Три ночи «войны» с гранатами, вдребезги разбитыми стеклами машин и тяжелыми травмами от пуль и дубинок силовиков сменились днем, когда к Комаровке вышли женщины в белом с цветами в руках и запустили цепочки солидарности по всей стране. Сейчас многие считают 12 августа днем, который изменил все — протест стал по-настоящему массовым, на него вышли даже бабушки и беременные женщины. The Village Беларусь поговорил с девушкой, которая была одной из тех, кто под взрывы гранат придумал поменять формат протеста, и приводим историю другой беларуски, которая тоже стояла у истоков женского протестного движения.

«Со стороны это выглядело очень по-дурацки, наверное»

Настасья Костюгова

— Утром 11 августа мы сидели с подругой Мариной после страшной ночи на Пушкинской и пытались придумать, как изменить формат протеста, чтобы к нему не боялось присоединиться больше людей, чем выходило по ночам на улицы. В голову пришла идея акции, на которую выйдут женщины в белой одежде с цветами и споют переделанную песню «Калыханка» — со словами «вачаняты адкрывай» вместо «закрывай». Потом к нашему обсуждению присоединились другие девушки и оказалось, что у них появилась похожая идея — выйти в белом на Комаровку. Решили реализовать обе. Марина купила всяких разных белых платьев, потому что времени на шопинг в те дни, естественно, ни у кого не было.

Но реализовать в тот же день эти идеи мы не успели, потому что вечером была Серебрянка, и мы были там. Во время протеста в Серебрянке я сомневалась, а надо ли устраивать эти акции в белом, а получится ли, а поменяет ли это что-нибудь.

Но с другой стороны, мы рассчитывали, что люди массово поддержат нашу идею и присоединятся. Мы хотели, чтобы этот формат протеста был настолько другим и меняющим контекст, чтобы люди захотели в это вовлечься. И сейчас, спустя год, я не жалею, что тогда мы предложили людям такой формат. За год стало понятно, что с Лукашенко одними шариками и цветами справиться невозможно. Но на тот момент у нас в стране было очень много людей, которые раньше вообще не были вовлечены в политику. И не было прямого пути тех беларусов формата 2020 года в большом количестве вовлечь в протест, каким он был в первые три дня. Потому что это было очень страшно, с большим количеством насилия. Было понятно, что если формат протеста не изменится, через несколько дней все это утихнет. Нужен был формат, к которому захотят и не испугаются присоединиться люди, которые (по понятным причинам) боялись выходить на вечерние протесты, откуда некоторые возвращались с оторванными ногами от гранат.

Спустя год мы понимаем, что разбираться с диктатурой цветами и шариками, может быть, было наивно. Но чтобы беларусы это массово поняли, для начала они должны были вовлечься в мирный протест, попробовать и увидеть, что даже на самые мирные методы власть отвечает насилием.

Акцию на Комаровке 12 августа я проспала. Это был уже четвертый день активных действий, прошлые ночи я почти не спала и в какой-то момент меня просто вырубило на несколько часов. Проснулась и увидела миллион сообщений от друзей, которые подумали, что меня задержали, и фотографии с акции у Комаровки. До акции у площади Победы оставалось два часа, поэтому я подскочила и сразу полетела туда, по пути встретилась со своими подругами. В белые платья мы переодевались прямо в переходе на площадь Победы. Со стороны это выглядело очень по-дурацки, наверное, и даже, возможно, немного кощунственно — сваленные в кучу джинсы, гора платьев и обуви прямо рядом с вечным огнем.

Мы вышли на площадь Победы, пели «Калыханку», взявшись за руки. В какой-то момент я подумала, что это, наверное, была не очень хорошая идея — устраивать акцию на площади, окруженной дорогой, на которой в любой точке может остановиться автозак и очень быстро нас всех упаковать. Позже кто-то нас предупредил, что в эту сторону действительно едет много автозаков. Мы стали сворачиваться и босиком с нашими джинсами и плакатами подмышкой разбежались от площади в разные стороны, на ходу переодеваясь.

После этого весь день в чат, который мы создали, чтобы организовать эти первые акции, добавлялись новые девчонки со своими идеями — всем очень понравился такой формат акций. За сутки число участниц выросло до 10 тысяч. И стали возможны массовые женские марши. Тогда еще в телеграме не было возможности скрывать админов, и ГУБОПиК быстро нас с другими девушками-админами вычислил — теперь мы все проходим по «делу феминисток».

«К нам подошел мужчина, и он плакал»

Анна Златковская

Анна тоже была одной из первых участниц акции девушек в белом, она написала об этом подробный пост.

— Еще до выборов, когда люди выходили, выступая против задержания Бабарико, когда мы видели, с какой жестокостью силовики задерживали мужчин, мы с подругой думали, что надо бы выйти женщинам и стать живой цепью, таким образом, показав силовикам, что женщины не останутся в стороне в этой «войне».

Но события развивались с такой скоростью, что мы старались снимать ролики о происходящем, выходили на пикеты, думали, что же ждет нас всех дальше… Пока этот день не настал. Три дня насилия и террора, словно выстрелы, прозвучавшие в тишине, напугали, шокировали, вызвали не просто негодование, а недоумение… Откуда столько жестокости? Свои против своих и за кого? За человека, который живет за счет бедности других? <…> Оказалось, да, за него…

11 августа вечером мне позвонила приятельница и сказала, что завтра женщины выходят днем в белом, чтобы показать силовикам, что мы против войны. Наша идея стала воплощением именно в тот час, когда это и было нужно больше всего. И забавно, именно тогда я поняла, что мне страшно. «Если боишься, не иди», — сказала приятельница, а я возмутилась. Боюсь, но пойду. Потому что иначе нельзя. Когда людей сбивают автозаками, расстреливают из автоматов, ты либо прячешься и сидишь, спрятав голову в штаны, либо возмущаешься произволом, ведь ты человек, а не мишень.

Сказала, что пойду только мужу (он уехал на работу), а маме нет, чтобы ее не пугать. Цветов у меня не было, взяла поэтому игрушку овечки, назвал же нас диктатор «овцами», ну так мы покажем, какие мы овцы — смелые и упрямые.

Встретились с девочками и тихо пошли к Комаровке. Видели фигурки в белом, но так мало, что показалось, акция провалится из-за небольшого количества человек. Сходили в туалет «на дорожку», смеялись, что перед задержанием надо бы. Мама, как почувствовала, позвонила, спросила, где я и что делаю. Ответила, что приехала на рынок купить корма для котов, девчонки усмехались. Потом мама но не без гордости бурчала: «Ну, видела тебя в новостях, как ты корм покупала, ага».

И вот мы становимся длинной цепью, которая простиралась от перехода у рынка до станции метро «Коласа». В белом с цветами, как птицы, вспорхнувшие на провода, смотрим вперед, а внутри зудит, болит и ноет. Страшно, что приедут автозаки. В спину кричат, «что нам нечего делать, идите работать!» злые пожилые женщины, тянувшие сумки на своих согнутых спинах, возмущающиеся о нашей жажде свободы. Из автомобилей показывают знаки «виктори» и гудят в клаксоны.

По всему городу, кажется, пошел ропот, что там женщины вышли, представляете? После этих жутких ночей и насилия они вышли. Сзади подошел пожилой мужчина, такой тонкий, худощавый, и он плакал. Он тер руками глаза, словно ребенок и дрожащими губами повторял: ” Спасибо вам, девчата»… Увидев его слезы, я поняла, что есть нечто большее, чем страх. Справедливость.

Шла домой я с цветами, которые нам дарил Степан Латыпов. Тогда мы еще не знали, как его зовут, и сколько бед свалится на плечи этого мужественного и настоящего человека.

Я шла, улыбалась, радовалась, что смогла выйти, что возможно, это поможет нам всем, а город уже наполнился женщинами с цветами, которые подхватили нашу цепочку, и так началась та самая история больших прекрасных маршей.

Помогите нам выполнять нашу работу — говорить правду. Поддержите нас на Patreon

и получите крутой мерч

Обсудите этот текст на Facebook

Подпишитесь на наши Instagram и Telegram!

Обложка: