Асабiсты вопыт«Тут бюрократический ад»: Беларусы о том, сложно ли быть мигрантом в странах, где они сейчас живут

Как в целом относятся к мигрантам в Германии, Италии и Польше? А конкретно к беларусам? Что недоступно в этих странах, пока ты нерезидент? Как прикинуться местным, чтобы не привлекать лишнее внимание? The Village Беларусь задал эти и другие вопросы беларусам, которые живут в этих странах.

«Немецкая бюрократя — это система унижения, лжи и проверки на прочность»

Глеб Ковальский, художник, диджей, актриса

Живет в Германии

— На случай если мой последующий текст снова придется по вкусу Ольге Бондаревой или господин Тур посчитает его достойным быть показанным в эфире ОНТ я сразу оговорюсь: я думаю, Германия — лучшая страна для жизни в Европе, а может быть и в мире. Мне не очень после всех событий последних трех лет получается чувствовать хорошее, но подмечая и просто рационализируя головой всякие моменты, понимаю, что да, это страна для жизни. Особенно для людей из разных маргинализированных групп. Я не представляю, где бы квир-люди имели больше свободы самовыражения и безопасности, чем здесь. В Германии очень много хорошего, о чем можно почитать в интернете (скорее всего все — правда). Но вы спросили меня о плохом, поэтому я расскажу о плохом.

Начнем с того, что никто из известных мне беларусо_к, переехавших в Германию из Украины после начала полномасштабной войны, не смогли получить соответствующий статус «бегуще_й от войны», как это было изначально обещано властями Германии и даже в какой-то размытой формулировке прописано в законе до сих пор. Также, для примера, по моим сведениям за прошедший год россиян_кам было выдано 4000 гуманитарных виз, беларус_кам — 3 (остальные получили отказы). Мне кажется, это основной аргумент в пользу того, что «особое отношение» к беларус_кам есть.

Если ты беларус_ка, котор_ая оказалась в Германии не по зову сердца и не следуя за мечтой, а имеешь за плечами кучу травмирующего опыта и находишься в супер уязвимом положении, то, конечно, такая статистика и искусственное затягивание решений по твоему статусу, последующие отказы выглядят не очень гостеприимно и травмируют еще больше. Стоит сказать, что если у вас больше действительно нет никакого другого выхода, думаю, в большинстве случаев Германия вам в итоге поможет, причем больше, чем любая другая европейская страна, но придется пройти проверку на прочность.

Так получилось, что за последние годы меня вымотало не только морально, но и моя физическая оболочка посыпалась. Именно в Германии у меня возникла необходимость впервые лечь в больницу на операцию. Разумеется, если у вас нет страховки или она кое-какая (потому что нормальную получить не можете), то Германия это самое неудачное место для такого рода активностей. Операцию мне в итоге сделали, и страховая даже ее оплатила, но бюрокартический ад, который я прошел, будет мало описать просто страшным сном.

Когда люди говорят про немецкую бюрократию, мне кажется, многие думают, что это просто что-то про «долго» и «тупо». Нет, это система унижения, лжи и той самой проверки на прочность. Мои самые жуткие воспоминания связаны именно с бюрократией. Я, наверное, ни по чему в жизни за такой период не вылил столько слез, ни по революции, ни по войне. Думаю, в этом конечно большую роль сыграло и общее эмоциональное состояние, когда ты не понимаешь, зачем жить и как жить, а тебе еще и все вокруг намекает «пошел вон» и ты попадаешь в бесконечные бюрократические тупики.

Многим людям, которые переехали в Германию, потому что мечтали об этом, удается мчаться по этому аду с поднятым кверху носом, отмечая сколько трудностей они преодолевают и какие они умнички. Поэтому нужно учитывать контекст и свою готовность к сложностям.

Кстати, в процессе этой борьбы за свое право лечь под нож, было очень много ситуаций, в которых мне казалось, что многие процессы начинают замедляться, когда на вопрос, откуда ты, я говорил, что я из Беларуси. Мне казалось странным на простой вопрос врача начинать рассказывать и про протесты, и про бегство в Украину, и про бегство из Украины, но когда в некоторых ситуациях такой разговор происходил, мне кажется, отношение менялось в лучшую сторону. Потому что, разумеется, война в Украине вытеснила все воспоминания о светлых беларус_ках, и Беларусь сейчас если кто-то и помнит, то, к сожалению, часто не в лучшем свете.

Отношение самих немцев к мигрантам, по моим личным ощущениям, скорее даже положительное, нежели нейтральное. Но я живу в Берлине, это, в принципе, город иммигрантов, и в любой компании довольно сложно найти немца или немку. А все нем_ки, которых я встречал, выглядели довольно дружелюбными и демонстрировали желание помочь и сделать твою жизнь комфортнее. Многие из них впоследствии как-то помогли. Но, конечно, случаются и разные неприятные инциденты, и гомофобии здесь полно, никто не принимал волшебную таблетку, исцеляющую от гомофобии. Но нужно понимать, с чем мы сравниваем.

С необходимостью говорить на немецком я сталкиваюсь только в своей языковой школе. Для меня это скорее своего рода психотерапия, заставляющая каждый день выходить из дома и совершать повторяющиеся действия, простой и эффективный дофаминовый триггер, придающий чувства, что ты как будто делаешь что-то полезное. Говорить же на немецком в Берлине есть с кем разве что в каких-то государственных учреждениях, все остальные говорят на английском, даже сами нем_ки.

Самое главное положительное чувство, которое вызывает у меня Германия, это безопасность. Не то, чтобы эта ценность для меня имеет большое значение, но после всего, что произошло, без удовлетворения в настоящий момент этой потребности, думаю, жить дальше не получится. Как мы понимаем, многие едут сюда именно за этим, но просто не будет. Придется побороться.

---

«Быстро научилась их копировать»

Автор твиттер-аккаунта «Пра што твібай срэцца сёння?»

Живет в Польше

— Сейчас понимаю, что довольно остро чувствую себя в Польше мигранткой, хотя раньше сказала бы, что нет, потому что, возможно, себя обманывала. Теперь ощущаю острую необходимость тусоваться именно среди своих, беларусов, наверное, это и есть что-то мигрантское. Еще я чувствую, что как бы ни старалась, скорее всего, не стану полькой, стопроцентной своей. Есть постоянно ощущение, что я не местная, не такая как они, и со временем оно только усиливается. А в начале казалось, что я точно быстро приживусь.

Вообще же Польша сильно открыта для мигрантов-беларусов, лояльная к ним и простая в плане легализации. Это чувствуется и при общении с госструктурами. Ни разу не было такого, чтобы в администрации мне не помогли разобраться с моими вопросами.

На бытовом уровне я тоже не сталкивалась с неприязнью ко мне как беларуске, но сталкивалась с разочарованием. По моему акценту поляки предполагают, что я украинка, и когда я им после смол толка протягиваю на ксерокопию свой беларуский паспорт, вижу у них на лице и в голосе разочарование. Если мы хорошо залайбились с человеком, то я шучу: «лол, разочарован, да?» и обязательно добавляю, что я беженка из-за политического преследования. И я чувствую, как у людей сразу меняется отношение ко мне. Конечно, не до «вали в свою Беларусь, я тебя ненавижу», но все равно меняется в негативную сторону. И если у меня нет времени рассказать этому человеку чуть больше о ситуации в Беларуси (а многие просто не в курсе и меняют свое отношение, когда им рассказываешь), то это разочарование так и остается с ними и со мной.

Война в целом поменяла отношение к мигрантам в Кракове, где я живу, но наоборот — с менее позитивного на более. В Кракове и до войны было очень много украинских мигрантов, которые приезжали сюда работать, и я замечала, что к ним и автоматом к беларусам относились в лучшем случае снисходительно, а в худшем — как к неразумным дикарям, которые ничего не понимают и не умеют нормально разговаривать. Я не успела столкнуться по полной программе с таким отношением, потому что через полгода с лишним после моего переезда началась война, и отношение поляков сильно поменялось. Теперь образ украинца, а вместе с тем мигранта с востока сильно очеловечился и к людям начали относиться с пониманием и желанием помочь. Поляки больше не включают снисходительный тон, когда слышат акцент.

Я чувствую психологическую потребность мимикрировать под местных, чтобы на меня меньше обращали внимание и задавали вопросы. Мне кажется, это абсолютно естественное желание звучать по-местному, делать как местные. Возможно, это какое-то подсознательное стремление запуганной беларуски к безопасности, несмотря на то, что я не сталкивалась с агрессией поляков.

Для меня было очень важно как можно быстрее перенять артикуляцию поляков, чтобы произносить фразы при покупках в магазине как они, и там не поняли, что я неместная. Я наблюдала каким тоном они это говорят и быстро научилась их копировать.

А в качестве реакции на что-то неожиданно и неприятное теперь стараюсь говорить не «б*ять», а «курва», потому что когда ты говоришь «б*ять», понятно, что ты не местная, а значит тобой, возможно, можно пренебречь. А когда ты смачно скажешь «КУРВА, МАЧ!», все сразу поймут, что твое мнение имеет значение.

Несмотря на все, мне комфортно в Польше, насколько вообще может быть комфортно в другой стране. Да, мне стремно, потому что я не шарю в налоговой системе, как работает администрация, как выполнять какие-то процедуры — мне все страшно и ново. Но я чувствую, что в случае чего мне помогут. И, сравнивая с опытом моих знакомых в других странах, понимаю, что в Польше беларусам легализоваться проще всего.

Два ограничения, которые я остро ощущаю как мигрантка — невозможность работать по профессии в польских медиа и недоступность бесплатной госмедицины (только экстренная помощь). Но это потому что у меня «карта поляка», без нее ограничений было бы больше.

---

«Ощущение дома кроется в людях, а не в глазированных сырках»

Макс Старцев, креативный продюсер, промоутер

Живет в Италии

— Ощущение мигранта никак не связано со страной, в которую я попал. Оно связано с невозможностью попасть в страну, в которой я вырос и которую всегда буду называть домом. Лично я еще с 2021 года не живу в Минске, поэтому никакой остроты в слове «мигрант» для меня уже нет. Я просто регулярно скучаю по Беларуси.

Италия привыкла к иностранцам, потому что туристов там всегда миллион. С югом я пока хорошо не знаком, но на севере люди гостеприимны и вежливы. Итальянский я учу медленно, поэтому изъясняюсь часто на английском, и никогда не получал каких-то недовольных взглядов. Есть, конечно, ворчуны всякие недовольные, но я никаким образом не удивлен, учитывая десятки тысяч регулярных мигрантов стране. Мне кажется, про жизнь в любой стране старой Европы можно сказать, что если не ведешь себя, как долбо*б, то и неприязни бытовой не встретишь.

На госуровне все работает точно так же. Да, иногда можно очень долго ждать те или иные документы, но это связано не с враждебностью или агрессией, а с тем, что страна во многом аналоговая, и некоторые бюрократические процессы длятся дольше заявленных изначально сроков. Да, у мигрантов в Италии не самый комфортный период адаптации: пока ждешь доки, не можешь обратиться к бесплатному врачу, купить сигареты в автомате, требующем отпечаток пальца или снять квартиру по договору на длительный срок, но лично я на это старался смотреть с точки зрения «с такой красотой за окном и самой вкусной кухней в мире потерпишь свои неудобства, дядя».

Еще меня дико бесило, что в период ожидания документов я не мог покидать страну: я хотел выезжать по возможным рабочим проектам или просто повидаться с близкими. Но, опять же, ничего страшного, нечего носом вертеть.

Думаю, чтобы чувствовать себя здесь как дома, мне нужно усерднее учить язык и чаще путешествовать по стране. Язык, безусловно, важнейший момент. В какую бы страну вы не переехали, вы обязаны, как мне кажется, учиться внятно изъясняться на ее языке. Английский — это важно и классно, но чтобы прочувствовать кучу приятнейших местных мелочей, часто нужен оригинал. Адаптироваться помогает искреннее желание узнать нацию ближе, уважать их привычки, принимать их странности, ценить обычаи и взгляд на те или иные вещи. Итальянцы — чудесная нация, я многому у них учусь.

В целом для любой страны есть еще важный нюанс: необходимо чаще инициировать общение с местными, не существовать в одних лишь мигрантсих кругах. Ощущение дома/комфорта кроется в людях, а не в глазированных сырках или сгущенке, это я точно могу сказать.

Обложка: Zeynep Sümer