Асабiсты вопыт«Иначе я бы не вывез»: Лосик, Фотонегативки и другие классные беларусы рассказали, как провели лето

Дарья Лосик

Жена политзаключенного Игоря Лосика. Провела лето в Беларуси

— Я не провела это лето под СИЗО как прошлое — вот так могу его кратко описать. Не могу сказать хорошо это или плохо. Когда я была под СИЗО, то чувствовала, что хоть немного контролирую ситуацию, теперь у меня нет этого чувства контроля, но и утомительных частых поездок тоже нет.

В целом мое лето — это бытовая тюремная рутина. Игорю что-то нужно — я подрываюсь и пытаюсь это организовать. Если мужу что-то нужно, я сделаю так, что он это получит, если ему плохо — я буду стараться, чтобы ему хоть чуть-чуть стало лучше. Этим летом я училась собирать передачу в колонию и поднимать вес равный моему собственному. Это новый опыт, потому что в колонию передача делается раз в полгода, и она весит 50 кг, отличаются требования по фасовке продуктов. Сначала у меня были дни закупки всего необходимого, потом вечера фасовки, ну, и поездка, чтобы передать эту большую передачу.

Хорошая сторона этого лета — я немного покаталась по Беларуси, побывала в Гольшанском и Кревском замке. Немножко не хватает человека рядом, конечно, но, чтобы разгрузить мозги — вполне сойдет и так. За пределы Беларуси никуда не уезжала — у меня есть страх надолго покидать Беларусь, потому что здесь остается мой муж. Я выезжала только однажды на недели полторы в марте, да и то под конец меня начало трясти: «блин-блин, надо скорее домой и собирать передачу в СИЗО». И сейчас я не могу поехать, например, на море, потому что все равно целиком не расслаблюсь и буду думать, а как там Игорь.

Еще этим летом по сравнению с прошлым я провела больше времени со своей дочкой. У нас с ней была отличная компания, с Паулиной уже можно говорить не только на детские темы. Например, я могу ей сказать по дороге в магазин: «Паулина, напомни мне, пожалуйста, купить молоко» — и она напоминает. И постоянно говорит мне в магазине: «И не забудь купить коту корм». Она же человек молодой, память у нее хорошая, а мне уже за 30 — могу что-то забыть (смеется).

Этим летом я получила первый звонок от Игоря из колонии — это было начало августа, кажется. Неожиданно и волнительно.

Вообще я чувствую и люблю лето в основном как водитель: летом нет снега, и мне удобнее ездить, выезжая утром на трассу, не нужно думать, почистили ее уже или нет, световые дни длиннее и можно вернуться домой пока светло — это прекрасно!

(мы спросили у Даши, что она сделала этим летом для себя, а не мужа или дочки. Может быть, хотя бы купила новое летнее платье? Даша рассмеялась)

Платья — это больная тема. Игорь убеждает меня носить платья, а я говорю: «я не могу носить платья без тебя, отстань от меня, пожалуйста». Наверное, это называется беды с головой. Но когда Игоря забрали, я перестала надевать платья, потому что платье для меня — это когда все хорошо и празднично. Зато этим летом я починила машину и проводила время с близкими людьми, чего была лишена, когда много ездила в Гомель в СИЗО.

(мы спросили у Даши, нет ли у нее ощущения, что она вместе с Игорем сидит в тюрьме, ведь вся ее жизнь сейчас вращается вокруг этого)

Возможно, со стороны так и кажется, но это не так, и у меня нет такого ощущения. Я помню, как после свидания в Гомеле Игорь сказал: «Пройдет два часа, я вернусь в камеру и из нее нельзя будет выйти. А ты поедешь, куда захочешь — к Паулине, родителям, с кем-то встретиться». И он прав. Поэтому хоть мозгами я и в тюрьме, но физически — совершенно точно нет, у меня намного больше возможностей. Не нужно думать, что ты сидишь в тюрьме вместе со своим близким — сидит в тюрьме он.

Автор «Фотонегативки»

Провел лето в Польше

— Это было непривычное лето. Первое (и, увы, не последнее) проведенное полностью за пределами Беларуси и первое лето без походов по Беларуси.

Отпуска нет, как и постоянной работы, так что лето — либо постоянный отпуск либо постоянный поиск работы.

Выставки, проекты, горы, спорт — на самом деле это лето было очень насыщенным на различные ивенты, где принял участие, на свои проекты и так далее. Короче, добротное рабочее лето!

Открытие этого лета — что в жару надо занавесить окна и закрыть их — тогда будет прохладнее.

Списков никаких на лето у меня не было — я же не кгбист! А так советую книги Николая Дедка и Игоря Олиневича — книги написаны давно, а ашушчэния, что читаешь про сегодняшние дни.

У меня не было планов на это лето, и то, что случилось, — лучше любых планов. Мой совет — иногда стоит убрать списки, записки и довериться плану «живу сегодня, а что будет завтра — посмотрим».

Я уже давно не разделяю год на временные отрезки: тепло — хорошо, холодно — ок. Как говорится: «не бывает плохой походы, а бывает плохая одежда». Так что лето — это лишь еще одни 90+ дней, когда можно что-то сделать, без лишних эпитетов.

Саша Зенкович

Фотограф. Провел лето в Украине

— Это прозвучит странно, но я бы сказал, что у меня было обычное лето, несмотря на то, что здесь у нас война. Первые несколько месяцев войны были тяжелые. Шок, подозрительное отношение к беларусам, я без украинских документов, большое количество общения с беженцами и съемки репортажей про них — мне было очень тяжело морально, впервые в жизни я испытал депрессию. В какой-то момент понял, что надо остановиться, иначе я свихнусь. Дал себе отдых, впервые в жизни пообщался с психологом, отпустил ситуацию и решил просто плыть по течению. Это помогло: тяжелое состояние прошло, психика перестроилась и все атрибуты военной жизни стали обыденными. Я уже даже под сирены иногда не просыпаюсь. Поэтому у меня нет острого ощущения, что это лето было каким-то слишком особенным.

Одесса тоже вернулась к нормальной жизни. В выходные сейчас не в каждый ресторан попадешь — везде людей битком, на улицы вернулись музыканты, люди вернулись в город, город ожил, и я тоже вошел в совершенно обычный, нормальный ритм жизни.

Поплавать в море за все лето мне не удалось, хоть я и живу в городе у моря. В этом плане здесь в Одессе все лето какая-то своя параллельная война происходила между администрацией и горожанами. Как и в любом городе любой страны в Одессе есть категория людей, которые даже под угрозой смерти не готовы отказаться от своих привычек. Они привыкли, что летом они загорают и купаются. И ничто — ни мины на пляжах, ни запреты властей — не могут их остановить проводить лето так, как они привыкли. Некоторые располагались со своими полотенцами прямо под запретительной табличкой с черепом и костями. Победить этих эксремальных купальщиков сначала пытались полицейские патрули — убеждениями и штрафами, особо дерзких даже задерживали, мужчинам вручали повестки. В итоге властям удалось добиться, чтобы на песчаные пляжи люди не ходили и теперь они напоминают монгольскую степь — песок, какие-то зеленые кусты выросли, чайки бегают, а людей нет.

Но на этом «пляжная война» не закончилась. В Одессе народ смекалистый, и они нашли в постановлении лазейку: там было написано, что тусоваться в пляжных зонах запрещено, а про бетонные набережные, волнорезы и причалы ничего не сказано, поэтому люди начали приходить загорать туда и их ничуть не смущало, что на этом бетоне неудобно лежать и можно покалечиться, спускаясь в воду. Я не раз наблюдал, как из воды выходят люди то с разбитым лбом, то с ободранными коленями. На эти стихийные пляжи тоже пришли патрули и пытались людям вежливо объяснить, что они подвергают себя опасности, потому что иногда во время шторма глубоководные мины отрываются, их прибивает к берегу и они взрываются вместе с купальщиками. А люди в ответ дерзили этим патрульным с автоматами так, что мой внутренний беларус содрогался. Помню, как одна пожилая дама заявила полицейским, чтобы они не мешали ей умереть, как она пожелает.

В итоге в августе военная администрация выпустила новое постановление, которое запрещает посещать всю береговую линию — теперь там нельзя ни ходить, ни рыбу ловить, ни загорать. Там усилили полицейские рейды, поставили много военных, но «пляжники» непобедимы — их прогоняют, они возвращаются вновь. Людей не пугают ни штрафы, ни видео с подорвавшимися на мине купальщиками неподалеку, хотя такие истории происходят здесь примерно раз в месяц.

Этим летом у меня был долгий отпуск, который я провел в поездках по Украине — по сути, до этого моего приезда я в Украине никогда и не бывал. Путешествие по Украине было не вынужденным — именно так я бы и хотел провести этот свой отпуск, даже если бы жил сейчас в другой стране. Только критерии выбора маршрута теперь были другими. Обычно, планируя отпуск, выбираешь города, где будет поинтереснее и красивее, а теперь — где тебя с более высокой вероятностью не убьют. В некоторые города я не решился поехать по другой причине. Например, очень хотел бы посмотреть Чернигов, но несмотря на то, что там сейчас безопасно, мне было морально тяжело поехать туда и увидеть город, который лежит в руинах в том числе. из-за нас, беларусов.

Сначала я поехал в западную часть посмотреть на «фасадную» Украину — Львов, Тернополь, где все красиво и ухожено. На обратном пути проехал по центральной Украине — за несколько дней до ракетного удара по Виннице (по центру городу, когда погибло несколько десятков человек — The Village Беларусь) я как раз оттуда уехал. Потом съездил поближе к линии фронта — Кривой Рог, Днепр, Запорожье. Дальше Запорожья я уже не рискнул ехать, потому что уже там сильно ощущалась близость войны — до него добивает ствольная артиллерия и ночью слышны серии взрывов в пригороде. После этого путешествия мое представление об Украине сильно поменялось. Я узнал, что она очень разная, и этим меня Украина невероятно увлекает.

Из книг этим летом я открыл для себя Ремарка, особенно мне отозвались его «Тени в раю» про войну и эмиграцию — как раз о том, через что я прохожу, эта книга очень помогла мне склеить воедино всю картину моих переживаний и опыта.

Вообще я часто ловлю себя на странной мысли, что мне очень повезло жить именно в Украине во время войны, потому что я сейчас нахожусь в эпицентре событий исторического масштаба и могу изнутри все наблюдать. Это невероятно увлекательно. Я уверен, что если бы сейчас был в Польше, то искал бы способ пробраться в Украину. Никто из моих близких, конечно, этого не понимает и практически любой разговор начинает с вопроса «ну, когда ты уже уедешь?».

Глеб Ковальский

Художник, диджей, актриса. Провел лето в Германии

— В феврале не самым приятным образом мне пришлось покинуть свой дом в Киеве, и я оказался в Берлине. Ровно за год до этого мне пришлось сделать то же самое с моим домом в Минске. Не вдаваясь в детали: я видел некоторое дерьмо.

Ничего не предвещало, но лето выдалось неплохим. Возможно, даже самым ярким и счастливым летом в моей жизни, если не брать во внимание, что ты всегда чувствуешь вину за любые положительные эмоции, сравнивая себя с теми, кто погибает под пулями и чей дом физически разрушен, а родственники и друзья мертвы. Наверное, именно на контрасте мира, летящего в бездну, любые радостные события психика раздувала до нереальных масштабов и мне казалось, будто счастливее быть просто невозможно.

Я поселился в самой большой зеленой зоне Берлина, у Грюневальдского леса. Далековато от центра, но очень здорово, если любишь природу и не любишь частых гостей. В 15 минутах езды на велосипеде по лесу озеро Тойфельзее, популярное среди негетеросексуальной части населения. Большую часть лета я провел там, на пляже или исследуя удивительные рощи вблизи озера. Мне очень не хватало этого в Минске и в Киеве, где за такой природой нужно было ехать куда-то далеко или очень далеко. Поэтому одна маленькая мечта сбылась. Но лучше бы, конечно, всего этого не было.

Планов на это лето не было. Немножко хотелось просто до него дожить. Оказавшись в ситуации второй вынужденной эмиграции, в Берлине, переполненном с февраля людьми, чья ситуация значительно хуже моей, планов строить и не пришлось. Бюрократическая система Германии построена таким образом, чтобы ты наслаждался моментом «здесь и сейчас». Все важные, влияющие на твою жизнь события, происходят не по плану, а случайно или когда-нибудь. Обычно это «когда-нибудь» ждать приходится настолько долго, что ты даже можешь забыть о чем-то. За полгода жизни в Берлине мне не удалось добиться от государства никакого решения по тому, кто я здесь, как мне можно дальше жить, на каких основаниях, и жить ли вообще.

Где-то к июлю я сделал все, что было в моих силах, и остальные месяцы мог расслабиться, ожидая результатов моих действий. В принципе, все они себя оправдали. Главное, что я получил годовую стипендию на реализацию своего проекта, связанного с квир мигрант_ками и могу спокойно (это, конечно, вряд ли) заниматься им и другими проектами, например, театром. Именно с премьеры нашего с HUNCHtheatre спектакля, можно сказать, началась моя жизнь здесь.

Также в начале лета кельнская академия медиа-искусств пригласила меня прочитать лекцию о себе. Очень странный опыт, в ходе которого нормальный человек, которому впервые предлагают такое, должен был бы осознать, что он полное ничтожество, мне же показалось наоборот: ничего такой. Есть что рассказать детям, которых не будет. Поговорил о практиках сопротивления гетеро- и гомонормативности в Беларуси, вспомнил свои лучшие наряды, смахнул слезу по тем временам, когда в Беларуси главной темой в повестке было использование феминитивов.

Этим летом я очень много тусил. Впрочем, как и во все предыдущие. Но в Берлине очень много вечеринок каждый день, кроме среды (и иногда это становилось проблемой). Так как я диджей и сам участвовал в организации в Минске квир-вечеринок Петушня, эта сфера вызывает у меня не только рекреационный, но и культурологический, и профессиональный интерес. Иногда я выходил искупаться в озере с друзьями в четверг вечером и возвращался домой только в следующую пятницу. Для того, чтобы переодеться, так как на носу очередной уикенд.

Немного устал от количества красоты вокруг. Часто отмечали с друзьями, приезжая на какой-нибудь фестиваль, что красивых людей настолько много, что взгляд просто не может остановиться на ком-то конкретном, из-за чего испытываешь примерно то же самое, как если бы не было ни одного красивого человека.

Убедился в том, что коммуникативная функция языка слишком переоценена. Много очень интенсивных и счастливых моментов было прожито с людьми, с которыми мы не могли разговаривать на одном языке. Зато прекрасно общались на языке тела или ощущений. Часто это общение было более продуктивным и ценным, чем если бы вели casual small talk на английском.

В общем и целом, учитывая, что это лето может быть последним в нашей жизни, я доволен, что оно получилось именно таким.

Макс Старцев

Креативный продюсер, промоутер. Провел лето в Италии

— Сложно соригинальничать, чтобы не охарактеризовать это лето просто словом «пи*дец» или как минимум «растерянность». Но это ни в коем случае не о том, что все очень плохо и впереди одна лишь безысходность. Просто это самое неожиданное, самое сложное для меня лично, самое непредсказуемое и нервотрёпное лето. При этом оно было чуть спокойнее, чем совершенно сумасшедшая весна, когда мне пришлось уезжать из Киева от войны в Украине. Летом как минимум я не переезжал очередной раз из страны в страну. За весну стало ясно, что лучше пока оставаться в Италии, 1 июня мы с моей любимой сняли квартиру в Генуе и все лето занимаемся адаптацией здесь, накапливаем уверенность в завтрашнем дне.

Провести это лето в Италии я совершенно не планировал. Ровно за год до начала войны я переехал в Киев — с этим городом у меня и были связаны все планы, в том числе на лето. Я думал, что проведу его в киевском зное и движе, буду развивать свои проекты, рассчитывал быть на конкретной должности, тестовое задание на которую я отправил как раз 23 февраля. Еще я помню, что мы с любимой собирались съездить в отпуск в Париж, потому что она любит этот город, а в летнем Париже мы никогда не были. Сейчас мы недалеко, получается, но совсем другая «романтика», конечно. Летом мне приходилось себе постоянно напоминать, что про все эти планы уже нужно забыть и действовать по ситуации.

Я никогда не думал, что мне нужно будет учить итальянский (в старой Европе, особенно таких аутентичных городах как Генуя, не все говорят по-английски), вникать в новые законы, быть «запертым» в Италии, потому что все еще не готовы местные документы. Здесь меня нашла совершенно неожиданная работа — креативный продюсинг, CG продакшн, о которых я и близко не думал всю свою жизнь.

При этом я не могу сказать, что у меня в жизни полная *опа и паника — я прохожу этот путь адаптации не один, со своей любимой и мамой рядом. Мы живем у моря и, естественно, лето воткнули по полной программе. Эмоции, связанные с повседневной жизнью и жизнью в целом, планами, карьерой, стремлениями — все это отошло на второй план. Мы говорили себе: судьба занесла нас в такой город, поэтому хотя бы сделаем себе классное лето, насколько это вообще возможно. И каждые выходные старались выключать тумблер тревоги и просто отдыхать. Для кого-то это прозвучит резковато, потому что, мол, нельзя кайфовать, когда такой пиз*ец в мире, но иначе я бы не вывез. Поэтому этим летом я выгрызал для себя приятные ощущения. И на фоне адаптации, поиска дальнейшей деятельности и мыслей о будущем у меня были джелато, море, семья (хоть какая-то ее часть), любимая, вроде бы я даже загорел немного. В общем, баланс кайфа и нервяка.

Обсудите этот текст на Facebook

Подпишитесь на наши Instagram и Telegram!