Олег Корбан, лидер общественного объединения «Альтернатива», неожиданно вышел на свободу 23 апреля, просидев в СИЗО на Володарского почти полгода. Сам он называет это чудом. Как выяснилось, он стал первым политзаключенным, которому после выборов 2020 года вынесли приговор с условным неприменением наказания, хотя признали виновным по классической для политзеков 342-й статье УК («участие и подготовка действий, грубо нарушающих общественный порядок») и присудили 1 год и 6 месяцев лишения свободы. Теперь Олег подробно рассказывает на своей странице в Facebook о том, как все устроено в СИЗО, где до сих пор сидят и другие политзаключенные — Саша Василевич, Максим Знак, Маша Колесникова и другие. The Village Беларусь публикует его истории.

 — Учитывая, что многие в точности не представляют, что собой сегодня представляет Володарка, а также придерживаются некоторых стереотипов и слухов, которые не совсем соответствуют реалиям, я поделюсь своими впечатлениями быта этого знаменитого учреждения (официально — это СИЗО №1 ГУВД Мингорисполкома).

Для начала отмечу, что в самой исторической крепости 1825 года уже с 2009 года никто не сидит. Однако возможность посетить замок есть у каждого — проход заключенных на прогулку, а также непосредственно вход в и выход из тюрьмы, осуществляется только по его нижнему уровню. Там же расположен отсек хранения и выдачи матрасов, также можно посетить старинную камеру, оборудованную под склад вещей заключенных. Здесь можно рассмотреть древние каменные арки и стены, повидавшие многих на своем веку проржавелые нары.

Всех узников тюрьмы размещают в корпусах, построенных сбоку от замка (это 2-х этажные кирпичные постройки с дополнительным подвальным этажом).

На территории СИЗО по сегодняшний день приводятся в исполнение смертные приговоры. О том, где именно и когда расстреливают, никто из заключенных не знает. Предположительно, это происходит в постройке за бывшей конюшней.

В камерах нет холодильников (сало, сыр и масло хранят за решеткой или на полу под нарами); во многих камерах с февраля стали изымать телевизоры, что увеличило информационную блокаду и изоляцию от всего происходящего в стране и мире.

Удивительно, но в СИЗО нет перенаселенных камер, на сегодняшний день мест хватает всем. Самые большие хаты на 24 места, во всех по 2 и 3 яруса. Всего на Володарке сейчас находится порядка 800-850 человек (говорят, что общая вместительность составляет примерно 1000 человек).

В СИЗО всего 101 камера, плюс несколько дополнительных хат для смертников (102, 103), 3-4 карцера. Самые худшие условия содержания — подвальные камеры корпуса шанхай, где у многих заметно ухудшается здоровье.

Постоянные жители тюрьмы — мыши, крысы, тараканы, пауки. Бытует такое мнение, что все граждане, кто находится здесь под стражей — это все лишь гости тюрьмы, а вот этих постоянных жителей беспокоить как бы нельзя, это их дом.

По требованию заключенного, СИЗО бесплатно предоставляет бритвенные станки, зубную щетку и пасту. Также по просьбе выдают ножницы, иголку и нитку, машинку для стрижки.

Каждый день узников выводят на 1,5 часовую прогулку в небольшие прогулочные дворики. Пересечься с другими там нельзя, так как каждую камеру размещают в отдельный дворик. Некоторых заключенных водят на такую прогулку в наручниках.

Здесь нет как в Жодино часа так называемой патриотической песни, хватает того, что из радиоузла с внутреннего двора звучит радио (обычно всех развлекает «Русское радио»).

Корреспонденцию приносят 5 раз в неделю, и это самое долгожданное и приятное событие абсолютно у всех заключённых. Печально, но по «странным стечениям обстоятельств» многие письма в руки не доходят… Больше шансов быть доставленным адресату имеют открытки. И этим пока можно пользоваться.

За 3 нарушения дисциплины направляют в карцер сроком до 15 суток. От такой участи женщины и несовершеннолетние не освобождаются (для последних есть отдельное помещение).

Кружки — алюминиевые, без ручек. Чтобы держать их в руках приходится делать своеобразный ухват, приспосабливать куски ткани и т.д. Кроме кружек иной посуды в хате нет.

В душ водят 1 раз в неделю, время на камеру дается от 15 до 45 минут;

Вещи на стирку не принимаются. В камере есть тазик, в нем и стираются. Постиранное развешивается на самодельные веревки (их изготавливают из целлофановых пакетов от хлеба), батарею. Во время проверок и обходов проверяющих, одежду снимают, так как развешивать в камере по правилам ничего нельзя.

Когда идут в туалет, как правило, зажигают фитиль из бумаги, или же сигарету. Поэтому сигареты часто нужны даже некурящим. Туалетный квадрат во всех камерах огорожен стенкой, где-то есть даже полноценные двери. В нескольких камерах есть даже горячая вода (политических там, конечно же, не держат).

Питание 3-х разовое. Утром — каша (гречка, перловка, овсянка, рис). Днем дают суп, макароны с мясом, кисель, а на ужин — картошка с рыбой (вареная либо жареная). Также с 1 апреля дважды в неделю стали давать вареные яйца.

Передачи, посылки, денежные переводы доходят превосходно, все отправленное с воли добро поступает без особых потерь.

Помню, как один гражданин России, попавший сюда за преступление 25-летней давности, очень удивлялся тому, что у нас все так строго и нельзя звонить на волю. Действительно, это здесь нереально. Даже у дежурных сотрудников нет при себе мобильных телефонов.

Что касается персонала Володарки, то он более цивилизованный, чем их коллеги из жодинской тюрьмы. Это заметно в разных мелочах. Еще одна особенность — среди дежурных на всех корпусах много молодых женщин.

Ежедневно утром и вечером происходит обход всех камер, где дежурный по камере делает доклад. Лично я его давал на беларускай мове, и никаких противоречий у корпусных по этому не возникало. И еще: слово мусор они стараются не употреблять, его обычно заменяют «смеццем».

Володарка, несмотря на свои не самые лучшие характеристики, по условиям содержания будет на порядок выше, чем тюрьма в Жодино, и печально известное СИЗО КГБ.

 — О том, как упорство ведет к победе.

Было это во время моего пребывания в одной из самых худших камер Володарки — №62, которая находится в конце глухого подвала (эту часть корпуса из-за его облика и перенаселённости называют «шанхай»).

Стены этой крохотной 8-ми местной темницы покрыты грибком и плесенью. Через неделю здешнего пребывания начинается кашель, краснеет и хрипит горло. Сырость одолевает книги и тетради, постепенно портятся многие вещи. Постоянные обитатели камеры — ловкие мыши и крысы, там они бегают даже днём, а ночью копошатся в сумках с едой, грызут макароны и каши, чайные листья. В одну ночь с помощью мышеловок, выпрошенных у режимников, сокамерники споймали 7 мышей, но от этого их меньше не стало. Что касается прохода между нарами, то он катастрофически узкий — составляет всего 75 см, мест для хотьбы и тем-более для физических упражнений нет. А за дверями «хаты» находится дежурный пост, что позволяет надзирателям непрестанно контролировать заключённых, например, чтобы в период с 6.00 до 22.00 никто не прилёг на отдых. В общем, условия там не самые комфортные…

Удивительно, но даже в условиях такой дикости в одном заключённом гражданине проявилась весьма знакомая особенность характера, присущая некоторым жителям нашего государства. Эта черта напоминает классическое раболепие, ту самую памяркоўнасць, «маю хату з краю». Парня звали Саша, ему 34 года, фигурант уголовки по 328 статье УК (незаконный оборот наркотических средств). На все предложения с нашей стороны писать жалобы и вносить на обходе устные просьбы по решению антисанитарного состояния «хаты», прекращения задержек и блокады писем со свободы, он реагировал отрицательно. Подобные идеи комментировал соображениями типа «Лучше ничего не писать, а то станет хуже», «А вдруг переведут в другие „хаты“, где проблем будет ещё больше?». Но куда ещё хуже? Кажется, в этой тюрьме худших условий просто не найти.

К счастью, наше общество богато людьми совсем иного жизненного уклада. Таким в 62 камере был один известный юрист. Как оказалось, он уже не раз писал обращения и просьбы по улучшению условий содержания, держал голодовку, помещался на 4 суток в тюрьму тюрьмы — холодный и мрачный карцер. Но это не сломило его дух, он не стал дожидаться, когда администрация СИЗО наконец-таки проявит заботу и человечность, он писал новые и новые обращения. И вот неожиданно для всех проблема стала решаться! Сперва принесли новый совок для уборки. А через пару дней, всех нас неожиданно переселили в другую камеру «шанхая» — более просторную, где недавно осуществлялся ремонт, где высокие потолки и 3-х уровневые нары. Здесь не было такого потока мышей (с этой стороны тюрьмы живут и несут службу коты), из живности только тараканы. И ещё в новой «хате» не было гнили. Произошло это в конце декабря, и посему Новый 2021 год мы встречали уже в более комфортных условиях. Интересно: наш переезд — это случайность? Или все же вода камень точит?!

P. S. Имя этого самого юриста — Максим Знак. Лично для меня стало понятно, почему у него такая серьёзная поддержка в адвокатских кругах, а ещё почему в своё время его студенты наделили статусом Лучшего преподавателя. Он и здесь помогал многим заключённым в написании различных ходатайств по их делам, разъяснял важные правовые нюансы и т.д. И всегда не упускал хорошего настроения — даже в день вынесения ему абсурдных обвинений по дополнительным уголовным делам. Тогда Максим возвратился в камеру в бодром настроении, со всё той же непоколебимой верой в победу правды и справедливости!

Обложка: фото иллюстративное Michael & Diane Weidner

Обсудите этот текст на Facebook