Иногда писатели работают не только над книгами, но и высказываются в социальных сетях на актуальные темы. В большинстве случаев получается смешно и интересно. Если у вас нет времени читать их книги, начните с постов в соцсетях, а там, глядишь, и  роман захочется прочесть. Или наоборот — что тоже сэкономит вам время. The Village Беларусь запускает новую рубрику #легкоечтение, в которой бережно собирает для вас посты писателей и других деятелей культуры.  Начинаем с лауреата разных литературных премий и автора только что переведенного на французский язык романа «Красный крест», нашага суайчыннiка Саши Филипенко

Вчера на встрече с читателями узнал, что в Национальной библиотеке Республики Беларусь «настоятельно рекомендовали» не покупать мой роман «Бывший сын». Мелочь, а приятно!

Продолжаю смотреть документальные фильмы в составе жюри. Узнал, что в Марокко, признаваясь девушке в любви, парни говорят: «Ты моя печень». Не сердце, а именно печень! «Ты моя маленькая печень», «ты в моей печени». Думаю, марокканцы правы — наша печень знает о чувствах гораздо больше сердца.

Когда я пришел в военкомат получать военный билет, комиссар сурово спросила: — Кто в быту? — Писатель — ответил я. — Ух ты ж ёшкин кот! — громко, но в то же время как-то растерянно произнесла женщина. Мое заявление явно нарушило привычный ход вещей восемнадцатого кабинета и комиссар, тяжело вздохнув, принялась судорожно разгребать бумаги на столе. — Кем же мне тебя определить, соколик? А ты точно писатель? — Так точно — отчитался я. Комиссар долго рылась в каких-то формулярах, сверяла графики и наконец отыскав соответствующую писателю воинскую должность, радостно провозгласила: — Вот! Слава богу, нашла! Код 566 — будешь писарем делопроизводства!

Родной Минск закупил 20 флагштоков для стадиона Динамо за 490 тысяч долларов. Минчане это решение раскритиковали. В корне с минчанами не согласен. Напомню, стадион Динамо — это такое трогательное место, где сборная Беларуси по ножному мячу будет проигрывать Люксембургу и вырывать исторические ничьи в принципиальных товарищеских матчах с Литвой! Без двадцати стальных палок за пол миллиона долларов этого, конечно, не сделаешь! В связи с этим, считаю решение о покупке двадцати хреновин своевременным, взвешенным и правильным, ведь лишних денег в современной Беларуси хоть сами знаете чем жуй.

Однажды нос Пиноккио стал настолько длинным, что превратился в прямую линию президента.

Только что первый раз в жизни наблюдал, как женщина на заправке уехала с пистолетом в бензобаке. Стою я на кассе, оплачиваю свою колонку. Вдруг хлопок и треск. Смотрю — катится фольксваген со шлангом.

Кассирша: Вот же дура! Я ее знаю! Она у нас второй шланг вырывает! Я: Да ладно, бывает. Смешно же! Кассирша: Это вам смешно!

Входит женщина. Напуганная, но опытная. Знает, что нужно заплатить штраф. Штраф, кстати, всего 1000 российских рублей. Кассирша смотрит сперва зло, но тотчас добреет.

Кассирша: Ладно женщина, вы не волнуйтесь! У вас всего второй раз! У нас вот тут сантехник один три раза шланги вырывал. Ну вот как такому человеку краны доверять?

Дал самое короткое в жизни интервью. Очень понравилось.

Сидим в пиццерии, фотограф щелкает.

— Вы во всех книгах пишете о Беларуси...

— Только в одной.

— Хорошо, о чем ваши книги?

— Кажется, вы не очень подготовились.

— У нас женский журнал. Я пришла о женщинах поговорить. Ладно, тогда такой вопрос: белорусы самая читающая нация.

— Это кто вам сказал?

— Все говорят, но это не сильно важно. Давайте все-таки о женщинах. Белорусски — лучшие жены.

— Это где такая олимпиада проводится, кто это определил?

— Слушайте, я вообще не понимаю зачем мне с вами разговаривать, мне редактор сказала, а у меня вообще через два дня отпуск, а с вами вообще беседа не клеится.

Попрощались.

Выехал из Петербурга в 9.10. В 9.16 в вагоне зазвучали первые озорные нотки геополитики. «Обама обещал вывести войска, но не вывел... с точки зрения православия — Трамп наш друг, хотя жена его конечно делала пластику, но кто сейчас не делает?»  После этого риторического вопроса о политике забывают (минут на десять). Говорят о губах, но времена такие, что всякая мысль непременно упирается в американский тупик. Возвращаются к чрезвычайно актуальной для России теме Гуантанамо. У меня в руках (черт бы его побрал) «Сеньор Президент» Мигеля Астуриаса. На обложке изданного в СССР в 1986 году романа зачем-то красуются два слова: «Политический роман». Глядя на это лакомство, путешественники сражаются со сладчайшим искушением интегрировать меня в беседу, но я кремень. В конце концов, расставив все точки на i, в 9.59, сосед по Сапсану все же не выдерживает и спрашивает у меня: «А вы для чего в Москву?» «Меня пригласили на обед в посольство США» — отвечаю я. Тишина. Молчат минут восемь, разглядывают заснеженную Русь в окне. Я уж начинаю испытывать чувство вины, но, к счастью, разговор в поезде бессмертен. Мужчина восхищается: «А ведь как вдруг потеплело, да?!» Оживились, беседуют.

Главная часть речи в современном русском языке — союз «но». Не союз даже, но мост. В думе нет оппозиционных партий, но демократия же есть. Запрещаются спектакли, но цензуры же нет. Следователи работают в поте лица, но убийства журналистов не раскрываются десятилетиями. На федеральных кнопках нет ни одного независимого телеканала, но свобода слова же, уверяют, существует. Сталин уничтожил миллионы граждан, но ведь Советский союз был великой страной. Президент придумывает закон и, комментируя собственную инициативу на форуме, говорит: «Но это ведь всего лишь бумажка». Но, но, но. Российских солдат на Востоке Украины нет, но это добровольцы в отпуске. Евросоюз сгнил и там все тупые, но мы примем их гуманитарную помощь для великих русских деревень. В Америке все пиндосы, но наши дети, если вы не против, поучатся там еще немного. Да, раньше за один евро действительно давали 40 рублей, но теперь ведь дают 80 (!) В общем, мы тут закупили в Кремль шампанское по 38 тысяч рублей за бутылку, но денег нет. Вы держитесь тут, счастья вам и хорошего настроения!

Из ареста полковника Захарченко мы узнали, что некоторые москвичи хранят книги в деньгах.

Имел честь познакомиться с соседом по подъезду. В очередной раз убедился, что всякая национальность есть пережиток, есть анахронизм. Мужчина этот оказался коренным зрителем телеканала «Перец». У него безвизовой режим с Киселевым и «Шконкой для пахана 3» на какой-нибудь из кнопок соцблока НТВ. Паспорт гражданина РФ в его случае вещь бесполезная. Он говорил не на русском, но на диалекте оперуполномоченных из всевозможных областей русского остросюжетного сериала...

...История с Крымом продемонстрировала, что на полуострове живут не только русские, украинцы и татары, но преимущественно ирадазейналовцы. Первоканальцы заселяют не только Россию, Беларусь и Украину, но и (как показывают события последнего времени) даже Германию. Телезрители «Культуры» (как и положено) в вечной эмиграции. Среди моих знакомых множество людей с двойным гражданством. Подданные Фейсбука и Вконтакте, они, тем не менее, корнями своими нередко уходят в ссылки разных телеканалов. По папе Твиттер, по маме Инстаграм. Эховец по деду, малаховец по бабке...

В общем, поговорив вчера с соседом, я в очередной раз осознал, что не зря однажды подал документы на репатриацию в страну книг.

Обложка: Арсений Гриб