Гiд The Village5 объектов крутой выставки Slavs and Tatars, которые вы точно должны увидеть
Как это понимать
С 22 февраля по 21 апреля в галерее современного искусства «Ў» пройдет «Моваланд» — первая в Беларуси выставка Slavs and Tatars, организованная самой галереей и Институтом им. Гете в Беларуси. Мы попросили одну из организаторов выставки Анну Карпенко рассказать о пяти объектах, на которые стоит обратить внимание.
Slavs and Tatars — арт-коллектив, базирующийся в Берлине и широко известный во всем мире, от Великой Китайской до бывшей Берлинской стены, — как сами художники определили область, в которой работают. В самом названии группы Slavs and Tatars содержится ирония, потому как ни со славянами, ни с татарами коллектив не связан (разве что местом рождения одной из участниц группы). Зато есть художники, философы, издатели, которым интересно исследовать границы языка, недостаточность любых определений и находить неочевидные связи самых, казалось бы противоположных вещей от соленых огурцов до политики.
Прежде всего, нужно понимать, что выставка, представляемая в Минске, далека от традиционных этнографических проектов, которые являются результатами тех или иных экспедиций. В своей профессиональной практике Slavs and Tatars также используют различные исследовательские стратегии, ездят по тем или иным местам, погружаются в исторический и культурный контекст через людей, книги и формы повседневной жизни. Однако результатом все же является не сбор артефактов, а их собственное художественное высказывание, которое, чтобы прочесть и понять, безусловно, требует от зрителя тоже некоторого погружения в контекст.
Первый объект, который, может быть, не сильно привлечет внимание, но, как мне кажется, именно для выставки в Беларуси является интересным и важным, это «Китаб-Кебаб». Он представляет собой нанизанные на шампуры книги, собранные в не случайном порядке. В 15–16 веках татары, пришедшие на беларуские и литовские земли, создали уникальные памятники письменности, которых нет больше нигде в мире: религиозные книги под названием «китабы» были написаны на беларуском языке арабской вязью и содержали тексты, проясняющие Коран.
«Китаб-Кебаб» предлагает нам задуматься о том, насколько так называемая «высокая культура» немыслима без культуры «низкой». Когда потребление кебабов как традиционной уличной еды и потребление книг как впитывание знания тесно взаимосвязаны. И зачастую именно повседневная, а не оформленная академически жизнь может рассказать гораздо больше о мире, в котором мы живем.
Второй объект носит название «Пшеничный мулла». Он представляет собой оплетенный колосьями пшеницы традиционный головной убор имама и лежащий рядом с ним обычный кирпич. Вопрос, который возникает при взгляде на такое странное сочетание, — «Что общего у хлеба и кирпича?». Общего, как оказывается очень много. Пшеница как символ плодородия и социального благополучия часто изображалась на гербах как социалистических стран, так и стран мусульманского мира. Именно из-за хлеба велись многочисленные войны. В этом смысле хлеб является фундаментом не только экономического, но и политического поля.
Еще одна работа Slavs and Tatars, которая отзовется у каждого беларуского зрителя, — это «Паук солидарности», представляющая собой знакомый беларусам традиционный «павук». Данная работа является частью цикла «Дружба народов», в котором Slavs and Tatars исследовали, на первый взгляд неочевидные, но удивительно схожие события, которые одновременно происходили в разных частях мира, — например, в Польше и Иране. Иранская революция 1979 года, упразднившая монархию и ознаменовавшая переход страны к исламу, и формирование польского профсоюзного движения «Солидарность», оформившегося к началу 80–х в мощную политическую силу, соединяются в одном «Пауке солидарности».
Для беларусов «павуки» представляли собой не просто символ и украшение, которое ежегодно вешали во главу угла дома для защиты и привнесения удачи, но также рассматривались как своеобразная модель мира, которая менялась каждый год, потому что мир не отличается стабильностью.
«Любит – не любит» — еще один объект, который, уверена, станет главной точкой селфи-притяжения, потому как представляет собой роспись по стеклу и отражает не только нашу потребность самолюбования, но и зеркало исторических событий.
У греков были два ключевых понятия: «топос» и «номос»: первое описывало суть места, а второе — суть имен и названий (это если очень грубо). Так вот, любые империалистические и завоевательные проекты всегда работают с уровнем территорий и языка, топосо и номоса. Первое, что делают новые правители, приходя на завоеванные территории, — меняют язык. Беларусам это хорошо известно. Специально для выставки «Моваланд» Slavs and Tatars дополнили серию Love Me, Love Me Not работой, посвященной городу Дзержинску, который до 1932 года носил имя Койданов и был связан не с фигурой кровавого палача, но с битвой князя Миндовга, разбившего в этом месте татар.
Наконец, самый, пожалуй, любимый многими арт-объект, пройти мимо которого просто не получится в силу его размеров, — это PrayWay (в дословном переводе — «способ молитвы»). Сама форма конструкции, напоминающей большую открытую книгу, отсылает к традиционным для мусульманской культуры подставок (rahle), используемых для чтения священных книг. Подставки имеют наиболее удобный для многочасового чтения угол в 45 градусов, позволяющий на протяжение иногда целых дней проводить время в молитве. В PrayWay происходит столкновение священного и светского, потому как выполненный в форме открытой книги арт-объект очень напоминает мебель, устланную коврами, в чайхане, где не существует границы между элитарным и массовым, сакральным и повседневным, а люди просто собираются вместе, чтобы выпить чаю и обсудить жизнь.
У выставки «Моваланд» большая и насыщенная параллельная программа, следить за которой можно на сайтах галереи «Ў», Института им. Гете в Беларуси, а также в социальных сетях.
Обложка: Bernard Kahrmann