СпецпраектыКак выглядел Новый год в Минске 50 лет назад: Наряды и подарки

В 1917 году власть Советов отменила празднование Нового года, и только в 1936 году советские граждане вновь начали легально украшать комнаты елками и встречать наступающий год. Как отмечали новогодний праздник в советском Минске? The Village Беларусь вдохновился сюжетами рождественских витрин ЦУМа, созданными вместе с картой «Халва», поднял архивы, расспросил горожан старшего поколения и выяснил, как и за чем охотились накануне 31 декабря. «Это не трогать, это на Новый год!» Знакомая фраза, да?

Картошка, селедка, винегрет

Великая Отечественная еще не закончилась, а в Беларуси уже встречали праздник нового 1945 года. Если сейчас в клубах и по телевизору непременно готовят тематическую программу, то 31 декабря 1944–го киноафиши были вполне будничными. В деревянном кинотеатре «Першы» (на месте нынешней гостиницы «Минск») показывали довоенный фильм «Петр Первый» и свежий «В шесть часов вечера после войны», а в кинотеатре «Родина» на Революционной — «Как закалялась сталь» и «Музыкальная история».

С 4 по 8 января в здании дома Красной Армии давали концерт для школьников. Кстати, сам день 1 января был рабочим — выходным его объявили только в 1947–м. А хлеб и некоторые другие продукты все еще были по карточкам. Праздничные угощения были скромными: картошка, селедка, винегрет. У кого водились деньги, мог позволить себе и конфет: в четвертом квартале 44–го фабрика «Коммунарка» выпустила 22 тонны кондитерских изделий.

А как Новый год отмечали спустя пару десятилетий — когда карточки уже отменили, промелькнуло изобилие продуктов, а Новый год стал главным народным праздником, потеснив День Победы?

В разных нарядах и с неодинаковыми прическами

Минчанке Марии Расолько 69 лет. Она жила в районе Дворца культуры железнодорожников и работала продавцом в магазине. Мария Ивановна вспоминает, что в начале семидесятых Новый год хоть и был значимым событием, все же по статусу недотягивал до некоторых важных торжеств: похода в гости на юбилей или на свадьбу. Поэтому на Новый год она не справляла себе новое платье и не делала прическу в парикмахерской.

А вот Светлана Урецкая, родившаяся во время войны в эвакуации и много лет прожившая в Грушевке, наоборот, всегда прихорашивалась к празднику.

— Это уж обязательно. У меня была личная портниха, одна из лучших в городе — Анна Ивановна, красавица. И я непременно шила новое платье. И прически делала тоже: до сих пор мы стараемся к Новому году постричься. Парикмахер у меня тоже была частная, одна из лучших, тоже Аннушкой ее звали. Сейчас она третий раз вышла замуж и уехала за границу. Я к ней приходила домой, потому что она работала медленно, тщательно, и у нее лучшие дамы Минска стриглись. Ей тяжело было в парикмахерской: она работала долго, аккуратно, поэтому принимала на дому.

На Новый год, на седьмое ноября, на первомайские праздники мы с компанией постоянно старались сделать так, чтобы все были в разных нарядах и с неодинаковыми прическами. Хотелось выделиться, конечно. Сами себе устраивали новогоднее шоу, переходили из комнаты в комнату, переодевались: кто знал французский — изображал француженку, и так далее.

В 1970 году в Минске работали около полусотни ателье и мастерских по пошиву и ремонту одежды, в том числе специализированные: белошвейное, драпировочное, брючное, головных уборов. Собственные мастерские также были при крупных универмагах. Немало существовало и частных швей, белошвеек и парикмахеров. Число парикмахерских доходило чуть ли не до сотни. Советские гражданки шутили: «Ничто так не красит женщину, как перекись водорода». Пергидроль, хна и басма — легкий и дешевый способ изменить цвет волос в домашних условиях.

Новый год — это подарки. Сегодня мы не представляем этот праздник без мандаринов и картонных коробок с конфетами. А как обстояли дела полвека назад? Надежда Линкевич, 102–летняя минчанка, рассказывала, что в их школе елку впервые поставили в 1952 году. И Дед Мороз выдал ее дочкам по маленькому белому кулечку, в каждом лежали две конфеты и два печенья: в те голодные годы и такой подарок считался очень хорошим.

Шампанское с водкой — «пришел не с пустыми руками»

Светлана Урецкая рассказывает, что в шестидесятых–семидесятых друг другу старались сделать маленькие подарки:

— То ли духи, то ли какую-то обновку — в основном такие подарки. Это теперь деньги дарят, а раньше старались сделать именно подарок. Кому перчатки, кому шапочку свяжешь. Конечно, обменивались подарками, это же Новый год!

Когда переехала учиться в Минск, то тоже как-то было не до Нового года: стипендия маленькая, а тут еще и сессия, зубрить надо. Подарков в институте друг другу не дарили, но на праздники в складчину покупали продукты. Помню, однажды накануне Нового года мы с подружкой допоздна засиделись в аудитории РТИ и напоследок успели заскочить в универсам «Столичный» на площади Якуба Коласа, который работал до девяти вечера. Каким-то чудом на прилавках оставалось несколько тортов «с цветочками» — самых простых, по 2 рубля 39 копеек. Отстояв очередь, забрали не то предпоследний, не то последний торт — и, довольные, пошли праздновать в квартиру на Восточной, где мы снимали комнату у хозяйки.

Когда подросли двое сыновей, то им уже старались устроить праздник. Загодя, где-то за месяц, начинали готовить подарки. Окольными путями выведывала, что бы они хотели получить от Деда Мороза, и искала нужные вещи. В первую очередь ездила в ГУМ, ЦУМ и «Беларусь», а также в большие «Детские миры» на Логойском тракте и в Серебрянке.

Для многих новогодний подарок — это обязательно мешочек с конфетами: тягучие ириски «Кис-Кис» и «Золотой ключик», ядреные карамельки «Взлетные», «Театральные» и «Барбарис», изюм в глазури «Морские камешки», кислющие леденцы «Лимонные корочки», шоколадные «Ромашка», «Молодежные» и, конечно, ореховый «Грильяж». Пожалуй, главный конфетный магазин города — «Лакомка» рядом с ГУМом. Он открылся еще в 1952 году, но тогда назывался бесхитростно «Кондитерский магазин № 50 Мингорпищеторга», а свое звучное название получил лишь к середине семидесятых. А в 1977–м на Парковой магистрали открылась «Ромашка» — самый крупный в городе специализированный кондитерский магазин. Два этажа, кафетерий, восемьсот квадратов площади — прямой конкурент «Лакомке». В «Лакомке» и «Ромашке» можно было найти, пожалуй, все сорта конфет, выпускавшиеся в стране, от минской «Коммунарки», гомельского «Спартака», наровлянского «Красного мозырянина» и, конечно, фабрики из Ивенца: там изготавливали сливочные «Коровки». А еще сладости из России, Украины и Прибалтики! По иронии судьбы, обоими магазинами сейчас управляет «Коммунарка».

— На работе и у меня, и у мужа профсоюз выделял детям подарки — наборы конфет массой около полукилограмма, — продолжает Наталья. — Где-то на две трети коробки были заполнены карамельками, остальное — шоколадные конфеты и, может быть, самая маленькая шоколадка типа «Алёнки». Последние годы СССР денег много не было, и профсоюзы выкручивались как могли. Один раз детей позвали на работу на утренник. Сами тоже покупали конфеты. В наших районных магазинах было хорошо если по три сорта, поэтому ездила в фирменные «Лакомку» и «Ромашку»: там всегда был большой выбор. Подарочных наборов в картонных коробках, как от профсоюза, в свободной продаже не было — это сейчас они в каждом магазине. А тогда приходилось покупать по сто граммов таких, по сто этаких, и самой наполнять мешочки разными конфетами.

В среднем на конфеты уходило примерно по два рубля на каждого ребенка, а с учетом игрушек получалось примерно по пятерке на брата. При зарплате в сотню это были ощутимые деньги, и приходилось экономить и заранее откладывать, чтобы все было по-праздничному. Впрочем, бегать и доставать дефицитные конфеты и нужные игрушки мы наловчились — гораздо сложнее было все это спрятать по шкафам так, чтобы дети не нашли до Нового года.