Сегодня стали известны положения проекта об интеграции Беларуси и России. По некоторым вопросам интеграция планируется «сильнее Евросоюза». Издание полагает, что «речь идет о поглощении экономикой России экономики Беларуси на уровне управления». А простые беларусы опасаются, что дело не ограничится одной только экономикой и что Беларусь вообще утратит независимость. The Village Беларусь припомнил, что Александр Лукашенко говорил в разные годы о независимости и свободе. Оказывается, он много раз рассказывал, что надо чем-то и поступиться!

По нескольку раз в год — особенно на 9 мая и 3 июля — Александр Лукашенко обязательно утверждает, что независимость для Беларуси — это святое, что никому не позволим нас нагибать и наклонять, что деды добыли — мы сохраним. Но время от времени он почему-то начинает говорить, что независимость и суверенитет — не такие уж и священные вещи, и что если надо, то можно от этого кое-где и отступить, лишь бы выгодно было…

В июне 2003–го, накануне Дня независимости, Лукашенко дал интервью представителям трех беларуских телеканалов: Первого национального (БТ), ОНТ и СТВ. Уже тогда Президент позволял себе неоднозначные заявления про то, что с независимостью у нас неважно. А дальше — как в анекдоте: не жили хорошо — нечего и начинать.

 — Скоро девять лет, как мы уже имеем главу государства, получили возможность с появлением этого института действовать соответствующим образом. И вот за это время мы потихоньку, с трудом карабкаемся по «скалам» к своей независимости. Но создали ли мы полностью независимое государство, стало ли наше общество в полном смысле слова независимо? Конечно нет. […] И я хотел бы задать риторический вопрос: а готово ли наше общество к полной независимости? Готово ли оно отказаться от спокойного развития этого процесса, спокойного движения к независимости? Все хотят быть абсолютно независимыми и суверенными. Но я часто говорю — это очень дорого! И больно, если делать сразу.

[…]

Давайте будем ценить наш государственный суверенитет, давайте будем нашу независимость оценивать так, как положено ее ценить, но будем ее использовать так, чтобы людям лучше жилось. Не просто будем молиться на суверенитет, как на икону, а делать все, чтобы людям было лучше.

Но в том же самом интервью он по привычке сказал, что независимость — это святое, что покушаться на нее нельзя ни в коем случае, а если что — так беларусы, помните ли, имеют большой опыт партизанской войны:

 — Если граждане нашей страны готовы отстоять свой суверенитет, свою независимость, то мы ее отстоим. Я к этому готов как глава государства, как человек, который имеет большие полномочия и на котором лежит, конечно же, неизмеримо большая ответственность за страну. Я к этому готов. Я все делаю для того, чтобы в любой момент, в случае обострения ситуации (не дай бог, конечно) мы могли отстоять свою независимость. Притом разными методами, вплоть до крайних мер. Я к этому готов. Думаю, что и вы тоже к этому готовы.

Шесть лет спустя в интервью австрийской газете Die Presse Лукашенко снова заявил, что суверенитет — штука хорошая, но…

 — Да, суверенитет — это не икона, на которую надо молиться. Это естественно. […] И если мы будем долю, часть своих прав и суверенитета отдавать каким-то союзным органам, то мы должны понимать и исходить из того, что это не принесет ухудшения в сравнении с нынешним состоянием в экономике, в социально-политической жизни государства. Что это будет улучшение.

В 2013 году на встрече с руководителями некоторых СМИ стран СНГ Лукашенко сказал почти то же самое:

 — Суверенитет — очень важная вещь, но мы им будем распоряжаться в интересах наших народов, и будем делать шаги только тогда, когда мы будем чувствовать, что делегирование части нашего суверенитета будет на пользу нашим народам.

А буквально через пару дней, на заседании Высшего Евразийского экономического совета, Лукашенко еще раз повторил эту фразу:

 — Суверенитет — не икона. Все имеет свою цену. И если мы хотим жить лучше, то надо чем-то поступиться, жертвовать. Главное — это благополучие людей.

Летом 2018–го в ходе совещания в Шкловском районе Лукашенко рассуждал про сельское хозяйство и перешел на политику:

 — Мы на фронте. Не выдержим эти годы, провалимся, значит, надо будет или в состав какого-то государства идти, или о нас будут просто вытирать ноги. А, не дай бог, еще развяжут войну как в Украине.

А уже в октябре Лукашенко встретился с тогдашним послом России в Беларуси Михаилом Бабичем и рассказал, что никто никого поглощать и не собирался, враки это все:

 — В XXI веке говорить — как они пишут там — об инкорпорации, включении Беларуси в состав России, просто смешно. И я ни разу от нынешнего президента России этого не слышал, и прошлого, первого президента России [Ельцина].

Еще в 2002 году появилась информация, что якобы Путин предложил Беларуси войти в состав России — но все это говорилось экивоками, без зафиксированных цитат. А в конце 2018–го на встрече с представителями российского медийного сообщества Лукашенко обмолвился, кто именно предлагал войти в состав России:

 — Для нас, запомните, святое — это суверенитет, я уже об этом говорил. Это относительная независимость, я считаю, что абсолютно независимых государств нет. Если нас хотят, как Жириновский предлагал, поделить на области и впихнуть в Россию — этого не будет никогда. И если такими категориями руководство России мыслит — это во вред самой России.

И еще раз о том же — но уже без упоминания имен:

 — Нам говорят — маневр (компенсация за налоговый маневр — прим. The Village Беларусь) будет, когда будет, как некоторые говорят, более глубокая интеграция. А некоторые прямо говорят — мы готовы, чтобы вы шестью областями вошли в состав Российской Федерации.

В начале этого года во время «Большого разговора» Лукашенко снова сказал про то, что с независимостью у нас ну такое:

 — Беларусь никогда не была независимой, прежде всего экономически. В Сочи я сказал, когда мы с Путиным выходили: суверенитет — это икона, это святое, никто в Беларуси командовать не будет, под плеткой больше ходить не будем. Это власть беларуского народа, беларуского государства в лице президента в рамках наших границ. Что касается независимости, у меня тут свое понимание: никто не бывает независимым абсолютно.

И в том же «Большом разговоре» Лукашенко предложил: а может, давайте наоборот — Россию в Беларусь?

— Начинают разговаривать о включении страны, туда-сюда, я говорю: «Слушайте, вот нормальный вариант: давайте в состав Беларуси включим Россию». Ну, а чего? А вы думаете, что, если бы мы серьезно поставили этот вопрос, россияне были бы против? Нет. А чего им бояться?

Текст: Александр Лычавко

Обложка: Globallookpress.com

Обсудите этот текст на Facebook