Несколько месяцев назад «Активиа» запустила проект «Гранты 2.0», призванный помочь женщинам в их начинаниях. Призом стал грант по 5 500 рублей в семи разных сферах: бизнес, искусство, технологии, активная жизнь, медиа, социальные проекты и урбанистика.

Мы ранее делали интервью с ментором направления «Урбанистика» — архитектором Катериной Ковалевой. Теперь побеседовали с победительницей в сфере урбанистики — Алиной Бардашун, которая получила грант в 5 500 рублей на свой проект по улучшению общественного пространства в деревне Серафимово. Узнали, почему она переехала из Минска в деревню, и как планирует превратить заброшенные водоемы в модное место отдыха.

Текст
Тамара Колос

Фотографии

Евгений Ерчак

«Мне плохо, когда я вижу однотипные панельки»

— Участок в Серафимово мой отец получил еще в 1989-м от МАЗа, где он работал инженером. В том году власти разработали программу по переселению людей из города под названием «Жилье 2000»: проект на тысячу домов, вода прямо из Минска. Начали работать над канализацией, хотели сделать детские сады, школы, церковь и даже фонтан. Но потом наступили 90-е, и все пошло не так, как задумывалось. В итоге эта деревня, построенная МАЗом, как бы присоединилась к аутентичному Серафимово, и получилось сборище домов, избушек, коттеджей и прочего.

Я родилась в том же 1989 году. С самого нашего детства папа строил дом на выделенном участке — даже есть фото, где мы с сестрой сидим на фундаменте. Но папа так и не смог его закончить — достраивать здание до человеческого состояния стали уже мы с мужем.

Я выросла, жила и училась в Минске, и переехала в Серафимово, только когда начала зарабатывать самостоятельно — пять лет назад, в 24 года. Почему? Во-первых, в деревне комфортнее жить, несмотря на то, что там нет дорог. Мне плохо, когда я вижу однотипные панельки. Как говорится в книге «Мозг рассказывает: что делает нас людьми» Вилейанур Рамачандран, человеческий мозг не заточен на симметрию и повторения. Дело в том, что симметрия противоестественна — мы все несимметричны, и когда что-то выглядит как зеркальное отражение, мозг начинает страдать и искать подвох.

В деревне гораздо проще кастомизировать пространство под себя, а в городе ты не чувствуешь силы что-то изменить, не хватает средств.

Во-вторых, в деревне и чистый воздух, и свой участок, где ребенку удобно гулять. Конечно, делать в Серафимово особо нечего, но мы с мужем работаем из дома, поэтому нам нет особой разницы, где жить — в квартире или частном доме. Да, если бы я была тусовщицей, то мне было бы грустно — каждый вечер в клуб далековато ездить. А так у нас есть машина, можем в город, посидеть в кафе. Без машины, конечно, было бы сложно, потому что на автобусе, который изо всех сил едет 40 километров в час, до Минска — минут 50.

Да, в первое время после переезда у нас на участке все было ужасно, мусор лежал прямо за забором. Я просто не знала, что с ним делать, но потом соседка поругала нас и показала, как правильно убирать. Потребовался год, чтобы я начала получать удовольствие от уборки листьев. Я ведь работаю сидя, а тут листья собрал — уже кардио.

В будущем, когда закончим, планируем разделить дом пополам с папой, поэтому я отношусь ко всему аккуратно. Кроме того, я из тех людей, кто не рушит старое, а отстраивает новое. Может, видели в Испании крутые дома, где над старыми постройками высится хайтек, и все выглядит гармонично? Я за такой подход. Даже если кажется, что построенное «фигня и не круто», я сделаю свою надстройку, чтобы было круто. Посажу туи, сделаю альпийскую горку из развалин камней. А не так, что пришел экскаватор, все снял, и мы заново отстроили.

«Все реально — бери и делай»

— Но если на участке все классно, то за его пределами — снова разруха. Так почему бы не сделать хотя бы часть этой разрухи красивой?

Если люди-визуалы, есть люди-аудиалы, а мне как дизайнеру важно, как выглядит место, где я нахожусь. Кроме того, я чувствую в себе силы что-то изменить, хотя бы по чуть-чуть. Например, я никогда раньше деревья не сажала, а тут попробовала, и оказалось, что это не так и сложно. Когда начинаешь что-то делать, то понимаешь, что все реально — бери и делай.

Меня воспитали с мыслью, что корни — это важно. Важно, где ты живешь, какой ты человек. Кроме того, я училась в первой гимназии, которая раньше считалась самой сильной гимназией Минска, нагрузка там была колоссальная. Самый главный жизненный навык, который дала мне гимназия, это — глаза боятся, а руки делают. После нее мне вообще ничего не страшно: и университет, и работа проходят на расслабоне.

Почему я решила участвовать в конкурсе «Активиа»? Еще в детстве папа говорил, что было бы хорошо облагородить два пруда в Серафимово, оставшиеся от пожарной части. Эта идея во мне осталась: я ходила, смотрела и думала: «Если бы у меня были серьезные деньги, я бы точно сделала тут какую-нибудь крутую штуку».

Свою роль сыграло и то, что летом у нас началась заварушка с «Минскводоканалом». Дело в том, что в трех километрах от Серафимово Водоканал устроил отстойники, куда собираются канализационные стоки со всего Минска. Конечно, они и раньше пованивали, как будто удобрили поля, но этим летом начало вонять прямо очень сильно. Я тут же написала в СМИ, запустила петицию, под которой собралось более тысячи подписей, и как-то все завертелось, что за две недели в нашем вайбер-чате собралось 400 человек, и я познакомилась с крутыми людьми — и журналистами, и городским активистом Антоном Мотолько. Антон как раз и посоветовал подать мне заявку на грант от «Активиа».

В октябре мы еще написали петицию в Минский райисполком под названием «Благоустройство деревни Серафимово, которая не видела помощи от сельсовета более 30 лет». В ней мы попросили сделать капитальный ремонт дорог, освещение, завершить канализацию, закрыть отверстия люками, благоустроить пруды, построить детскую площадку и так далее, и в первом же предложении указали, что это надо включить в бюджет 2019 года. А нам спустя месяц ответили, что это все «не включено в бюджет 2018-го». Что к чему? Я затем написала депутату Улаховичу, и тот указал, что Серафимово надо выделить деньги. Буду требовать эти средства на основании, что «Улахович сказал».

«Необязательно ставить пластиковую горку — можно сделать все круто»

— Когда Антон Мотолько рассказал мне про грант, я тут же вспомнила про пруды. Подумала, чем черт не шутит, и сделала презентацию, где рассказала свой план.

В первую очередь нужно убрать хмызняк и почистить водоемы — на это первоначально требовалось около 12 тысяч долларов. Там любят оставлять мусор, причем необязательно местные — водители вполне могут ехать по трассе, свернуть и оставить свой пакет на берегу.

Затем выделим детскую зону с одной-двумя горками-домиками и специальным покрытием, чтобы ребенок не съезжал с горки в грязь. Можно купить готовый комплекс или построить его своими силами. Ведь необязательно ставить желтую пластиковую горку, которая обязательно выгорит на солнце и поломается — можно сделать все круто.

Я планирую или купить готовую, с сертификатами, или же привлечь умельцев — рукастых, но не требующих кучу денег за свою работу. На примете есть местный столяр, который согласен этим заняться. Не то чтобы мы все это на него повесим, нет. Кто-то красит, кто-то пилит, кто-то свинчивает — а кто-то делает адекватный проект. Чтобы горка вышла безопасной, попрошу ментора направления «Урбанистика», архитектора Катерину Ковалеву потом проверить чертежи на адекватность.

План максимум — выложить потом эти чертежи в свободный доступ, чтобы в каждом дворе и населенном пункте люди могли посмотреть, что сколько стоит, и сказать: «Да, я могу это сделать».

На берегу пруда поставим скамейки или лежаки, запустим рыбу в пруд, сделаем спуски к воде, организуем освещение. Дело в том, что зимой здесь катаются на коньках, но в темноте особо не покатаешься. Нужно купить фонари. Сначала я думала, что мы попросим поставить фонарные столбы, но этим должен заняться Минский РЭС. Поэтому, наверное, просто повесим светодиодные светильники на солнечных батареях — я купила такие на AliExpress домой, и они нормально светят. Главное, чтобы их не украли — всегда есть вероятность, что найдется один такой человек.

«Сельские жители больше заботятся о своем окружении, чем жители Минска»

— Я вообще не ожидала, что мой проект пройдет в финал — кому еще нужна деревня Серафимово, кроме меня? Но каким-то образом моя идея выиграла грант на 5 500 рублей, хотя конкуренты были очень сильные. Например, мне понравился проект «городской ИКЕА», когда планировали изготавливать набор определенных модулей для мебели, а населенный пункт потом составлял бы из них различные композиции.

Когда мне сказали, что я прохожу в финал, я осознала одну проблему — пруды находятся на земле сельсовета. Им будет достаточно отказать, чтобы все пропало. Поэтому я пошла в сельсовет для беседы.

Обычно как бывает — ты приходишь, а тебе говорят: «Ну зачем вы пришли, нормально же сидели». Но председатель Михановичского сельсовета, Светлана Довальцова, отнеслась совсем по-другому. Я ей сказала, что вот такой конкурс от «Активиа», я еще не выиграла, но чисто концептуально — вы согласны с моей идеей облагородить пруды? На что она ответила, что конечно, она всегда за инициативу, и даже употребила словосочетание «частное и государственное партнерство». Дело в том, что обычно от них что-то требуют, а тут я сама пришла с предложением.

В один момент Довальцова меня спросила, понимаю ли я, что на берегу благоустроенного пруда могут пить, бросать бутылки? «И что, из-за троих маргиналов ничего не делать, что ли?» — ответила я. «Нет, — сказала председатель. — Просто хочу убедиться, что вы все понимаете». Я-то понимаю — пускай. Тем более что через дорогу живет та самая соседка, которая заставила нас убрать ветки с участка. Не думаю, что рядом с ней кто-то может сильно намусорить.

Я считаю, что сельские жители больше заботятся о своем окружении, чем жители того же Минска. В деревне ты не можешь быть плохим человеком, потому что про тебя все все знают, и ты заботишься о своей репутации.

Мы разговорились, и оказалось, что председатель готова предоставить нам тракторы для очистки прудов. То есть, это решило огромный и самый дорогой кусок работы в проекте. Остается лишь набережная, детская площадка и дорожки.

Меня наш сельсовет очень порадовал. Не знаю, как Светлана Довальцова в деле, но пока в теории она готова помочь. Ведь ей это тоже на руку.

«План А — сделать все суперкруто, план Б — сделать нормально»

— Изначально мой план был таким — благоустроить территорию хотя бы минимально. Но ментор «Урбанистики» Катерина Ковалева за 15 минут разговора просто развернула мое сознание на 180 градусов.

Она сказала: «Алина, что вы упираетесь в эти дорожки и горки? Мыслить надо так: пишете молодым архитекторам — вот пространство, хотим сделать парковую зону, есть идеи? Если есть, то приезжайте к нам, мы обеспечим вас жильем, а потом, когда все сделаете, покажем в СМИ на все страну, как вы круто и эргономично спроектировали. Либо вы можете обратиться к бизнесменам, которые занимаются благотворительностью, и попросить проспонсировать приезд концептуальных художников из-за рубежа».

Поэтому у меня есть план А и план Б. План Б — сделать все нормально: организовать детскую площадку, дорожки и скамейки на берегу своими силами. План А — сделать все суперкруто: привлечь молодых архитекторов за средства гранта или при помощи инвесторов в обмен на PR. И, конечно, в обоих случаях мы почистим пруды при помощи сельсовета.

«Все готовы инвестировать время и силы, но не деньги»

— Я пока никому не рассказывала, что выиграла конкурс. А то скажешь заранее, проиграешь и всех разочаруешь.

Когда в деревне заходит речь о том, чтобы скинуться деньгами, все превращаются в тыкву. Но как только начинаешь что-либо делать, то обнаруживаешь, что люди готовы помочь. Все почему-то готовы инвестировать время и силы, но не деньги.

У нас в деревне — или даже государстве — странное отношение к деньгам. Есть такое мнение, что — «почему мы должны скидываться? Я плачу налоги, пусть сельсовет нам эту горку поставит». Нет, не поставит. Смиритесь.

Может, дело в том, что нас обдирают со всех сторон: за это плати, за это плати, а взамен не дают ничего. И тут еще приходит Алина и говорит: «Дайте денег, я построю вам площадку». А построишь ты ее, Алина, или нет? Сделаешь так, как нам нравится, или фуфло за мои деньги?

Поэтому грант придал начальный импульс. Он позволит привлечь людей. Думаю, когда все будет готово: почищены пруды, установлены скамейки — можно будет скинуться и на постройку веревочного городка, допустим, по 10 рублей. Уже будет видно, что сделано, и как это можно улучшить.

Думаю, в течение 2019 года мы закончим. Я вообще рассчитывала, что летом удастся привлечь молодых архитекторов для разработки проекта — устроим им такое лето в деревне. Конечно, есть риск, что у них не все получится, так как они не совсем опытные. Но здесь везде риск, куда не ткни: а вдруг нам не дадут трактор, а вдруг не почистят пруды, а вдруг еще что. Но если отказываться из-за каждого чиха, то мы ничего не сделаем.

Думаю, если денег не хватит, то мы все скинемся. А если не скинемся, то где-то будет рыдать мой муж, но я доделаю все за счет личных средств. Потому что не люблю, когда на мне висят нерешенные задачи. В конце концов, нужно не так много — всего лишь доски и фонари.

«Если бы думали, как монетизировать деревню, это была бы совсем другая история»

— Моя родственница живет во Франции в деревне, и, конечно, французская деревня совсем другая — со светом и дорогами. Есть такая деревня Kirrwiller, где стоит самое известное кабаре Франции —Royal Palace, куда едут даже из Парижа.

Я не против, если в Серафимово появится свой условный Royal Palace. Пускай люди приезжают и отдыхают, даже если станут мусорить. Если они будут оставлять здесь деньги, 30 % из которых пойдут на дороги, то пусть мусорят. Потому что убрать мусор — дешево, а сделать дороги — дорого.

Если бы в каждом сельсовете думали, как монетизировать свою деревню, это была бы совсем другая история. Например, в нашей деревне есть пятачок, где по проекту «Жилье 2000» должна была возникнуть школа, детский сад и фонтан. Рядом идет М1. Достаточно сделать съезд — и будет такой трафик, столько налогов!

Мне председатель сельсовета рассказывала, что на этом пятачке однажды хотели построить казино, но она сказала: «Вы что, с ума сошли — казино в деревне!». А по мне, пусть бы ставили, но только чтобы часть прибыли шла на деревню. Но сейчас система не та, и это плохо.

Материал подготовлен при поддержке

Иностранное рекламное унитарное предприятие «Вондел Медиа» УНП 192208517