Сегодня — годовщина со дня президентских выборов. Тогда многим казалось, что все закончится за пару дней или, по крайней мере, за пару недель. Самые большие скептики говорили, что протесты продолжатся и осенью, ну уж до нового года-то точно власть сменится. Но вот прошел уже год, и власть не спешит разжимать свои синие пальцы. The Village Беларусь почитал, как беларусы вспоминают 9 августа 2020 года и какие надежды теперь питают их.

«Мы понимали, что это не конец, но в тот момент мы были счастливы»

Штаб Виктора Бабарико

 — 9 августа 2020 года мы все пошли голосовать на свои участки, чтобы после встретиться в штабе. Каждый вернулся под впечатлением: «Вы видели, сколько белых браслетов?», «На моем участке людей больше, чем в метро в час пик!».

Мы позвали в штаб много журналистов — беларусских и иностранных. Офис превратился в настоящий пресс-центр. Когда начали появляться первые результаты, мы на время забыли о том, что живем в стране, где итог голосования не зависит от того, как мы голосовали. С каждым новым звонком или сообщением о том, что на конкретном участке с большим отрывом победила Светлана Тихановская, мы радовались и обнимались. Мы понимали, что это не конец и будет тяжело, но в тот момент мы были счастливы.

9 августа сложный день для беларусов — волнующий и болезненный одновременно. Но это наш день победы над страхом, над несправедливостью. День победы совести и смелости. А значит, он обязательно превратится и в день победы над злом.

«Я стояла под дождем более двух часов и требовала выполнять закон»

Татьяна Бойко

 — Я, сама того не подсчитывая, вновь девятого августа нахожусь в деревне. Ровно как и год назад.

Тогда я приехала сюда, чтобы наблюдать выборы на малой родине. Своим приездом и желанием стать независимым наблюдателем я для местной власти стала настоящим шоком. Приехала буквально в последние дни. Никто не ждал, администрация расслабилась. А тут я. Та, которую терпеть не могут аж из школьных времён.

Но я пришла и зарегистрировалась. Я не уходила даже в туалет, терпела до рези в мочевом, только бы все правильно подсчитать. Никакой смены у меня не было, потому что я была одна. Один наблюдатель, которого в случае чего некому и отбить. Это в разы страшнее, чем находиться с единомышленниками, со свидетелями.

Я стояла в спортивном зале до последнего. Стояла и тогда, когда вызывали на меня наряд. Каждую минуту я напоминала о законе. А потом не сдержалась и председателя комиссии по-житейски отправила в одно место. А учителям высказала все, что думаю. Никто из них не сказал мне в ответ. Молчали и теребили свои шариковые ручки. А потом меня недоблестная милиция фактически вынесла. Я стояла на крыльце под дождем более двух часов, стучала в окна и требовала выполнять закон. Учителя выходили через запасной выход, голоса были подсчитаны, но никто не оглашал результат. Специально, чтобы я ещё стояла.

Но ждать больше не было возможности. Моя мама находится в заложниках у букета болезней, и она позвонила мне с просьбой вернуться, так как давление зашкаливало и она просто не могла смотреть детей. Мне пришлось уйти. Я шла по неосвещенной улице и плакала. От того, что ушла. Если бы кто-то смотрел за мальчишками, я бы стояла там до утра.

Подходя к перекрестку, с которого ты начиналась моя улица, я услышала мужской крик: «Жыве Беларусь!» Я стояла на перекрёстке и кричала в темноту: «Жыыыывеее!»

А утром у нас пропал не просто интернет, а вообще связь и ТВ. Я не могла дозвониться до мужа, чтобы узнать хоть что-то. И только ближе к вечеру я услышала не только его сбивающийся голос, но выстрелы и крики.

И эти крики и стоны из тюрем до сих пор в моей голове. Я молюсь, чтобы все пособники режима доживали свой век, слушая внутри исключительно эти крики и стоны. Чтобы, как ни пытались закрыть уши, а стоны раздавались бы ещё сильнее. Дай Боже им эту «музыку». Пусть это будет единственным, что они будут слышать. Пока ты их не заберёшь к себе. А когда заберёшь к себе — пусть откроется им второе мучение: великий стыд перед твоим ликом.

«Они трусы, сила которых только в количестве и наличии оружия»

Екатерина Климович

 — Ровно год назад, 9 августа, я проснулась в предвкушении. Предвкушении приятных ПЕРЕМЕН.

Я была уверена, что в этот раз всё будет по-другому, что всё будет ЧЕСТНО. Я верила, что так думает вся страна, включая тех, кто входит в состав избирательных комиссий…

Но, увы, мои мечты разбились о суровую реальность, когда мы приехали голосовать…

На избирательном участке творилась лютая дичь: наблюдателями нас не допустили, периодически приходили какие-то непонятные люди и вбрасывали по несколько бюллетеней, на наши замечания никто не реагировал. Наши нервы сдали, мы сделали свой выбор (Тихановская) и поехали в город.

Люди со всех сторон стекались ручейками в центр. По всему городу слышались звуки сирен и был виден свет проблесковых маячков. Мы пришли на стелу и нарвались на кучку омоновцев, встали напротив них на расстоянии 15 метров, кричали: «милиция с народом», хлопали в ладоши (наивные). Один парень вышел из толпы и пошёл к слабовикам с хлебом и солью, за что был послан и получил дубинкой по плечам вдогонку.

Не помню, сколько времени мы так простояли, но всё закончилось тем, что чёрным пришёл приказ, и они просто забросали нас светошумовыми гранатами. Несколько раз мы пытались собраться снова, но безуспешно.

Когда наша компания возвращалась домой, мы видели, как пакуют людей, слышали эти крики. Эти нелюди, как крысы, брали людей не там, где их было большинство, а по дворам, где проходили один-два человека. Неудивительно, потому что по-другому эти *** просто не могут. Они трусы, сила которых только в количестве и наличии оружия. Такая милиция народу не нужна.⠀

Этот день закончился полнейшим разочарованием и опустошением. Я не могла поверить, что беларус беларусу может быть не только братом, но и злейшим врагом…

«Победить большинство невозможно»

Серж Харитонов, медиаэксперт, член сети экспертов iSANS

 — Сегодня год дней с начала революции в Беларуси.

Итоговый протокол с участка в Новой Боровой, где 9 августа прошлого года голоса посчитали честно.

Лукашенко — 132

Тихановская — 2.341

Поделитесь этим фото с теми, кто не понимает, почему сопротивление беларусов не удаётся подавить уже 12 месяцев.

Победить большинство невозможно.

«Стало понятно: это еще не конец»

Евгений Отцецкий

 — Ровно год назад в Беларуси были сфальсифицированы президентские выборы. Ровно год назад недовольных, кто осмелился выйти на улицу и заявить об этом, жестоко избивали и помещали в печально известный ЦИП на Окрестина (где продолжали истязать). Ровно год назад произошла одна из крупнейших трагедий современной Беларуси.

В этот день я, как и многие беларусы, свернул свой бюллетень гармошкой, проголосовал за протестного кандидата Тихановскую и отправил подтверждение в чат-бот Голос (альтернативный ЦИК). В этот день на меня за съемку у избирательного участка вызвали милицию. В итоге приехал ОМОН (видел, когда уже начал уходить). На мою удачу, они не так оперативны.

В этот день я увидел огромное количество людей с белыми браслетами на избирательных участках, они были в хорошем настроении, в их глазах была надежда. На участке, где голосовала Юля, моя жена, был настоящий ажиотаж. Чтобы отдать свой голос, люди стояли по три и более часов. Очередь стала одним из символов этой избирательной компании.

Вечером, когда уже отключили интернет, совместно с другими избирателями этого района мы пришли на участок ожидать результаты. Нас собралось около 200 человек. Люди пели песни, светили фонариками, делились первыми результатами, которые получали по СМС или через телефонные звонки. Через какое-то время к участку приехал автозак с ОМОН. Они перегородили вход.

Голоса «считали» около 4 часов. То, что мы увидели в протоколах, поразило всех — Лукашенко «набрал» в 4 раза больше голосов, чем Тихановская. Тем удивительней это было наблюдать после того, как побывал на избирательном участке, где как минимум каждый второй был с белым браслетом. Результаты вывесили около 12 ночи, к этому моменту уже поступала информация, что в городе происходит что-то ужасное. Мы тогда не пошли в центр, но стало понятно — это еще не конец. Так же я думаю и сейчас — еще не конец!

Сложно быть у власти, не имея легитимности.

Обнимаю и жму руку всем, кто, как и я, прожил этот непростой год в борьбе.

Жыве Беларусь!

«Гэты дзень пасяліў у нас упэўненасць у перамозе»

Аугиния Манцевич

 — Вось так пачаўся наш дзень год назад.

На Гародзькаўскім выбарчым участку. Затым усе прысутныя на фота адправіліся ў Мінск.

Пазней у гэты ж дзень Свету і Надзю выкралі з вуліцы людзі ў чорным і на 5 дзён адправілі ў катавальню. Мы з Данатам уцякалі ад АМАПу, які акупаваў наш сталічны ўчастак. А затым уначы не спалі, слухалі выбухі і, не маючы сувязі, гадалі, дзе Верасень.

Усе ў выніку засталіся жывыя і цэлыя. Па-ранейшаму любім Беларусь. І не скрочваем з выбранага шляху. Гэты дзень незваротна змяніў многае. І пасяліў у нас упэўненасць у перамозе.

«Убийствами не залатать пробитое дно»

Валерий Кореневский

 — Ровно год вся власть пытается зарыть пробитое дно, но, увы, слишком много вранья, репрессий, убийств, — таким материалом дно не залатать. И пусть хитрозачесанный кричит, что он и его хунта победили, только вот с ними никто не воевал, а стрелять и бросать гранаты в свой народ, причем в лучшую его часть, — это не война, это геноцид и фашизм.

А мы молодцы, мы плакали и улыбались, верили и надеялись, и теперь мы знаем, что нас большинство.

Смотри в окно, а не в телевизор.

«Ничего не закончилось, итоги подводить рано»

Александра Богуславская, журналист DW

 — 9 августа 2020 года я помню в мельчайших деталях.

Ранний подъем, чтобы успеть проголосовать. Волнение перед пресс-подходом на первом участке, где голосует Лукашенко. Его смешной чуб, появившийся из-за дождя, и моя единственная мысль: «держи лицо». Звонок из пресс-службы с негодованиями. Бесконечные разговоры с редакторами, попытки словить интернет и установка vpn. Примерка шлема. Наше логово в центре Минска. Штаб, полный прессы и радости, когда поступили первые результаты с участков. Ужас в глазах всех вокруг и взрывы гранат, похожие на молнии. Бесконечный шум от сигналов машин, криков «уходи» и лязгания автозаков. Слёзы, сигареты и мысли: «это война».

Иногда я не верю, что мы это все пережили, и одновременно жутко скучаю. Я скучаю по своей жилетке, которую не надевала уже больше 10 месяцев, потому что меня лишили аккредитации, а значит, права законно работать в стране. Скучаю по ощущению истории на кончиках пальцев. Скучаю по восторгу от маршей, боли в ногах и усталости, ведь первые два месяца мы работали практически без выходных. Скучаю по друзьям и коллегам, которые в тюрьме и в эмиграции.

Все пишут про то, что беларусы за этот год обрели себя и друг друга, но давайте не забывать, как много мы потеряли. Жизни, здоровье, друзей, чувство безопасности, способность радоваться без постоянной паранойи. Надежду на перемены?

В общем, год прошёл, но итоги подводить рано. Ничего не закончилось. Идём дальше.

«Злые сотрудники на Окрестина смотрели главный экстремистский телеканал»

Михаил Боднарчук, адвокат

 — Я очень хорошо помню 9 августа.

Мой клиент был задержан ГСУ СК в субботу по очень явному политическому делу, и я очень хотел с ним встретиться. Дежурный на входе отказался меня пустить внутрь, даже под колонны здания СК стать не получилось. Конкретно промокая, я решил забежать на соседнюю улицу Первомайскую, где на входе в УСК по городу Минску есть небольшие своды, под которыми можно кое-как укрыться. И вот стою я там мокрый, с белой веревочкой, повязанной на запястье.

И тут из здания УСК выходят два сотрудника в этой так называемой «полевой» темной форме. Судя по всему, они должны были проверить, насколько двери в здание прочно закрыты, ибо тогда у всех руководителей органов был тотальный страх перед штурмом здания. И вот стою я и думаю, не прогонят ли и эти меня под дождь. И тут тот из них, что постарше, говорит такой, кивая на эту мою веревочку белую: «Мы вот тоже тут почти все за вас, но не всем хватает сил так вот прямо это сказать». Я тогда удивился, конечно, но поблагодарил. И как-то добавило это в тот момент надежды на положительный итог.

Попав-таки в здание СК спустя какое-то время, я вместе с ещё парой адвокатов дождался пока закончится глобальное совещание местных сотрудников, после чего нам объявили, что мы едем на Окрестина, где будут наших клиентов допрашивать.

Вот знаете, до того дня я, наверное, ещё не знал, каково это — оказаться в месте, где спустя всего пару часов начнётся буря. Буря, которая продлилась в итоге 4 кошмарных дня.

Это было место, где напряжение висело в воздухе, как будто это было не просто здание, а огромная сжатая пружина, которую очень скоро кто-то отпустит. Местные сотрудники ругались между собой и были предельно возбужденными и злыми. Кто-то из них, судя по отбивке, активно смотрел самый главный экстремистский канал.

После следственных действий мы вышли из здания, адвокаты и следователи. Мы стояли между зданием ИВС и дверью, ведущей на улицу, на свободу. На крыше соседнего здания ЦИП сидел снайпер. Мы, адвокаты, стояли напротив следователей, а над всеми нами был снайпер. И вот тогда надежда стала испаряться. Тогда я очень четко осознал, что вряд ли будет легко, что на пути такой, казалось бы, очевидной и справедливой победы добра над злом нас всех ждёт ещё очень много боли, потерь и лишений. Тогда мы все вышли из Окрестина. Но спустя несколько часов туда привезли сотни людей. И везли их туда несколько дней, доведя количество задержанных, избитых и искалеченных этой расправившейся все-таки пружиной до тысяч.

Сейчас, спустя год, уже перестали быть адвокатами я и находившийся там же Дмитрий Лаевский. Несколько следователей, приехавших тогда с нами и стоявших напротив нас, по собственному желанию ушли со своих высоких должностей.

А эта чертова пружина все ещё расправлена, она все так же опасна для всех окружающих. Она не даёт ни единого шанса на реализацию этого ставшего уже тошнотворным издевательством призыва «перевернуть страницу».

Но в одном я убеждён: то бездарное поражение, которое пока ещё действующая власть потерпела на тех выборах, никогда уже не будет забыто. Можно сколь угодно долго проводить свои «зачистки» в надежде на полное искоренение всякой памяти о прошлом лете, но никогда уже этот их позор не будет забыт.

Не будет забыт труд тысяч наблюдателей, не будут забыты очереди избирателей на участках, которых никогда ещё не было в нашей стране, не будут забыты результаты на тех участках, где комиссии честно посчитали голоса, не будут забыты результаты ГОЛОСа, не будет забыта эта уверенность в том, что мы действительно победили, но лживые и трусливые соперники победу у нас украли. Ничего не будет забыто, потому что те события были переломными, разделяющими историю страны на до и после.

И пусть сейчас нам всем очень тяжело, нужно помнить, что то прекрасное, яркое, мирное и на удивление единое белорусское общество сумело честно победить уродливую и бездарную машину диктатуры на тех выборах. Мы действительно тогда победили, пусть соперник и отобрал у нас заслуженный чемпионский кубок. Но кубок все равно неминуемо окажется у победителя, а свою победу над злом мы все ещё обязательно отпразднуем так, что в Беларуси «закончится шампанское».

«Я тоже не ангел, но у меня хватило сил назвать черное черным»

Дмитрий Семченко, телеведущий ОНТ

 — После августа 2020 мне уже несколько раз снился совсем другой сон. Будто я вынужден вернуться на ОНТ. Иду по знакомому коридору с обжигающей мыслью: «Как же я это людям объясню?» Страшнее смерти. Умереть физически легче, чем морально.

Те, кто со мной реально работали, знают, что я не мог произнести с экрана ложь. Поэтому, хоть 100 раз назовите фейком пытки и изнасилования дубинками, но я знаю людей, с которыми всё это сделали. Кого душили пакетом, кого били током, кто трижды терял сознание, пока ему прыгали по голове на Окрестина. Хоть сто раз повторите «80%», это вызовет у меня лишь горькую усмешку. Хоть 100 раз расскажите на БТ про 75.000 евро (что ж так мало?), которые заплатили Дмитрию Семченко, чтобы он уволился, — я не взял ни у кого ни копейки.

Также, в отличие от тех, кто плюёт в меня грязью с экрана, я никому не сливал личные данные своих бывших коллег. Даже после того, как они выдали на сайте «ябатек» мою личную информацию, которую могли знать только работавшие со мной люди. Мой внутренний кодекс не позволяет так поступить, хоть и считаю их преступниками. Я всегда говорил то, что думаю о людях, им в лицо. Все об этом знают. В августе 2020 каждый сделал свой выбор. И это не политический выбор. Нет больше в Беларуси никакой политики. Это выбор остаться человеком или нет. Я не ангел. И мне тоже есть за что попросить прощения у своего народа. Но я счастлив, что тогда мне хватило сил назвать чёрное чёрным.

Не жалею ли я? Я горжусь тем, что могу считать себя беларусом. Я горжусь, что прошёл этот пока небольшой путь к свободе нашего народа вместе со своими братьями и сёстрами, для которых воля, совесть и честь оказались дороже денег, карьеры, здоровья и даже жизни.

Помогите нам выполнять нашу работу — говорить правду. Поддержите нас на Patreon

и получите крутой мерч

Обсудите этот текст на Facebook

Подпишитесь на наши Instagram и Telegram!

Обложка: МБХ Медиа