Минчанке Ульяне Пилецкой в этом году исполнилось двадцать пять. Она — первый в Беларуси человек, который родился под водой. Ее сестра и два брата тоже родились в воде. Некоторые другие беларусы тоже могут гордиться таким необычным способом появления на свет, при этом в роддомах страны рожать в воде нельзя до сих пор. The Village Беларусь отыскал первую «водную маму» страны и выяснил, опасно ли рожать в обычной воде из-под крана.

Текст

Александр Лычавко

Фотографии

Катя Шумак

У Ларисы Ивановны Пилецкой шестеро детей: три мальчика и три девочки. Ольга и Павел родились еще привычным способом, а Ульяна, Варвара, Захар и Емельян — уже в воде.

— В 1985 году я узнала про доктора Игоря Чарковского из телепередачи «Это вы можете». У меня уже было двое детей, и последние роды прошли тяжело. Увидев эту передачу, я сразу решила, что если буду рожать еще раз — то только в воде. Литературы у нас почти никакой не было по этому вопросу. Я ездила в медицинскую библиотеку, но и там были лишь коротенькие заметки о том, как Чарковский с женщинами ездит на Черное море, где те рожали в компании дельфинов. Через клуб «Воскресенье» мы связались с друзьями из Москвы, и те прислали мне пачку литературы весной 1992 года, буквально за неделю до родов. Так что я проглотила все, что было написано, очень быстро. Но я-то фельдшер, я знала, на что шла.

Никто меня не пытался отговаривать или пугать: в женской консультации я о своем решении не говорила, родители тоже не знали. Муж только знал. Причем у меня даже не было никакого запасного плана на случай, если что-то пойдет не так. Я была уверена, что все будет хорошо. Наши бабушки рожали по двенадцать детей, кого-то — вообще в поле. И у меня был такой настрой: роды — это естественный процесс, и все должно пройти нормально. Даже мужу никаких инструкций не давала, хотя во время родов он порывался вызвать скорую.

Не скажу, что все прошло быстро, — процесс-то физиологический, там время нужно. Но если сравнивать со вторыми моими родами, то здесь все прошло намного быстрее, легче и проще — просто небо и земля. А четвертые роды — еще быстрее.


Воду я никак не готовила: брала обычную воду из-под крана в нашей однокомнатной чижовской квартире, даже не кипятила


Страхов за то, что новорожденный ребенок окажется в воде, у меня никаких не было. Во-первых, ребенок и так девять месяцев живет в воде. Во-вторых, когда он рождается в воду, он не упадет и не ударится.

Воду я никак не готовила: брала обычную воду из-под крана в нашей однокомнатной чижовской квартире, даже не кипятила. Да и зачем кипятить? Мы этой водой пользуемся, к ее микробам уже привыкли — и я сама, и ребенок внутри. Когда Ульяна родилась, я следила за тем, что она делает, следила за пульсацией пуповины. Около десяти минут она плавала, потом уже решила доставать из воды.

Мой отец гордился моим решением. Сама-то я родилась в роддоме, но он помнил и рассказывал, как раньше в семьях все рожали дома. Дети мои тоже этого не стеснялись и, когда в школе надо было рассказать про семью, носили газетные вырезки со статьями про меня и роды. Кажется, им даже нравилось об этом говорить, по крайней мере Варе — так точно.


Главврач 22-й поликлиники тогда сказал: мы не будем тебе давать справку, что ты его родила, вдруг ты его на помойке подобрала?


После родов, конечно, пришлось показать ребенка врачам. Те, не зная моей истории, начали причитать: мол, темная ты женщина, не успела доехать до роддома. Они не понимали, что я осознанно рожала дома, думали, что я опоздала.

Сейчас семьи, которые решили рожать дома, сталкиваются со сложностями при регистрации ребенка. Тогда такой проблемы не было: еще действовал Кодекс о семье не то 1956-го, не то 1959-го года. Достаточно было прийти в загс с двумя свидетелями, которые видели тебя беременной, они ставили подписи — и все. С Варей и Захаром так же просто все прошло. Впрочем, Ульяну тоже поначалу отказывались регистрировать. Главврач 22-й поликлиники тогда сказал: мы не будем тебе давать справку, что ты его родила, вдруг ты его на помойке подобрала? Но потом оказалось, что в загсе никакой справки и не надо.


Наша медицина считает, что только она права и что больше никто не прав


А вот когда в начале двухтысячных этот кодекс изменили, и в 2006-м родился Емельян, то пришлось побегать. Я еще заранее сходила в загс, и мне там сказали, что регистрировать меня не станут. Меня запугали, что придется устанавливать материнство через судмедэкспертизу. В 2005-м мы стали лучшей многодетной семьей Минска, про нас нередко писали газеты. И как раз газета с моим портретом лежала у заведующей на столе. Я говорю: да вот почитайте, вот же написано, что я рожаю дома. Но это не помогло. Тогда я обратилась к нашему депутату — он-то видел меня беременной, тот позвонил в загс, и тогда уже нас согласились зарегистрировать.

Ульяна очень быстро набирала рост, и врачи снова чуть не жаловались мне, что это не укладывается в их таблицы. А что мне — топором ножки ей отрубить, чтобы укладывалось? Это же смешно! Ребенок развивается, растет здоровым, ну, перерастает — так что с того? Всю жизнь на ваши таблицы ориентироваться?


Емеля родился, когда мне было сорок пять лет


Я несколько раз помогала принимать водные роды у знакомых. Одна из них тоже была медиком, у другой это были третьи или четвертые роды — все знали, на что шли. Одно время в Минске была группа людей, которые активно продвигали водные роды, был среди них такой Новицкий, парень с институтским образованием. Его дети тоже родились в воде, и вроде бы когда он пришел в чижовский загс регистрироваться и сказал, что это первый случай водных родов в стране, ему ответили, что нет, не первый, что уже есть я. Потом он вышел на меня, мы вместе ездили на Черное море, пропагандировали водные и просто домашние роды. С тех пор это стало более популярным, я то и дело слышала, что чья-то невестка рожала в воде, еще кто-то, какие-то дальние знакомые.

В стране нет статистики, сколько человек рожают в воде. Конечно, и при водных родах наверняка есть осложнения, но это не повод отрицать такой метод. Наша медицина считает, что только она права и что больше никто не прав. Поэтому она не хочет отпускать людей рожать дома и поэтому же нет возможности рожать в воде в роддоме. Если вдруг государство нас услышит и захочет развивать это направление, то я за то, чтобы рожать можно было дома в присутствии врача. Следуя моей теории, мои микробы — это мои микробы. Сколько в роддомах заражаются! А тут все свое, родное. Но если женщина рожает в возрасте, тогда надо ехать в роддом, без медиков будет уже тяжело справиться. По себе знаю: Емеля родился, когда мне было сорок пять лет. Было страшновато, сил в организме почти не осталось, и роды проходили непросто.


Ульяна очень быстро набирала рост, и врачи снова чуть не жаловались мне, что это не укладывается в их таблицы. А что мне — топором ножки ей отрубить, чтобы укладывалось?


Но у родов дома есть одно очень большое преимущество перед родами в клинике: твой ребенок сразу с тобой. Во время первых родов в роддоме ребенка у меня сразу забрали, и я лежу и жду: где мой ребенок, когда его принесут, не перепутают ли? А тут я его сама родила, к себе прижала — и все, никому не отдам.


У минчанки Юлии двое детей, оба родились дома, причем второй — в воде. Для водных родов специально заказывали просторную ванну, а по совету акушерки в воду добавляли морскую соль.

— Какого-то особого облегчения я не почувствовала; не могу сказать, что вода — это что-то особенное. Скорее, более важным было то, что роды проходили дома, в спокойной обстановке, среди родных, с любящим мужем. Такие условия помогают естественным родам. Но если буду рожать еще раз, то, скорее всего, снова в воде, потому что так удобнее в плане гигиены.


Мы что, ихтиандров рожаем?

Светлана Нагибович

заместитель директора РНПЦ «Мать и дитя» по акушерству и гинекологии

Мой принцип работы в акушерстве такой: я готова принимать роды в любой среде, если это удобно женщине. В целом я против родов на дому, но все же поддержу женщину: хочет в воде — пускай она лежит в воде, хочет ходить — пускай ходит, хочет сидеть — пускай сидит. У нас созданы все условия: есть учреждение и квартирного типа, и семейного типа, и партнерские роды проводим — приходите и рожайте.

В Минске несколько родильных учреждений, где имеются вихревые ванны с джакузи. Там соблюдают все санитарно-гигиенические нормы: проточная вода, обработка после каждого использования. При этом у женщины должен быть целым плодный пузырь, чтобы не было контакта воды с самим плодом. Но эти ванны применяются только при схватках, а сами роды принимаем уже в обычных условиях. Несколько раз я принимала роды после таких ванн, и результат был великолепный.

Если говорить об исторической физиологии, то человек никогда не рожал в воде. Человек — наземное существо, и сразу после родов ребенок должен сделать вдох, чтобы расправились легкие, чтобы весь организм начал работать в другой экосистеме. Да, ребенок девять месяцев находится в воде, но почему и рождаться он должен в воде? Мы что, ихтиандров рожаем? Мы же рожаем людей, которые наземные существа, и рожать в воде — вопреки природе.

Опасность родов в воде состоит в том, что всегда есть возможность осложнений. Например, ребенок может аспирировать (непроизвольно засосать) эту воду с непонятным микробным составом, и вода попадет ему в легкие. А ведь при родах на дому рядом нет медработников, которые бы помогли малышу.