Новости о превращении Комсомольской в пешеходную зону появились еще в 2012 году. Однако сроки очень затянулись, и реконструкцию планируется закончить только к лету 2018-го. В процессе перепланировки местные жители неоднократно выступали против изменений на родной улице, в частности против вырубки старых лип под прокладку теплотрассы и замену кованых ворот 50-х годов новоделом. The Village Беларусь узнал, как живется жильцам дома в окружении ремонта и почему нельзя подменять аутентичный кирпич силикатными блоками.

Текст

Тамара Колос

Фотографии

Евгений Ерчак

Борьба с реконструкцией

Если бы Комсомольской улице вернули ее историческое название, она бы стала или Фелицианской, или Богоявленской, или Богадельной. Именно эти названия улица носила с XVIII до начала XX века, пока не получила свое нынешнее имя в 1922 году.

Улица возникла в XVI столетии, однако долгое время оставалась извилистым проулком с деревянными домами. В начале XIX века она была выпрямлена и застроена каменными трех- и четырехэтажными зданиями в стиле классицизма и модерна. Некоторые из этих построек сохранились до нашего времени. Так, в доме под номером 7 в начале XX века находился винный склад и магазин братьев Хаецких с отделом цейлонского чая, кофе и какао. В доме №13 до революции была гостиница (а по слухам, и первый публичный дом Минска). На нынешней Комсомольской, 24 до октябрьского переворота располагалась контора предпринимателей Блоха и Исакова, которые занимались прокладкой водопроводов, канализации и бурением артезианских скважин. Рядом с ними в 1905 году открылась шорно-седельная мастерская, в которой кроме упряжи также изготавливали ранцы, сумки и чемоданы.

Как и большая часть Минска, в годы войны Комсомольская и прилегающая к ней Немига подверглись сильным разрушениям — некоторые здания восстановили в 50-е годы, а другие десятилетием позже принесли в жертву перепланировке города. Дело в том, что в конце 1960-х у советских архитекторов родилась идея снести остатки дореволюционного Минска в районе Немиги и возвести новый модный ансамбль в стиле московского проспекта Калинина («Новый Арбат»), который также прокладывали по остаткам старого Арбата.

Несмотря на возмущение общественности, власти сообщили, что снос старых зданий, на фоне которых в 1927 году снимался фильм «Кастусь Калиновский», — дело принципа. В прессе того периода писали: «Жизнь города, бурно развивающегося, все более интенсивно наполняющегося транспортом, жестко требует создания современных условий для жителей и столь же современных условий для транспорта». Так что аутентичные дома пошли под снос, чтобы освободить место для торгово-общественного центра с так называемым «домом Мусинского». Причем старая Немига была уничтожена даже без готового проекта новой застройки, что привело к затягиванию сроков.

К счастью, Комсомольская избежала участи стать полигоном для отработки новаторских идей. Согласно проекту архитектора Романа Гегарта (автора здания ГУМа), после войны на этой улице силами местных жителей были посажены многолетние липы. Деревья благополучно пережили реконструкцию Комсомольской в 1993 году, но чуть было не пали при реставрации 2017-го, когда городские власти решили вырубить половину лип под прокладку городских сетей. Деревья спасли только благодаря вмешательству общественности.

Дом по адресу Комсомольская, 14 был построен в 1954 году как ведомственное жилье для сотрудников Гидрометцентра БССР. До революции на этом месте размещалась литография, выпускавшая этикетки, меню, открытки, ноты и визитные карточки.

Отличительной чертой здания являются кованые ворота, образующие единый ансамбль с14-м и 16-м домами. Недавно в СМИ появилась информация, что «Мiнская спадчына», занимающаяся реконструкцией Комсомольской улицы, планирует снять аутентичные ворота и, возможно, заменить их новоделом. По мнению главы «Мiнскай спадчыны» Михаила Жиха, ворота «уже ржавые и никакой архитектурной ценности не имеют». В ответ инициативная группа дома обратилась в Министерство культуры, упомянув, что здание на Комсомольской, 14 относится к историко-культурной ценности 3-й категории, а значит, охраняется законом. В результате министерство взяло ситуацию с воротами под свой контроль.

АРХИТЕКТОР: Роман Гегарт

РАСПОЛОЖЕНИЕ: улица Комсомольская, 14

ОКОНЧАНИЕ СТРОИТЕЛЬСТВА: 1954

ПЛОЩАДЬ: 2 737,2 кв. м

ЧИСЛО КВАРТИР: 27

КОЛИЧЕСТВО ЭТАЖЕЙ: 4

ПРОДАЖА: 1 800 долларов за кв. м

АРЕНДА НА СУТКИ: 45–66 рублей за однокомнатную, 100–160 рублей за двухкомнатную

АРЕНДА НА МЕСЯЦ: 400 долларов за однокомнатную, 900 за двухкомнатную

«Здесь сохранилась атмосфера старого города»

Виктор

Живет в доме по адресу Комсомольская, 14 с рождения

Наш дом — ведомственный: первые два подъезда в 50-х отводились сотрудникам Гидрометслужбы БССР. В Минске по такому проекту было построено только три здания — один наш, другой в районе Карастояновой, а третий у станции метро «Пролетарская». Также дом является историко-культурной ценностью третьей категории — в Минске только 115 домов представляют такую значимость.

Сюда после войны заселялись простые советские люди, только несколько — при должностях, например директор «Белмедпрепаратов». Здесь жили почетные работники метеоцентра БССР: начальник гидрометслужбы Дмитрий Березкин Иванович (кстати, его 92–летняя жена до сих пор живет здесь же), Илья Братчиков, Андрей Гломозда, Арсений Булавко и другие. А в третьем подъезде до 60-х жил генерал армии Гавриил Зеленский, который воевал на 1-м Белорусском фронте.

Эту квартиру выделили моему дедушке и бабушке — Виктору и Полине Крымовым. Они познакомились во время войны в тылу, в Туркменистане. Бабушка тогда работала диспетчером в гидрометслужбе, и дедушка должен был передать ей по телефону информацию и влюбился в ее голос. Бабушке на тот момент было 17, а дедушке 27.

После войны они стали посылать запросы в Киев, Санкт-Петербург и Минск, чтобы им предоставили жилье и работу синоптиками. Киев не ответил, Питер тоже, отозвался только Минск. И вот в июле 48-го они приехали из Ашхабада в Минск, а через три месяца в Туркменистане произошло страшное землетрясение, и все, кто жил в их старом доме, погибли.

Первое время в Минске бабушка и дедушка обитали на Соломенной в бараках, это Партизанский район. Они получили двухкомнатную квартиру на Комсомольской, уже когда ждали ребенка, и вселились 27 июля 1954 года. Кстати, вышло так, что бабушка родила мою маму прямо в этой квартире, а только потом приехала «скорая».

Бабушка многое мне рассказывала про послевоенный Минск, до последнего дня у нее была ясная память. К сожалению, она ушла из жизни в возрасте 90 лет, 1 марта этого года. Она говорила, что жизнь в первые годы после Великой Отечественной была тяжелой, работы хватало всем. Город был весь в песке, без зелени, и местные жители высаживали деревья. Здесь сажали маленькие, по 3–5 метров, липы. А на проспекте уже брали побольше, из панских парков — все одной высоты.

Липа — многолетнее дерево: в условиях нашей экологии она простоит минимум 120 лет, а сейчас им всего 66–70. Архитекторы умнички — сажали с расчетом, чтоб дерево росло долгие годы. А вот ели не прижились в нашей почве.

Помню, как проходила реконструкция Комсомольской улицы 93–94 года — мне тогда было 6 лет, я смотрел по телевизору «Санта-Барбару» и периодически поглядывал в окно

Когда я был маленьким, вся Интернациональная в зелени. Я изучал вопрос, почему в Минске пропали деревья, и оказалось, что в 2002 году начали обрезать кроны лип, чего они не выдерживают и засыхают. Зачем это делается — большой вопрос. Мне кажется, причина в том, что нет грамотных специалистов, например из Института ботаники Академии наук, а все делает Зеленстрой района.

Помню, как проходила реконструкция Комсомольской улицы 93–94 года — мне тогда было 6 лет, я смотрел по телевизору «Санта-Барбару» и периодически поглядывал в окно. В то время полностью реконструировали всю улицу, как и сейчас прокладывали теплотрассу, но не тронули ни одного дерева. Так что когда в этом году «Мiнская спадчына» хотела вырубить половину из имеющихся лип, пришлось идти в администрацию района и все отстаивать.

Та же история и с нашими воротами — я только от рабочих узнал об их демонтаже. Это памятник архитектуры послевоенного города, и ограду изготавливали вместе с домом. Они дошли до нас практически без изменений, единственное, спилили немножко ковку в двухтысячных. А теперь хотят поставить абсолютно новую решетку. Я спрашивал специалиста — каждая секция без столбов стоит минимум по пять тысяч долларов, а тут их две. Мы с этим не согласны, так что администрация района и Минкульт держат ситуацию на контроле.

На этой улице до революции жили зажиточные люди, стояли усадьбы, окруженные садами. Но остатки насаждений снесли после войны, так как они не предусматривались проектом восстановления Минска, благодаря которому улица Захарьевская стала проспектом, и появились новые здания: КГБ, МВД и Генпрокуратура на месте Спасо-Преображенского женского монастыря.

Но на самой Комсомольской сохранились здания конца XIX — начала XX века. А под асфальтом до сих пор лежит брусчатка. Ее обнаружили во время реконструкции в 90-х, немного сгребли, а потом вернули. Как я понимаю, это было сделано для укрепления, чтоб не проседала земля. А теперь, во время реставрации, взяли и вывезли куда-то на МАЗах. И хотя «Мiнская спадчына» уверяет, что брусчатка будет использована, я очень сильно в этом сомневаюсь.

В 50-х, по рассказам бабушки, на улице располагались маленькие магазинчики: выпечка хлеба, рыбный магазин «Дары моря» (в нем теперь кафе KITCH’N), ремонт часов. В нашем доме, где сейчас магазин итальянской одежды, было ателье «Аленка», а на углу торговали валютчики. В здании напротив, где открылся первый магазин Ziko, вплоть до 90-х находились мастерские художников и скульпторов. Но их выселили, когда проводили ремонт здания, и отдали помещения под различные ведомства.

Чуть дальше, на Комсомольской, 21, в 1935 году открылась «Гвардейская непромокаемая» — школа № 42, сейчас гимназия, носящая имя своего знаменитого ученика Жореса Алферова. Я учился в седьмом классе, когда к нам в 42-ю приехал Жорес Иванович, за месяц до того получивший Нобелевскую премию. Он рассказывал, что, прежде чем построили здание школы, он учился в соборе на площади Свободы — часть его была выделена под школу для мальчиков.

Моя мама тоже училась в 42-й школе, в классе «Б». В «А» параллельно с ней учился Андрей Санников. Вообще, школа считалась элитной, там училось много детей значимых людей, в том числе сотрудников КГБ. Ведь комитет совсем рядом. Помню, как в моем третьем классе под окнами школы проходила траурная процессия — хоронили высокопоставленного генерала КГБ, провожали с похоронным маршем в клуб имени Дзержинского. Не самое приятное впечатление.

Если сравнивать советский КГБ и нынешний, то комитет за это время сильно изменился. Раньше было видно, что там служат люди обученные, как Путин, настоящие специалисты Советского Союза, солидные дядьки. Я их замечал, когда они приходили к газетному киоску возле нашей школы покурить и купить газетку. А сейчас другая история.

С этой улицей и, собственно, домом связано много воспоминаний. Я живу здесь с рождения, с 88-го года, в детстве катался на санках с горки, где сейчас стоит памятник Мицкевичу. Пока были живы фронтовики, много с ними общался, слушал их рассказы о восстановлении Минска. А теперь в этом доме остались лишь дети и внуки тех, кому в 50-х выделили жилье. Кстати, «золотая молодежь» — дети высокопоставленных чиновников — до нашего времени не дожила. У них был доступ ко всему, в том числе и к наркотикам, и они рано умерли, спились.

В 90-е люди в нашем доме начали продавать свои квартиры, потому что они стоят дорого, по 90 тысяч долларов. И теперь много квартир сдается «на сутки», куда заселяются и обычные люди, и иностранные туристы. Помню, одно время жил индус, который включал национальную музыку, открывал окно и пел песни. Но наша семья не захотела отсюда уезжать, и лично я ни за что не продам эту квартиру. Во-первых, это история моей семьи, а во-вторых, очень классное место, центр Минска. Здесь все в шаговой доступности: есть ГУМ, «Торговый дом «На Немиге», «Евроопт» в торговом центре «Галерея Минск», недалеко «Рублевский», «Комаровка» в 15 минутах езды общественным транспортом. Из культурных объектов — кинотеатр «Победа». Он открылся в 50-м, и моя бабушка, которая всю жизнь изучала русский, по первости очень удивлялась беларускоязычной афише фильма «Сын палка»: «Какая такая палка?». В той же «Победе» в 80-х было видеокафе, куда мы с братом бегали съесть мороженое и посмотреть видеокассеты. Также неподалеку расположены кинотеатры «Беларусь», «Москва», «Центральный».

Школы? Есть 42-я и 44-я, мы, кстати, с ребятами из 44-й дрались в 90-х. Смотреть футбол ходили на стадион «Динамо», пока его не закрыли на реконструкцию. К слову, с этим стадионом связана одна интересная история: мама проработала предпринимателем на рынке «Динамо» 23 года и рассказывала, как в 96-м туда приехал Александр Лукашенко. Он просто зашел на территорию рынка всего с четырьмя охранниками и разговаривал с торговцами.

Комсомольская ценна сама по себе, так как здесь сохранилась атмосфера старого города, которую надо беречь. Поэтому мы и следим за строителями, чтобы сохранили все в прежнем состоянии, а не разрушали и переделывали.

Так что инфраструктура супер. Правда, в советское время, говорили, кафе было мало. Имелся бар «Форум», где потом Прокопьев открыл одно из своих заведений, «Потсдам», «Криница»… Кстати, я настолько стар, что ел эстонское мороженое в «Пингвине» (смеется). А сейчас кафе — сколько хочешь, но цены гораздо выше, чем при Союзе.

Комсомольская постепенно становится популярной тусовочной улицей, как и Революционная. Как говорится, «тихая Революционная вместо шумной Зыбицкой». Чтобы привлечь иностранных туристов, Комсомольскую и Революционную сделают пешеходными — поставят лавочки, столики под зонтиками, будет красиво, как в европейском городе. Наша архитектура в принципе похожа на парижскую, видимо, брали за образец. Ну, посмотрим, что из этого выйдет, но планы грандиозные.

Нет, по выходным пока не шумно, нас это только ждет. Разве что летом в кафе играет музыка, и приезжают яркие представители наших «спальников», которые любят покричать в пьяном виде. Но мы уже привыкли. Даже когда ночью из-за духоты открыты окна, я не слышу ни криков, ни звуков машин.

Комсомольская ценна сама по себе, так как здесь сохранилась атмосфера старого города, которую надо беречь. Поэтому мы и следим за строителями, чтобы сохранили все в прежнем состоянии, а не разрушали и переделывали. Зачем сносить старые дома? В центре города, рядом с моим двором, уже 30 лет стоит долгострой, который в 2000-х должен был стать бизнес-центром «Верхний город». Этот участок в 2012 году отдали бизнесмену Сергею Демчуку, но его посадили за то, что он кинул дольщиков. Так с тех пор место и пустует — практически всю мою жизнь.

Из-за реконструкции улицы у нас перекопали двор, обещают привести в порядок через месяц, но пока живется ужасно. Вообще, непонятно, зачем начали строительство зимой? Помню, что в 93-м двор копали с весны по лето, а теперь вот-вот уже ударят морозы. Если в такую погоду положат плитку, то она может просесть. Ну что ж, будем следить за ходом работ.

Почему так важно сохранить Комсомольскую в прежнем виде? Все, что здесь есть, создано руками ветеранов, которых уже нет с нами. Они все это отстраивали, жили и работали на этой самой улице. И мы должны ценить свою историю и культуру и быть патриотами. Лично я очень люблю Минск, а центр вообще обожаю.