Меркаванне«Чего веселиться? Лучше ведь в стране не становится»: Минчане, которые ненавидят Новый год

«Как можно смотреть на медленную смерть дерева»

— В связи с моей работой у меня произошла профдеформация. Я работаю уже пять лет в концертном зале Prime Hall, как сейчас модно говорить, ивентером, и декабрь для меня время корпоративов. А если каждый день праздновать Новый год, то, согласитесь, уже тошнить будет. Мало того, что теряется ощущения уникальности 31 декабря, так и стойкая «нелюбовь» к мишуре, новогодним песням, и атмосфере в целом. Хочется спрятаться дома и услышать ее — тишину.

Раньше я любила наряжать елку дома в детстве для себя, для семьи, а сейчас, когда наряжаешь ее для других людей на работе в очередной раз, пропадает этот дух праздника, делаешь это уже не от души. Да и дома, когда в прошлом году я поставила живую елку, кроме кота, никто сильно не обрадовался. А мне еще прибавилось работы в уборке иголок, которые сыплются. Да и не понимаю я, как можно смотреть на медленную смерть дерева? 

Если выбирать, то я бы лучше предпочла праздновать рождество, это какой-то более душевный праздник, семейный и теплый. И логичный. А в праздновании Нового года не вижу ничего классного.

«Не умею радоваться тому, что завтра у тебя будет мощнейшее похмелье»

— В детстве у меня были самые веселые Новые года, потому что каждый раз приходил Дед мороз в кирзовых ботах. Жили мы тогда в украинском городе Золотоноша, а город этот фактически выстроился вокруг воинской части, мой папа был подполковник. Видимо, вместо дежурств солдатики ходили в костюмах Дедов морозов и поздравляли детей служащих. Мы — дети — были в искреннем восторге. Правда, со временем в образ Дедушки плотно впитались портянки, которые разматывали солдаты в корридоре — мама не давала им пачкать ковер и заходить в обуви на коврики. У меня куча фотографий, где я держу шарик на елочке, где сижу под елочкой, вскрываю подарки и танцую на утренниках в саду в костюме восточной красавицы. 

Уже в Минске, когда я была подростком, родители подзабили на традицию ставить елку. Наверное, тут и началась трещина в моей любви к Новому году. Как у семьи кочевников, тут у нас не было огромной компании друзей, с которой можно было бы отмечать праздники, поэтому мы просто ели что-то вкусное, немного тусовались перед теликом и ложились спать. Потом в 10 классе у меня появилась компания друзей постарше, и меня стали отпускать праздновать с друзьями. Конечно, в самый первый взрослый Новый год я перебрала самбуки, и мне было плохо, но я умею учиться на своих ошибках. Медленно, но верно я пришла к единой философии празднования Нового года: я его не планирую. Два года назад за день до конца года мы с несколькими ребятами из KYKY выяснили, что ни у кого нет компании — и решили отметить вместе. Каждый принес по салату, мы неплохо потусовались. Но главное — мы могли это сделать в любой другой день в году.

В общем, это моя главная «претензия» к Новому году: меня пугает, насколько всем вокруг начинает казаться, что ВСЕ поменяется после речи президента и обнуления часов. Все станут лучше, счастливее, добрее, карьера взлетит вверх, деньги сами посыпятся на голову. Вторую половину декабря с людьми вообще невозможно общаться — очень многие впадают в предновогоднюю истерию и напоминают игрушки заведенных собачек, которые прыгают и лают, но довольно бессмысленно. Первого января все эти люди лежат на перине и умирают. Я не умею так беззаботно радоваться просто тому, что завтра у тебя будет мощнейшее за весь год похмелье.

К тому же у меня каждый раз есть дилемма по поводу елки. Живую мне жалко, а пластиковые тоже не особо экологичны, хоть ты и покупаешь одну на полжизни. В прошлом году у меня была елка в кадке, которую мы потом высадили на даче — кажется, она даже смогла выжить. Честно говоря, мне вообще близки идеи псевдо-елки в духе «голь на выдумки хитра»: нарисованная елка, елка из подручных вещей, из печенья, бумаги или чего-нибудь еще. 

Я понятия не имею, что буду делать на этот Новый год, но совсем не буду грустить, если не буду делать ничего. Я могу, как всегда, заехать к родителям и потом поехать домой спать. К тому же я не зимний человек, я люблю тепло и море. Вот недавно благодаря распродажам лоукостов меня свозили на Мальту на несколько дней. Для меня Мальта в декабре — это лучше любого Нового года в Минске.

«Выпью сидра под сосной далеко от столицы»

— Не могу точно сказать, когда мне перестал нравиться Новый год как праздник. Может быть, когда я осознала, что алкоголь на полный желудок в 00:00 не приводит ни к чему хорошему. Или когда пыталась найти альтернативу новогоднему огоньку на телевидении, но окружающим меня людям кровь из носу нужно было прослушать в полночь выступление президента. А может, когда заметила, что несмотря на новогодние украшения магазинов и поздравления из всех утюгов люди становятся как-то злее и раздраженнее. Или когда ты пытаешься заснуть новогодней ночью, но канонада фейерверков длится часов до 3–4 часов, а утром город заволакивает пороховой дым...

А может быть, все дело в том, что я пыталась словить ощущения нового года «как в детстве», но сделать это уже не удается. В том числе и потому, что исчезло волшебство подарка, сейчас Новый год — это сплошная погоня за потребительским удовлетворением (имхо). Поэтому свой Новый год в этом году отмечу просто тем, что выпью сидра под сосной далеко от столицы и пожелаю себе и всему миру находить альтернативу.

«Уличное попоище и совковое украшение городов»

— Массовые утренники меня угнетали всегда. Во-первых, я боялся всех этих наряженных странных людей, во-вторых, я не хотел участвовать в конкурсах, рассказывать стишки и вот это вот все. Родители обычно устраивали домашние утренники для меня и моих друзей, вот это было круто. Уютно, лампово и совершенно ненапряжно ни для кого. У меня вообще очень классные родители, поэтому Новый Год и День Рождения из детства это, наверное, самые теплые воспоминания.

Сейчас в новогодних праздниках мне не нравится массовое уличное попоище и совковое украшение городов. 

Новогоднее настроение вообще сложно описать. Это какой-то комплекс эмоциональных триггеров, который формирует ощущение праздника. «Ирония судьбы» (которая достала), оливье (который я люблю, но ем редко, потому что вредновато), мандаринки, бутерброды с икрой, елка и кот с подарками под ней, мерцающие в темноте лампочки и шампанское — это заложилось в детстве и теперь ассоциируется с определенным праздником и уютом.

«Ирония судьбы» — душное кино»

— В детстве Новый год был как данность, я вообще никак не рефлексировала, как и многое другое. Школа — значит школа, Новый год — значит, Новый год. Сейчас больше всего не нравится то, что, оказывается, к празднику надо как-то готовиться. Это странно. Я свободная птица: хочу — ставлю елку, не хочу — не ставлю. Хочу — покупаю подарки, не хочу — не покупаю. А «обязаловка» бесит. 

Обычно в Новый год мы или устраиваем вечеринку с друзьями, или спать ложимся. Оливье — «бяка», а «Ирония судьбы» — душное кино, я «Иван Васильевич меняет профессию» люблю. В «Иронии» абсолютно неинтересные, мелкие персонажи, с какими-то мелкими надуманными проблемами, от меня это все бесконечно далеко. Такое чувство, что фильм просто назначили новогодним вместе с оливье и дурацкими песнями Джорджа Майкла и Мэрайи Кери (это постсоветское, но не менее душное), с этими застольями под телевизор и картонными домиками с конфетами. Мне все новогодние традиции кажутся пустыми и наносными, в отличие от, например, колядования.

«Не напиваюсь, не втыкаюсь головой в сугроб на главной елке страны»

— Я довольно спокойно отношусь к праздничной суете, как таковой. В конце концов, когда людям радостно — это неплохо. Но вот к необходимости напиваться на НГ я отношусь без особого энтузиазма, а еще не разделяю распространенной страсти к как можно большему числу выходных, неважно по какому поводу. Мне нравится моя работа, и потом, выходные хорошо и будни хорошо — так гораздо удобнее, чем только выходные.

Новый год я праздную более-менее. «Менее» в плане — не напиваюсь, не нажираюсь, не втыкаюсь головой в сугроб на главной елке страны, не взрываю пиротехнику. Игнорирую некоторые из традиционных радостей этого праздника . А «более» — то, что вообще праздную.

«Большинство праздников супер-неэкологичные»

— Мне кажется, большинство праздников супер-неэкологичные. Причина в системе потребления которая стимулирует нас меньше думать и больше покупать.То есть, любой праздник ассоциируется  с тем, что мы должны подарить что-то материальное. А так как люди стараются меньше напрягаться, то дарят что-нибудь бесполезное, вроде статуэток. Естественно, упаковка в большинстве случаев тоже неэкологичная. Мало кто упаковывает подарки в крафтовую разлагающуюся бумагу.

Я не ставлю елку у себя дома, мне хватает этого новогоднего настроения и в общественных местах: на площадях и в торговых центрах. Но если я когда-нибудь и куплю елку, то пластиковую. Живой нужно 5 лет, чтобы вырасти до состояния «красивости», но вместе с тем их массово вырубают каждый год. А пластиковая себя окупит за 10 лет, то есть, это будет намного выгоднее для природы, чем если бы я покупала ежегодно покупала живую.

Как сделать Новый год экологичнее? Я выбрала для себя делать экодружественные подарки — то есть, не дарить то, что не нужно, или вручать многоразовые кружки, бутылки, щетки для посуды. Обращаю друзей в экологическую веру, так сказать. И, конечно, использую вторичную упаковку.

«Официоз, оливье и совковую эстраду непременно хочется пропустить»

— Мое детство пришлось на беспокойные, перестроечные 80-е и волнительные 90-е. Ощущение праздника было связано с тем, что он, «Новый год» был некой яркой точкой среди горизонта обыденности: подарки, угощения, серпантин, елка, приход гостей. Покупка и украшение елки всегда для нас было очень важным семейным ритуалом. Со шкафа снимались старые фанерные ящички, оттуда, завернутые в цветную бумагу и газеты, доставались старые, еще прабабушкины, чудом уцелевшие, елочные игрушки: зайцы, деды морозы, домики, звезды, хрупкие шары. Все это очень бережно вешалось на елку, которая пахла лесом, хвоей и смолой.

И одновременно в эту великолепную праздничную атмосферу вторгались абсолютно шаблонные, официозные вещи вроде бесконечных фильмов Рязанова и Гайдая, концертов эстрады, обращений, банальных поздравлений, а и потом безумных воплей и фейерверков за окном. Позже — в виде навязчивой, агрессивной праздничной рекламы. Сейчас к этому еще и добавился некий кислый привкус ностальгии по прошлой, советской эпохи, что мне совершенно не близко. Может быть, поэтому у меня в доме нет телевизора, даже на кухне.

Сейчас я понимаю, что эти символические действия с елкой — они, скорее, относятся к Рождеству, а не к разрешенному в 1930-е годы с подачи Павла Постышева «Нового года» — «дня елки и Деда мороза» вместо старого, «поповского праздника».

Европейские народы всегда праздновали Рождество как Великий день, предвещающий пробуждение природы и жизни от зимней спячки. Не зря его символом является вечнозеленое дерево. До наступления христианской эры Рождество отмечали в середине года по солнечному календарю (приблизительно в середине зимы). В это время в древнем Риме проходили Сатурналии. Они выражали окончание сбора урожая, буйство красок, инстинктов и жизненных сил, то есть момент чувственного переживания Жизни, и не был тогда еще связан с датой рождения Иисуса из Назарета.

Сейчас я стараюсь передать своим детям это важное чувство традиции праздника, ощущение прекрасного (как эстетическое чувство) для себя и своих близких. А официоз, оливье и совковую эстраду непременно хочется пропустить: либо уехать загород, в тишину хутора, либо провести всю ночь на танцполе в каком-нибудь индустриальном пространстве.

«Чего веселиться? Лучше ведь в стране не становится»

— Детские воспоминания счастья в Новый год — это декорации. Радости мне приносили вовсе не Дедушка Мороз со Снегуркой, а настоящая лесная елка до потолка. Хвойный запах леса в доме, и тусклые огоньки от советских елочных игрушек, гирлянд и «дождика». Особенно таинственно елка смотрелась ночью, в тишине, когда все спали. Все-таки, в эти дни в доме должен быть запах леса. 

С чудесами и настоящими Дедом Морозом и Снегуркой другим детям повезло больше. Я же, несчастное создание, знала чуть ли не с пеленок: эти персонажи —  мои собственные родители. В 80-е они каждый Новый год «калымили». Переодевались в бороды и косы у меня на глазах. Оба — музыканты, творческие личности, — нужно было выживать. А других дедов морозов и снегурок вообще терпеть не могла: стихи им читай, распинайся, —перед чужими папками и мамками ради мелких и бессмысленных подарков. Помню, отравилась мандаринами под новый год: съела 7 кило за раз.

Сейчас двояко отношусь к Новому году. Рада за людей, которые веселятся. Только вот, чего веселиться? Лучше ведь в стране не становится. Некоторые мои знакомые в Новый год работают. Например, таксисты. Журналисты — туда же. Вообще, журналистика и без того диктует очень динамичный ритм жизни. А вся эта предновогодняя суета, радостное беснование окружающих — не только ускоряют, но и вообще привносят хаос в жизнь и работу.

Новый год — это тот праздник, который ко всему и всем обязывает. Как три тюльпана на 8-е марта. Купи гирлянду! Селедка с майонезом! Надень платье! Серебристое, я сказала! Сходи в душ — помойся за час до курантов! Не грусти! Забыла горошек! Беги! Загадай желание! Бум! Бах! Никогда не испытывала восторга от салютов, хлопушек и петард. Ликование и радость толпы нахожу несколько лукавым. Ну, посмотрите, с какими постными «щами» круглый год в метро ездят люди. А тут вдруг — радость… «Будь со всеми! Веселись! Сними уже с себя костюм говна!». Ты просто обязана вливаться в общее дурное веселье.

Новый год — это праздник про детей. А что касается взрослых, то мне почему-то кажется — это повод красиво и брутально «на**ениться», как пел Борис Гребенщиков. Красиво на**ениться и обнулиться. 

В этом году решила не быть с родными и близкими. И никого не принимать у себя. Просто с подругами идем в бар в ночь с 31-го на 1-е, где заказан столик. Уйдем в отрыв, без обязательств.

С наступающим, друзья, безумием!