Тусовочные улицы были в Минске задолго до Зыбицкой. Пьяная улица Веселая каких-то сто лет назад предлагала побольше возможностей, чем есть сейчас на «Зыбе». Заглянув во все питейные заведения и скоротав остаток ночи в публичном доме, уже наутро можно было идти лечить венерические заболевания — хорошие врачи селились здесь же и принимали у себя на дому. Став Первомайской в стране рабочих и крестьян, улица утратила прежний веселый дух. Выстояв после бомбежек и реконструкций, дома обзавелись магазинами на первых этажах и мастерскими для художников — на мансардных. The Village Беларусь отправился на бывшую Веселую узнать, кто теперь здесь работает, превратив бомжатник в студию своей мечты.

Текст и фотографии

Елена Селькина

Веселое время Минска

Еще в начале XIX века извилистые берега Свислочи представляли собой до неприличия пасторальную картинку. Одинокие усадьбы, мельница, у берега припаркованы лодки, а в чаще — языческое капище. Однако и эти места включили в городскую черту и плотно застроили. Веселая улица вытянулась вдоль района, где были построены казармы минского гарнизона. Кошарскую улицу, связавшую его с центром, мы знаем как Красноармейскую. Но дебоширили на Веселой не только пьяные солдаты.

На Кошарской площади Якобсон основал машиностроительный и чугунно-медно-металлургический заводы. Ничто не предвещало урбан-арта под батукаду, когда на Нижнеляховской заработали маленький чугунолитейный завод «Гигант», винокурня предприимчивых братьев Раковщиков, поставлявших водку к императорскому двору, и кожевенные производства. Уже к концу века Ляховка была крупнейшим рабочим предместьем губернского Минска — спрос на увеселения был огромный.

Неслучайно на Веселой жил и принимал на дому больных сифилисом первый в истории Минска санитарный врач Петр Алексеевич Грацианов

Из мемуаров графини Коссаковской известно, что рядом с домом по улице Веселой, 7 находился крупный публичный дом. А вечерний Губернаторский сад на берегу Свислочи и в шутку никто бы не назвал детским парком.

Неслучайно на Веселой жил и принимал на дому больных сифилисом первый в истории Минска санитарный врач Петр Алексеевич Грацианов. В 1899 году он сдал в аренду городу собственные дома по Веселой для Санитарного комитета, смотрового пункта и больницы для лечения проституток. Налоги ни с работниц, ни с хозяек борделей не брали, зато последние платили обязательный «добровольный взнос» на содержание данной больницы.

Основанный Иваном Здановичем в 1895 году бесплатный родильный приют из дома графа Чапского по Захарьевской, 51, где теперь кинотеатр «Центральный», тоже перебрался на берег Свислочи в дом по Веселой, 8. А на углу улиц Веселой и Полицейско-Набережной в доме Герасимова снимал квартиру русский писатель и драматург Евгений Чириков, который прославился как автор нашумевшей пьесы «Евреи».

Все эти дома не сохранились. Постройки на Веселой улице были деревянные, большой пожар 1881 года, после которого в центре города запретили возводить деревянные дома, сюда не дошел, и деревянные строения могли стоять, пока не станут ветхими. При советской власти улицу перестроили и переименовали в Первомайскую. Только мост, где улица пересекает Свислочь, по-прежнему носит название Веселый.

Довоенная резиденция главного чекиста страны

На углу Первомайской и Красноармейской выстроились в ряд небольшие двухэтажные домики начала XX века. Они почти не пострадали при бомбежках, а в концепцию послевоенного Минска с характерными сталинками не вписывались. Почему даже те дома, что были повреждены, не решили надстроить новыми этажами? Очевидно, что тогда еще не руководствовались их историко-культурной ценностью.

Он был очень боязлив и старался предусмотреть все, чтобы исключить покушения

Склон напротив улицы приглянулся Лаврентию Цанаве — главному чекисту республики. Его довоенная резиденция находилась недалеко — в доме на углу Белорусской и Ульяновской. После войны он обрел силу и влияние и захотел построить себе дворец, для чего выбил участок на красивом холме. Архитектор Любовь Усова рассказывала, что когда речь шла о восстановлении квартала, Цанава потребовал: дома не выше двух этажей! Он был очень боязлив и старался предусмотреть все, чтобы исключить покушения. Ведь с высокой крыши опытный стрелок мог легко достать министра госбезопасности.

Воспользоваться землей он не успел — его перевели в Москву, а затем посадили в тюрьму. Землю отдали юным натуралистам, и Любовь Усова построила для них здание, похожее на богатую усадьбу. После станцию передали юным техникам, сейчас — лечкомиссии. А дома по Первомайской сохранили свой первоначальный вид.

Настоящая черепица, заостренные крыши, ажурные кованые балконы. Квартал на углу Первомайской скромно напоминает, что вы находитесь в центре Европы. Неудивительно, ведь старинным домам повезло с реконструкцией — в конце 80-х годов XX века на улице поработали литовские реставраторы, а в домах появились магазины и мастерские.

Катя Тикота

Снимает студию на Первомайской

РАСПОЛОЖЕНИЕ: Первомайская, 2

ГОД ПОСТРОЙКИ: 1918

ПЛОЩАДЬ ПОМЕЩЕНИЯ: 80 кв. м

КОЛИЧЕСТВО РАБОТНИКОВ: 1-2 человека

ДАТА СОЗДАНИЯ: 2016 год

Бренд Tikota Unique существует четыре года, я занимаюсь созданием одежды, в основном женской. Также веду несколько социальных проектов — мы создаем удобную одежду для инвалидов-колясочников и одежду для беременных и кормящих.

Студию на Первомайской арендую уже больше года, переехала прошлой весной. Это две комнаты под крышей маленького дома, которому уже сто лет. Я здесь одна хозяйка, и еще приходят пару помощников.

Когда я пришла в помещение, здесь был жуткий бомжатник, иначе не назовешь. Абсолютный бардак, странная вонь, все прокурено

Эти помещения изначально предназначены под творческие мастерские. Такие мансарды есть в нашем доме по Первомайской, 2 и в соседнем по Красноармейской, 17, которые выглядят как один угловой дом на пересечении улиц. Под крышей второго дома хорошие соседи — там разместились художники, архитекторы, ребята, которые делают витражи, через один подъезд мастерская Владимира Цеслера.

Раньше я на Ленина арендовала студию с выходом на крышу. Но помещение было некомфортное — необходимо было делать внушительный ремонт, не зная наверняка, насколько долго остаюсь там. К тому же мне приходилось его делить. Я решила, что нужно искать свое место. И место само меня нашло.

Довольно долго здесь работали художники и архитекторы, люди в возрасте, человек 6–7. Комнаты планировал снимать мой товарищ, но когда на него набросилась соседка, которая решила защищать мансарду от подозрительного (в ее понимании) гостя до последнего, он передумал и рассказал мне об этом варианте.

Когда я пришла в помещение, здесь был жуткий бомжатник, иначе не назовешь. Абсолютный бардак, странная вонь, все прокурено. Пол, стены, окна — все было в плачевном состоянии, все надо было переделывать. Я сомневалась. Но несмотря на весь ужас, который увидела, поняла, что не могу оставить помещение. Это мое, надо просто вернуть ему нормальный вид.

Интерьер создавался с нуля. Вначале мне помогала дизайнер, а дальше все решения искала сама. Студия оформлена в скандинавском стиле — стены красили в белый, а когда под старой перегородкой открылась дранка, я не стала ее прятать, тоже покрасила. Перекрашивали и затирали балки. Все стропила и подкосы мансардной крыши аутентичные, это не имитация. У меня есть паспорт объекта, где указано, что дом 1918 года. Вполне возможно, что он построен еще до революции. Однако на всех домах Первомайской улицы, которым придали статус историко-культурной ценности, висят одинаковые таблички с указанием 30-х годов как времени постройки.

Крыша течет, но это не страшно

В первой комнате теперь оборудована прихожая, швейная зона и кухня. А вторая комната и есть моя студия, где все создается, а также проводятся примерки. Здесь стоит большой стол с интересными ножками и стеклянной столешницей, который достался мне в наследство. Очень удобно, когда на большом столе все помещается, все под рукой — как нужные вещи, так и мелочи, которые просто поднимают настроение. Все в доступности, и я могу, не вставая поминутно с кресла, работать. Мне нравится эта зона, она абсолютно для меня комфортна.

Высота потолка около трех метров — хорошо, когда есть пространство и можно многое вместить. До потолка поднимается старый деревянный шкаф, который также достался мне в наследство. Я его немного видоизменила, убрала лишние элементы, перекрасила. Сейчас на полках стоит слишком много предметов, которые переехали из дома, и потерялась первоначальная воздушность. Здесь и маленькая коллекция винтажных сумочек, которые мне дарили, и большая коллекция журналов Vogue. Раньше листала и вдохновлялась, теперь уже нет времени.

Старинный сундук привезли из дома, он прошел реставрацию и отлично вписался в интерьер. Люблю это зеркало с витражным стеклом ручной работы. Оно закреплено на большом мольберте, который был оставлен в мастерской художниками, и организует пространство, добавляя ему глубины. Тут и там в декоре винтажные вещи, например эта шаль. Из предметов, которые были куплены, только стеллажи ИКЕА. Все остальное — ручная работа, делали сами или под заказ. Ширму, второй белый шкаф, стилизованный под первый. Низкий журнальный столик тоже сделан на основе старого стола, который был здесь найден. С появлением сына рядом обосновалась люлька.

Во второй комнате остался с советских времен интересный декор стены — профиль писателя, как мне кажется. У меня тут все максимально эргономично, продумана зона для шитья. Стены зашиты перед покраской, потому что из них торчали куски цемента и старый мрамор. В углу ждет своего применения картина неизвестного художника, найденная в мастерской, стоит ретропроигрыватель, который приехал из дома, в рабочем состоянии. На стенах — фотографии с имиджевых съемок. Вообще пространство студии полностью соответствуем моим пожеланиям, и за всю мою жизнь — это первое место, где я чувствую себя максимально комфортно.

Свои минусы есть. Мы прямо под крышей: и летом одна сторона очень жаркая, но одновременно во второй комнате прохладно. Крыша течет. Мы ждали весь год, и пару недель назад рабочие наконец пришли и что-то сделали, но случились дожди, и опять потекло. Я снова написала, позвонила. Ждем. Меня это не сильно напрягает, но, конечно, неприятно. Настоящая черепичная крыша выглядит красиво, но сложно найти, под какой именно черепицей протекает вода. Для масштабного ремонта надо разбирать всю крышу, тем более что под ней все в ужасном состоянии — капитальный ремонт был лет 40 назад.

Вредная соседка и креативный дедушка

Отдельный разговор — та самая вредная соседка, которая живет этажом ниже. Она очень ругается, когда я поздно ухожу, задерживаюсь здесь дольше рабочего времени, которое нигде не прописано и существует только в ее воображении. Постоянно грозится кого-нибудь вызвать. В принципе, я не против пообщаться с людьми из любых органов. Меня это абсолютно не пугает, потому что я ничего противозаконного не делаю, но если ее тешит мысль, что она может меня испугать — пускай. Так как она старожил, я называю ее Цербером — ни один человек не может пройти мимо нее незаметно, она смотрит в окошко, кто к нам идет. Я уверена, что если оставить незакрытой студию, можно не волноваться, потому что подозрительный человек будет встречен и отправлен назад.

Я много путешествовала по миру. Таких старинных улиц, как этот небольшой кусочек Первомайской, в Европе слишком много, поэтому они даже приелись. Но у нас их мало, и их надо беречь. Низкие постройки — интересный вариант для работы и жизни, но если представить весь город таким, то это будет не город. Минск давно перерос статус местечка. А дух старого Минска здесь действительно чувствуется, если пройти вдоль улицы, заглянуть в колоритный дворик. Таких уютных двориков в Минске немного.

В соседнем доме живет дедушка, который создает эту красоту. Он разбил красивые клумбы и даже устроил маленький пруд. У нас растут редкие деревья и кустарники, которые можно встретить только в ботаническом саду. Есть и дворовый кот, его зовут Кузя, как домовенка. В прошлом году мы пытались его пристроить, но никто им не заинтересовался. Он остался следить за порядком во дворике, а девушка Оля из соседнего подъезда присматривает за ним и кормит.

В моем домике всего один подъезд, три этажа (последний мансардный), две мастерских и две квартиры. Во дворике все друг друга знают, и даже если не знают, тоже всегда здороваются.

Я уверена, что если оставить незакрытой студию, можно не волноваться, потому что подозрительный человек будет встречен и отправлен назад

Раньше на работу я ездила на велосипеде — это очень удобно. Ходит транспорт, во дворе всегда можно припарковать машину. Вход со двора, и это немного непривычно для тех, кто попадает сюда в первый раз, но я стараюсь подробно объяснять путь, чтобы никто не заблудился.

Живут неподалеку местные забулдыги, их можно видеть у нас каждый день — поддерживают вековую репутацию улицы

Я наслышана про историю улицы Веселой. К слову, я всегда была знатной тусовщицей, но при этом я уже пять лет не пью алкоголь, просто хожу пообщаться с друзьями-подругами. Зыбицкая не привлекает, меня чаще можно встретить в районе улиц Интернациональной и Революционной — это ближе к дому, и мне больше нравятся аутентичные дома, а не новые постройки «под старину».

Пьяные заглядывают к нам во дворик, особенно когда тепло, но всегда спокойно, нешумно. Питейных заведений теперь на улице нет, зато прямо за углом — гастроном «Старажытны», и это то место, откуда идут прямо во двор. Живут неподалеку местные забулдыги, их можно видеть у нас каждый день — поддерживают вековую репутацию улицы.

Еще десять лет назад этим домам угрожал полный снос. По новому проекту застройки квартала нас трогать не должны, но все, что начинается за двориком, может быть снесено, если найдется инвестор. Что появится на месте завода, пока неясно. Во всяком случае, сначала будет долгая стройка.

Меня эти перспективы расстраивают. Я понимаю, что город должен жить и новые застройки должны появляться, по крайней мере на месте нефункционирующих. Завод свое отжил, а это комфортное место в центре города. Торговый центр тут не нужен, гостиница «Пекин» рядом. Было бы хорошо, если бы построили небольшие красивые дома, которые не будут выбиваться из общего архитектурного ансамбля. Были рассуждения, что Красноармейскую можно отдать под арт-пространство, как и Октябрьскую. Но я думаю, что Минск пока еще не готов к двум таким улицам.