Нобелевский лауреат по литературе Светлана Алексиевич дала интервью Deutsche Welle. Она рассказала, о чем будут жалеть Лукашенко и Путин и на что похож советский социализм.

В Штутгартской опере состоялась премьера постановки «Борис», в которой были использованы тексты из книги Светланы Алексиевич «Время секонд хэнд». «Борис» — не просто новая оперная постановка, а некий сплав из прошлого и настоящего: «Бориса Годунова» Пушкина/Мусоргского, книги Алексиевич и музыки Сергея Невского. После премьеры коррепондент DW расспросила лауреата Нобелевской премии по литературе Светлану Алексиевич о том, как она чувствует себя в роли «начинающего либреттиста».

— Светлана Александровна, как вам понравилась постановка?

— Сергей Невский удивительным образом справился с фантастическим количеством материала. Хотя иногда хотелось, чтобы было время вжиться в характер, не торопиться. Но этой работой занимались в основном молодые люди. Это другое видение, другой темп. Режиссер, видеорежиссер,  — им всем по 25 — 30 лет. И я увидела взгляд другого поколения. Это было интересно. Видеоряд очень интересный. Молодые ребята по-своему чувствуют. Грустно, конечно, было чувство, что ничего не меняется в России. Как говорил Осипов, российский прозаик, в России за два дня может поменяться все, за 200 лет — ничего. Надо сказать, что Сережа Невский очень тонко и точно из текста выбрал то, что для меня важно и что мне дорого.

— «Борис Годунов» Пушкина заканчивается словами «Народ безмолвствует». Финал оперы Мусоргского — это безумие Бориса. А чем заканчивается новый «Борис»?

— Безумием всеобщим! Когда читаешь сегодня высказвания некоторых политиков российских, складывается впечатление наличия эпидемии, такого тотального безумия. Это не безумие одиночки зарвавшегося, а безумие огромной массы людей. Когда читаешь о планах относительно церкви в России или о том, как относятся к гомосексуалам, к людям, которые хотят жить иначе и живут иначе… Становится страшно, когда понимаешь, что вся наша образованность, начитанность исчезла. Одна моя подруга-журналистка жила некоторое время в ДНР. Когда она рассказывает, что ей довелось там увидеть, становится страшно. Как моментально с человека слезает культурный слой… Там, в ДНР, людей по подвалам пытали, прежде чем убить. Это же 16-й век какой-то!

— Говоря о правителях сегодняшних, как вы думаете, что сейчас на уме у Путина?

— Мне кажется, Путин, как и Лукашенко, — уже заложник самого себя, каких-то своих идей. Ведь «соскочить» просто так не получится. Диктаторские режимы жестоки и по отношению к самим этим диктаторам. У них нет человеческой жизни! Мне, помню, хотелось понять, кто же такой был Ленин. И я читала воспоминания о Ленине разных людей, томик какой-то мне в руки попался. Как-то ночевал он у рабочего, и этот рабочий ночью проснулся, когда услышал, что по комнате, где ночевал Ленин, кто-то ходит. Рабочий пошел туда и увидел Ленина, который лазил по книжным полкам. Ленин обернулся и сказал: «А я ведь всего этого не прочел!» Такое человеческое сожаление, что, мол, жизнь прошла мимо него. Он же стал заложником своих параноических идей.

— Наверное, культурный слой слезает и с диктаторов. Ленин жалел о непрочитанных книгах, а о чем, как вы думаете, будут жалеть Путин и Лукашенко?

— Они будут жалеть о том, что монархии нет, что они не способны передать власть по наследству. А им бы этого очень хотелось, поскольку они устали играть уже даже в эту примитивную демократию, в которую никто уже не верит, конечно, но приходится соблюдать правила игры. Конечно, по-человечески жаль людей, которые как бы прожили не свою жизнь. Это самое главное, о чем люди будут жалеть из-под крышки гроба, — о том, что прожили не свою жизнь. Ну, деньги. Ну, миллиарды, квартиры, дворцы… Но это же не делает нас счастливее и радостнее! Мужчины вечно меряются своими достоинствами. Но когда люди уже находятся на большой высоте, они лучше понимают цену всему этому. Они понимают, что друзей нет, а из настоящего — только враги.

— Миром продолжают править путины, лукашенки и трампы. Как быть молодым людям? За кем будущее?

— Человечество меняется. Я недавно была в Лондоне, познакомилась там с молодыми людьми — экоактивистами. Так вот один молодой человек готов защищать права пингвинов, но не готов защищать права человека! Он каждый год куда-то ездит бороться за права каких-то птиц! Эти люди живут уже не на Земле, а в Космосе. Человечество перемещается из плоскости истории в Космос. Меня не покидает ощущение другого времени, другого поколения, другой эстетики. То, что для нас имело какое-то значение, для них уже не так важно. Для них важнее глобальный мир и глобальные проблемы. Поколение, выросшее, читая «Гарри Поттера», иначе понимает вопросы добра и зла. Будущее — за поколением Греты, за их идеями, страхами, привязанностями.

— В вашем творчестве очень важна тема Второй Мировой войны. Сейчас в мире развернулась буквально «война за победу.» Кто победители? Кто освободители? Кто оккупанты? Кто жертвы? Есть ли шанс прийти к общему знаменателю?

— Вот то и дело появляется информация, что «Алешу» то краской обольют, то еще что-нибудь сделают с памятником советским воинам. А ведь просто хочется встать на колени перед этим парнем, рязанским или беларуским, который, несмотря ни на что, воевав бог знает где и оставив дома свою любимую маму одну, разгромил фашизм… Не о том спорят наши политические мужья! Фашизм победили. Но почему не говорят о том, что в том, что фашизм стал возможен, виноват Сталин, его политика по отношению к Коминтерну, к левым западным интеллектуалам, которые поверили в альтернативный путь развития цивилизации. Была такая наивная вера в то время… И всю эту веру Сталин разгромил. Мой отец вступил в коммунистическую партию под Сталинградом. Так вот он всегда говорил, что идея была прекрасная, но Сталин ее предал. Я какое-то время жила в Швеции, в Париже, я видела, что такое социализм. Это совсем не то, что у нас считалось и называлось социализмом. Социализм в СССР — это какая-то казарма, облитая кровью. Но социализм — это что-то совсем иное.

Мы не знаем, мы не поняли до конца, что же такое было с нашими народами. И правду не дали сказать до сих пор. И архивы закрыты. Правда о войне закрыта. А для меня — правда одна: стоять на коленях перед этим «Алешей». Другой правдой мы не владеем. Это же сталинские идеи были — освободить Европу и остаться там. Если б он ушел из Европы, это был бы совсем другой «Алеша»… Это тема для глубокого серьезного разговора. Пока не придет действительно новое, свободное поколение, мы не узнаем и не поймем, что с нами было. Но откуда этому поколению взяться? В Украине был ведь первый «майдан», и у этих людей родилось новое поколение людей, способных на второй «майдан», на третий «майдан». В Украине вообще богатые демократические традиции, вспомнить хотя бы Запорожскую Сечь. В Беларуси этого нет, там такое молчаливое претерпевание. А в России сразу включается «сталинская машина»: механизм страха заставляет убежденно вставать на сторону сильных.

Текст: Анастасия Буцко, DW

Обложка: Reuters/Stringer/TT

Обсудите этот текст на Facebook