдут с улицы, а при необходимости применят спецсредства и боевое оружие. Когда уже силовики поймут, что единственные, кто представляет опасность — это они сами?
Самое обидное в этой ситуации, что именно Геннадий грозится стрелять в людей. От соседа такого не ожидаешь».
«Силовики с оружием и дубинками в ответ на цепи солидарности бегали по дворам, стреляли и били людей. Ну, реально, если человек вышел с флагом — он явно головорез, которого можно остановить только с применением оружия».
22 октября:
«Беларусь — бело-красно-белая. В формате перемещаюсь_по_городу_из_точки_а_в_точку_б этого уже почти не замечаешь, но на улице куча бело-красных лент, в окнах — флаги или другие форматы политических_цветов. С этим борются, но новые муралы, ленты и рисунки все появляются и появляются. Потому что это и есть жизнь, а жизнь нельзя запретить жесточайшим указом».
28 октября:
«Еще, конечно, последние месяцы — это ярчайшая иллюстрация того, насколько в белгосструктурах неэффективные менеджеры. Нет, конечно, я уверен, что там хватает достойных людей. Но все эти ректоры вузов, которые закрывают от диалога со студентами, все эти директора заводов, которые угрожают рабочим, министры, которые двух слов связать не могут нормально, все получается «вы бандиты и наркоманы, мы в вас будем стрелять». Жаль, что реально достойные люди теряются именно за такими громкими и лояльными.
Но как прекрасно, что скоро, очень скоро профессионализм в Беларуси будет более важным показателем, чем умение быть лояльным власти и говорить и делать то, что скажут».
1 ноября:
«Перестаньте закрывать мои любимые места! Кучу кафе и баров временно закрывают по надуманным причинами из-за того, что они поддержали забастовку 26-го. Вао, вот это мера! Давайте просто закроем всех несогласных.
Беларусов каждый день пугают оружием, задержаниями, избиениями и обещаниями войны и террора — а они все равно борются за свободу и соблюдение законов».
6 ноября:
«Я уже писал, что мой сосед по дому — Геннадий Казакевич, замминистра МВД. В пятницу он ходил на встречу со студентами МГЛУ. Давно не было так стыдно за соседа. На вопрос про честность выборов не ответил, мужчину изнасиловать нельзя, оказывается (да, я знаю про законодательство), милиция — красавчики, протестующие — ведомые маргиналы и так далее. Короче, никакой это не диалог, а просто политинформация, которая не зашла ни студентам, ни преподавателям.
Но была прикольная цитата у соседа: «протесты затухают, но протестная масса меньше не стала». Это принятие уже, да?»
8 ноября:
«Опять в Беларуси бесчинствуют проститутки, наркоманы и безработные радикалы, а задерживают топовых спортсменов-одиночников, Мисс Беларусь, уникальных врачей, легенду детских передач, футболиста и других. Опять радикалам удалось улизнуть!»
11 ноября:
«Жизнь беларуса в ноябре 2020-го:
— это когда ты выходишь на улицу, тебя избивают неизвестные силовики, а потом тебя же осуждают на сутки — и говорят, что это ты виноват, а не те, кто тебя избил и украл.
— это когда тебя натурально пытают после задержания (распыляют газ, заставляют часами стоять с руками вверх на холоде, не дают спать в камерах), а потом говорят, что это довольно гуманно.
— это когда ты в ответ на насилие силовиков подаешь заявление в Следственный комитет, а на тебя в ответ заводят еще одно дело (возможно, уголовное).
— это когда другие прекрасные беларусы собирают деньги, чтобы помочь тебе восстановиться после насилия силовиков.
— это когда тебе блокируют деньги на картах за то, что тебе помогли другие беларусы, потому что ты на эти деньги якобы устраиваешь беспорядки.
— это когда беларуских студентов хотят видеть у себя все страны, кроме Беларуси.
— это когда твои любимые заведения закрывают, потому что в аптечке нет глазных капель. А когда они там появляются, пытаются закрыть по любому другому поводу — просто чтобы навредить.
— это когда, несмотря на все беззаконие, насилие и бандитизм, ты все равно продолжаешь мирно и упорно протестовать всеми доступными и законными методами против преступников, захвативших власть в стране.
— это когда ты решаешь, где будет диалог, а не Кочанова или другие представители псевдовласти».
12 ноября:
«На площади Перемен сегодня вечером была чудовищная энергия: ярости, гнева, страха и… внутренней силы. Глубинный беларус знает — мы победим. И будем судить каждого бандита за все преступления, убийства, изнасилования, издевательства, за каждое слово лжи.
Не забудем и не простим.
Роман Бондаренко, светлая память.
Целый день не покидало ощущение, что убили близкого друга».
14 ноября:
Вы пробовали когда-нибудь со стороны посмотреть на то, что происходит в Беларуси? Или рассказать другу-иностранцу в подробностях, чтобы погрузить его в контекст? Попробуйте — со стороны это все выглядит еще более дико.
— представьте, что вы рассказываете самому себе из лета 2019-го, что в Минске журналистку подстрелит силовик — и никого за это не осудят, а виноватой сделают редакцию, на которую девушка работает.
— год назад вы бы не поверили, если бы вам сказали: беларусы выбрали нового президента, собрали тысячи доказательств фальсификаций и написали тысячи жалоб. И другие страны признали, что Лукашенко проиграл выборы — только официальная Беларусь не признала.
— вы бы никогда не поверили, что вашего соседа могут привезти в больницу из РУВД в критическом состоянии — а потом рассказывать, что он сам был пьяный и агрессивный.
— я бы сам не поверил, если бы мне сказали, что через год в Минске будет страшно даже дома.
— да, мы знали, что Беларусь — не самая идеальная страна. Как и любая другая. Но мы не знали, что система готова генерировать столько лжи, ненависти и насилия.
— очень хочу, чтобы Беларусь снова стала безопасной страной. Очень хочу, чтобы в Беларуси заработал закон. Очень хочу, чтобы беларусы вернули свои украденные голоса. И я уверен, что беларуское большинство хочет того же.
— #явыхожу. И знаю, что ты тоже.
16 ноября:
«Если честно, думал, что этот дневник закончится раньше.
Есть только одна причина, почему протесты могут закончиться: беларусы победят. Но пока власть, как двоечник, не учится на ошибках. Все еще предлагает насилие и страх — но это не работает».
18 ноября:
«Восстановление отчисленных студентов от государства — это когда тебя убеждают, что тебя отчислили не по политическим мотивам, но просят больше не участвовать в политических акциях».