Што робiцца«Режим растерян»: Эксперты высказались, как первые в истории секторальные санкции повлияют на режим

— Евросоюз принял санкции в объемах превыше всякого скептицизма. Они даже, пожалуй, открывают новую страницу в истории санкционной политики ЕС. Доселе секторальные санкции таких масштабов ЕС в отсутствие резолюции Совета Безопасности ООН принимал лишь в крайних случаях масштабного применения властями военной силы в отношении граждан (Сирия, Мьянма).

При этом на степень и массовость беларуских репрессий лета-осени 2020 Евросоюз среагировал весьма умеренными персональными санкциями. Несколько трагикомично, что на фоне массовых репрессий финальным триггером для столь решительных санкционных мер ЕС послужил относительно бескровный, но очень скандальный инцидент с самолетом Ryanair.

Статьи санкционного решения про запрет на покупку и транзит табачной продуции, калийных удобрений (!) и нефтепродутов (!!), про закрытие доступа на рынки капитала ЕС — это вовсе не про 2,9% падения ВВП, про которые говорил Головченко, а про открытые сценарии намного большего ущерба. Особенно если к этим санкциям присоединится Украина, а не примет все беларуские нефтепродукты на себя — принципиальный вопрос.

Это серьезный толчок к ускорению событий и приближению кульминации, связанной с торгом АГЛ и Кремля насчет нового интеграционного пакта, рисующей две принципиальные развилки для Беларуси и беларусов на ближайшее будущее. Удастся ли им договориться и на каких условиях — про это станет известно намного скорее, нежели то было бы в отсутствие масштабных западных санкций.

Беларусь под властью АГЛ в политическом плане (с точки зрения новой «конституции») ускоренно движется в 1960-е, а в экономическом — в самое начало 1990-х. 14 ноября 1991 Совет министров Беларуси принял постановление N423 «О дополнительных мерах по защите потребительского рынка республики», которое вводило в обращение отрезные купоны для покупки продовольственных и непродовольственных товаров. Тридцатилетний юбилей этого события уже не за горами.

Учитывая пропагандистский военный раж, даты ответных решений типа экспроприации западных компаний наверное будут приурочивать к годовщинам значимых военных событий, как то освобождение Бреста или начало операции «Багратион».

— Про санкции по сети очень много высказывается мнений, мол, недостаточны они и слабоваты. Там, действительно, есть несколько моментов. Например, действующие контракты будут исполнены (значит, де-факто воздействие откладывается минимум на год); по калию — основной товар под запреты не подпадает; по нефтепродуктам — ЕС импортировать напрямую не будет, но огромный объем торгуется через британских трейдеров, да и через российское посредничество можно обход искать.

В общем, среди прочих есть мнение, что ЕС очень уж сильно бить не стал.

Однако надо понимать, что как и от встречи Путина с Байденом было наивно ожидать глобальных прорывов, так и от первых в истории ЕС секторальных санкций в отношении европейской страны не стоило ждать, что это будет такой прямо удар, от которого уже на завтра «мур рухне». Идет политический процесс и ответственные люди и структуры максимально взвешивают риски, ищут возможность оставить открытой «форточку» для маневра и диалога, посылают сигналы — в общем, делают все, чтобы, с одной стороны, давить, с другой — постараться не сделать хуже.

Очень показательно какой хаос принятие решения спровоцировало с беларуской стороны. Тут и разноголосие пропаганды, где одни кричат о том, что санкции сделают нас сильнее, а другие — про колоссальные потери; и перевод под домашний арест Протасевича и Сапеги; и обещание контрсанкций; и риторика о военном положении — чего только нет.

Главное во всем этом, видимо, следующее.

Метания вызваны тем, что власти поняли — введенные санкции не смертельны, однако сам факт говорит о том, что Европа готова идти дальше, и там все может быть уж очень серьезно. До этого момента никто до конца не верил, что европейцы решатся-таки на секторальные, однако — решились, поэтому далее игнорировать эту угрозу нельзя.

Осознание перспективы — налицо, а вот что с этим делать, по всей видимости, никто не знает. Поэтому в ход пошли все имевшиеся «заготовки», часто взаимоисключающего характера: говорить о благостности ограничений и тут же — об ущербе; заявлять о бесполезности «языка санкций» и посылать сигнал о готовности к торгу через кейс Протасевича. В общем, все до кучи.

Из всего этого хаоса действий и заявлений на данный момент можно вычленить несколько ключевых вещей.

Первое. Положение очень серьезное и все это прекрасно понимают. Попадание под секторальные санкции с перспективой их усиления — это две очень реальные угрозы: внутреннего экономического краха и потери поддержки последних внешнеполитических союзников. Громкое заявление Китая о недопустимости подобных действий (европейских санкций) — прямой сигнал Европе на то, что затрагиваются и его, Китая, интересы. Однако все прекрасно понимают: при выборе между конфронтацией с Западом из-за Беларуси и содействием устранения проблемы внутри Беларуси Китаю будет выгоднее выбрать второе. Поэтому усиление санкционного давления для Минска — недопустимый сценарий.

Второе. Внутри режима растерянность относительно того, как себя вести, что говорить и предпринимать в ближайшем будущем. Воинственная риторика соседствует с «сигнальными» действиями. ЕС продемонстрировал принципиальность и это — новая реальность в том числе и для беларуских властей.

Третье. Минск готов начать играть в привычную игру — торг политзаключенными и, хотя мы не знаем точно, как это все будет выглядеть в ближайшем будущем, на данный момент никаких признаков того, что ЕС опять готов «повестись» на подобное, не наблюдается.

Четвертое. Выполнение всех условий Запада для Минска недопустимо, потому что смерти подобно, а даже частичные уступки будут демотивировать многих сторонников и исполнителей. Невыполнение же будет развивать эскалацию и приводить к усилению давления (с соответствующими экономическими проблемами и демотивацией исполнителей и сторонников уже с другой стороны).

Можно ли из этого сделать какой-то вывод? Пока не особо — беларуский кризис уникален своей сложностью. Хотя один, наверное, можно: в абсолютно беспроигрышном положении лишь Запад, у которого достаточно ресурсов, чтобы компенсировать потери. Для всех остальных — все еще только начинается.