Считается, что борьба за равноправие — это женское дело. Однако, как оказалось, мужчины тоже могут внести свой посильный вклад в феминистское движение. The Village Беларусь побеседовал с двумя беларусами, разделяющими идеи равенства полов, и узнал, как в нашей стране обстоят дела с мужским феминизмом.

Текст

Тамара Колос

Иллюстрация

Евгений Пармон

«У нас же матери — это рабыни»

Радикальные феминистки считают, что мужчина не способен в полной мере быть компетентным в вопросе феминизма, так как не прошел через «женскую гендерную социализацию» и не имеет опыта жизни в теле женщины. Поэтому он может зваться максимум «профеминистом». Однако более либеральные активисты с ними не согласны. Например, бывший президент США Барак Обама опубликовал в журнале Glamour эccе, где рассказал о своих феминистских взглядах.

Также себя к числу феминистов относят Бенедикт Камбербэтч, Райан Гослинг, Джозеф Гордон-Левитт, Марк Руффало, Дэниэл Крэйг и Андрей Малахов (кстати, недавно заявивший, что уходит в декретный отпуск).

В Беларуси дела с равенством полов обстоят хуже, чем в Голливуде. Хотя в нашей стране действует «Национальный план действий по обеспечению гендерного равенства в Республике Беларусь на 2017−2020 годы», на деле существует множество проблем: начиная от бытового сексизма и заканчивая существованием «черного списка профессий» для женщин и исключением декретного отпуска из социального стажа, притом что только 1 % беларуских мужчин уходят в отпуск по уходу за ребенком.

Инициативная группа феминисток «Крапіва Беларуская» хотела присудить Лукашенко антипремию «Золотой таракан», но в итоге вручила «награду» Лидии Ермошиной

О положении дел можно судить по действиям руководства страны. В 2011 году президент Беларуси Александр Лукашенко высказал мнение: «Президентское кресло представительнице слабого пола я бы не уступил. Но женщину считаю великим творением природы. Непревзойденным. Без сарказма и шуток».

За это инициативная группа феминисток «Крапіва Беларуская» хотела присудить ему антипремию «Золотой таракан», но в итоге вручила «награду» Лидии Ермошиной за то, что та назвала всех молодых белорусок «отвратительными матерями, скверными женами, недобрыми, немилосердными людьми».

И в этом году во время Республиканского педагогического совета президент сказал: «У нас же матери — это рабыни. Она приходит с работы, нужно накормить детей. И она у плиты стоит 2−3 часа. В то время, когда мы, завернув ноги, валяемся на диване. Так нужно взять на себя процесс воспитания, а не сбрасывать все на мать, на женщину». Это вызвало неоднозначную реакцию общественности. В частности, феминистки критиковали главу государства за сексизм уже по отношению к мужчинам.

Сейчас вопросами феминизма в основном занимаются негосударственные организации, такие как НГО «Центр по продвижению прав женщин — Ее права»; «Гендерные перспективы»; MAKEOUT; DOTYK; проект «Здольная». Нет ни одного объединения мужчин, занимающегося вопросами равноправия. К этой сфере можно отнести разве что «Папа-Школы» — общественное объединение «Клуба Львов» и Минского городского центра социального обслуживания семьи и детей — где отцов учат родительству.

«Не все зависит от женщин»

Арсений Чубич

Я считаю, что защитники прав все одинаковы. То есть, ты либо поддерживаешь ЛГБТ+-сообщество, либо нет. Или ты по одну сторону с теми, кто за равноправие, или по другую. Я имею в виду, что вне зависимости от того, какой у тебя пол или сексуальная ориентация, или цвет кожи, ты в итоге либо поддерживаешь чьи-то права, либо нет.

А так все очень просто: я против того, чтобы половая принадлежность давала человеку какие-либо привилегии. Я не хотел бы, чтобы половой признак определял характер человека, его потенциал, возможности, мне не нравится, что только из-за пола, выбор которого полностью от тебя не зависит, ты можешь быть осужденной за то, как ты себя ведешь, что ты носишь, как разговариваешь, сколько весишь, с кем и как ты проводишь время.

На мой взгляд, нелогично полагать, будто феминизм остался в XX веке, достигнув свои первоначальные цели, а сейчас это простые придирки со стороны общественности. Это как полагать, что права за борьбу темнокожих должны были закончиться на уровне запрета линчевания, но по-прежнему не позволять им ходить по улицам рядом с белокожим населением, использовать одни туалеты или, того более, разрешить учиться в одних школах с белыми.

Я поддерживаю право женщины на аборт

Современный феминизм — про права женщин в современном обществе. Про то, чтобы в первую очередь ценились талант и трудоспособность человека, а не его пол, чтобы личные качества, а не половая принадлежность, были ключевым двигателем карьерного роста. Про то, чтобы девушек не осуждали за их внешность, которую они не выбирали. Про то, чтобы замужество и деторождение не считалось долгом. Про то, чтобы женская сексуальность не использовалась в продаже кетчупа, горчицы, питьевой воды, тачек или кровли. Про то, в конце концов, чтобы девушки перестали сталкиваться с такими фразами, как «девочки так не сидят, не стоят, девочки такое себе не позволяют, так себя не ведут, не смеются громко, не ругаются». Слыша последнее, я задаюсь только одним вопросом: «Какого черта?».

К сожалению, гендерное неравенство повсюду. Примерно все то, что я оговорил в предыдущем вопросе, взято из контекста нашего с вами общества.

Ситуация с насилием над женщинами в СНГ довольно плачевная. На основе внешнего вида и поведения девушек выстраивается целый ряд стереотипов относительно ее распущенности или легкомысленности: к примеру, «баба не захочет — мужик не вскочит», за такие изречения вообще надо лишать языка. Почему девушка, которая любит короткие платья или яркий макияж, выпить в баре в окружении мужчин или вовсе находиться только в их компании, считается легкомысленной?

Если рядом со мной шутят на гендерную тематику, реагирую по-разному. Естественно, бывают ситуации, когда не очень уместно поправлять человека или открывать обсуждение. Или когда я в этом просто не вижу смысла, поскольку знаю, что человек вряд ли задумается после моих слов, так как все для себя уже решил. Скорее, я могу дать какой-то комментарий более близким людям, друзьям или семье, потому что мнение моего окружения гораздо важнее. Весь мир на свой лад не воспитаешь.

Что я думаю про феминитивы? Думаю, что к изменениям в языке редко относятся положительно. Представьте, столько лет были одни правила, а потом вдруг кофе стал среднего рода

Я считаю, что феминизм нужен всем. Не все зависит от женщин. Они могут пытаться доказать нам что угодно, но пока мы, мужчины, не поймем, что их права — это и наши права, ничего не изменится. Простой пример: общество, которое не создает благоприятной сферы для развития всех потенциально успешных и трудоспособных его единиц, в итоге теряет пласт качественных сотрудников и понижает свою конкурентоспособность. Это, кстати, касается обоих полов. Если мужчина не может пойти работать нянечкой в детский сад только потому, что будет считаться неполноценным или стигматизированным — детский сад в теории потеряет сотрудника, который качественно и с большим энтузиазмом выполнял бы свое дело.

Я поддерживаю право женщины на аборт. Потому что если он не будет легален на государственном уровне, представьте, сколько абортов будет проводиться нелегально, что чревато определенными последствиями.

Что я думаю про феминитивы? Думаю, что к изменениям в языке редко относятся положительно. Представьте, столько лет были одни правила, а потом вдруг кофе стал среднего рода. Но я также считаю, что такие привычные слова, как «уборщица» или «учительница», в свое время тоже прошли процесс укоренения в обществе. Так что, скорее всего, это дело времени.

Как-то пару лет назад Джастин Трюдо, канадский премьер-министр, сказал, что наравне с тем, какой бы ярой феминисткой ни была его дочь, ему куда важнее объяснить своим сыновьям, что зачастую именно мужчина является тем, кто подпитывает стереотипы относительно женщин. Так и есть. Не всегда, конечно, но часто.

Вообще, данный процесс не может произойти по чьему-то желанию. Это общественное сознание, а оно меняется не за один месяц. Но, я думаю, прогресс есть — хотя бы потому, что я сейчас говорю на эту тему. А вообще, стоило бы начать с того, чтобы мужчины перестали считать, будто женщина им что-то должна. Возможно, после того как мы это поймем, то раскроем глаза и начнем задумываться о собственных поступках, словах и выводах.

Если бы я мог что-либо исправить в нашем обществе, это, наверное, были бы законы, которые нарушают чьи-то права.

«Хватит этого жертвенного «садомазохизма»»

Марк Зильберман

Я не считаю себя феминистом. Любого человека я рассматриваю как нечто единственное и неповторимое, существующее в единственном экземпляре, не имеющее ценности и сравнения. Уважение человека и его границ является для меня фундаментом любых отношений.

Современные женщины наконец-то вспомнили, что сейчас давно не 1946–й, когда «бери любого — хоть какого», а также «стерпится — слюбится». Хватит этого жертвенного «садомазохизма». Женщина перестает быть обслуживающим персоналом семьи. И патриархальное общество в определенный момент уже не сможет конкурировать с равноправием, вследствие чего эра динозавров закончится. Нам пора эволюционировать дальше. Я озвучиваю только свою точку зрения: иначе общество деградирует. Система безнадежно устарела.

К сожалению, статистика не показывает нам даже 50 % реального положения дел с насилием над женщинами. И лично у меня это не вызывает оптимизма.

Современные женщины наконец-то вспомнили, что сейчас давно не 1946–й, когда «бери любого — хоть какого», а также «стерпится — слюбится»

Право на аборты — это право каждой женщины. Принимать решение, получать понимание и поддержку, а не осуждение. И слова-феминитивы у меня уже давно в обиходе.

Конечно, мужчина может помочь с установлением гендерного равенства. Но проблема неоднозначна. В большинстве своем дети, видя реальную ситуацию в семьях, вырастают уже сформированными на гендерное неравенство. А не зная, как должно быть на самом деле, конечно, удобнее искать партнера, который будет тебя обслуживать и терпеть. Девушки же считают это нормой, так как, по сути, другого отношения они попросту не видели. И это замкнутый круг, разорвать который мы все и пытаемся.