Cвязь между набожностью и моральными принципами не так очевидна. Некоторые атеисты и респонденты, не относящие себя ни к одной вере, чаще всего признают, что росли в семьях, которые навязывали им религиозные догматы, что и вызвало у них отвращение как к вероисповеданию семьи, так и ко всем формам организованной религии вообще. The Village Беларусь поинтересовался у молодых девушек, почему они стали неверующими, с какими проблемами в семье они столкнулись в детстве и какое у них отношение к религии.

«Опекунша сказала, что за порно людей нужно сжигать, потому что это противно Богу»

Дарья, 19 лет

В свои 15 лет попала на год в приемную многодетную семью, глубоко религиозную. Они позиционировали себя выходцами из христианско-протестантской церкви. И дружили с такими же семьями. Религия вообще идеальная почва для людей в отчаянии, такого человека легко «привести к Богу». Большинство прихожан церкви были бывшими наркоманами, алкоголиками, даже бандитами советских времен.

Я находилась в предсуицидальном состоянии после детдома. Первое, что сделали мои опекуны, — окружили заботой и теплом, чтобы я привыкла и прониклась к ним. А когда я освоилась, они резко охладели, и тогда уже подсознательно хотелось заслужить их одобрение. Для иллюзии близости использовались обращения по типу: «брат», «сестра во Христе», «Отец наш небесный». Скажите, напоминает Оруэлла? (Смеется.)

Моему опекуну тогда было 56 лет. Он ходил в выцветшей черной футболке, черных заношенных джинсах, побрит налысо. Лицо, как у бандита в 90-е, работал начальником на заводе. Опекунше 45, работает социальным педагогом в школе.

«Благодаря» им я со временем потеряла связь с внешним миром. Все мои знакомые, а их по пальцам можно пересчитать, автоматом становились мирским отребьем, а мне позволено общаться только с братьями и сестрами во Христе. Эта вера приносит превосходство над другими, благодаря самому факту своего существования.

Ты ничего не должен делать, не обязан чего-то добиваться. Ты есть, и Бог тебя любит, пока ходишь в церковь и жертвуешь. Создается какая-то иллюзия особенности

Воспринимаешь себя как часть чего-то великого. Еще бы, ты ведь сын Божий, как Иисус, а он-то вообще брат. Отсюда чувство собственного достоинства становится выше Эвереста, потом приходит отчуждение от мира, дальше следует привыкание, затем ломка, как у наркомана, ведь однажды они прекратят это поступление добра и тепла, и тогда ты в лепешку разобьешься, чтобы еще получить той самой эйфории. Потому что лицом Бога является пастор, человек, для которого нет ни границ, ни правил, он может делать все, что вздумается, потому что его считают голосом Бога в церкви.

Замуж, да и вообще встречаться, можно только с верующим. И если иметь отношения, то ни за что не целоваться, а сразу нацеливаться на женитьбу. Аборт — это мерзость, убийство. Лучше самой умереть, чем убить дар Божий. Один раз опекунша сказала, что за порно людей нужно сжигать, потому что это противно Богу. Там если девушка до свадьбы с кем-то переспит, то ее и камнями могут закидать.

Я стала свидетельницей такой сцены. Девушка 18 лет переспала с парнем, а он ее бросил, когда получил, что хотел, да и не смог выдержать этой нервотрепки. За это ее отлучили от церкви и хотели выгнать из дома. То есть от нее собственная семья отвернулась! Она ходила и на коленях просила у пастора прощения, да и у всей церкви. Прошел уже год, а на нее все еще смотрели, как на гниль.

Сразу должна сказать, что родные дети опекунов получали адекватные медицинские препараты, а я нет. Как-то они посмотрели фильм о полезных свойствах йода и даже простуду им лечили. Обычным йодом. Все лечить йодом. Прививки запрещены. Мне внушали, что власти через прививки пытаются вживить чипы, чтобы следить за людьми и контролировать их. Знаю, что есть медицинские центры при церквях, в которых лечат гомеопатическими препаратами.

Был случай, когда родная дочь опекунов мучилась от гастрита. В одном из известных медицинских центров ее лечили с помощью аппарата, в который заливали воду (не удивлюсь, что даже освященную). Этот прибор якобы бил минимально током, и работники центра уверяли, что это помогает при гастрите. На тот момент это стоило очень больших денег. Позже и меня завели туда из-за проблем со здоровьем. Каково же было мое удивление, что туда водят детей, которые имеют проблемы с ЦНС (аутизм, ДЦП), их вылечить святой водой или пиявками невозможно. Люди несли туда огромные суммы. Религия не должна проникать в медицину.

В школе очень попало за то, что они отказались для меня от прививки против столбняка. Через год пошла и сама сделала все прививки

Помню, как отравилась и наутро не могла встать с кровати, постоянно рвало. Удивительно, что они тогда мне вызвали «скорую». В итоге две недели провела в больнице с какими-то тяжелыми осложнениями, а они молились за мою грешную душу, ведь это Бог так гневается на меня.

Несмотря на всю набожность, были случаи, когда опекун поднимал на меня руку. Один раз оттаскал за волосы за то, что не убрала за их дочерью.

Не верю в Бога. Вообще ни во что. Верю в себя и что все переплетено, но не предопределено. До меня дошло только через год, что их целью было внушить мне мою никчемность и вызвать ненависть к себе, чтобы стать окончательно зависимой от них. Ну и чтобы обособилась от мира сего. В общем, они конкретно перегнули палку и мне диагностировали тяжелую депрессию. Тогда они и вернули меня в обратно детдом. А вообще, тот год был, как у Золушки. Правда. Я убирала за их детьми. Готовила им еду по несколько раз на день. Бежала по первому зову. Сидела с разрешенными книгами (это толкование Библии да всяких лидеров церквей) и была просто прислугой. А они получали за эти издевательства деньги. Как-то не по-христиански, что ли.

«Логично, что родители считают гомосексуализм противоестественным и противным Богу»

Екатерина, 20 лет

У меня прекрасная семья. Нас пятеро, включая моих младших сестру и брата. Устройство семьи патриархальное. Моя бабушка, как и все матери, стремясь всеми способами защитить своего ребенка, пришла к выводу, что лучше крестить, чем не крестить, так как на ее вопрос, есть ли гарантия, что на крещеного человека не упадет кирпич, получила примерно следующий ответ от своего знакомого: «Гарантии нет никакой, но вероятность прямо пропорциональна».

В восемнадцать лет мой отец решил поехать в монастырь на послушание. Но его благословили на мирскую жизнь, и папа через некоторое время поступил на психологический факультет. На протяжении всей своей жизни он периодически в критические моменты обращался за помощью к священнослужителям.

Вся наша семейная жизнь так или иначе связана с церковью. Нас с сестрой и братом с младенчества каждое воскресенье и по праздникам водили в храм. Но когда мы чуть подросли — сначала я и сестра, а затем и брат — поняли, что не нуждаемся в этом. Тогда я демонстративно отказывалась молиться со всеми перед принятием пищи и вставать на вечернюю молитву, стала закатывать истерики, что не пойду в церковь.

Почему должна рано вставать по выходным, когда мне это не нужно? Почему должна идти зимней холодной ночью на крестный ход? Мне это неинтересно

Мама меня уговаривала, просила сделать это ради них, родителей. Был период, когда, наслушавшись всяких воинствующих атеистов, я пыталась «открыть глаза на правду» своим домашним. А когда переходный возраст приутих и принцип действия «наоборот» посчитала неразумным, я засомневалась в своем решении: откуда мне знать, что на самом деле истина? Взрослые старше, опытнее, значит, если они что-то делают — на это есть веские причины.

Я стала опять ходить в церковь и пытаться верить в бессмертие души и тому подобное. Но мне это никак не помогало в поиске «истины», полного удовлетворения не получала. Я начала увлекаться псевдопсихологией, а именно, зачитываться Ошо. Это дало очень интересный результат — прямо противоположный ожидаемому: обратившись к книге за руководством к действию, вынесла из нее, что действовать надо свободно, а точнее, согласно совести и как удобно. Разумеется, с оглядкой на общечеловеческую мораль и потребности других людей. Теперь мне совершенно не хочется никому «открывать глаза», доказывать какие-то «непреложные истины». Считаю себя, скорее всего, агностиком.

Могу спокойно со всеми прочитать пару молитв перед едой, сходить по важному поводу в церковь. Родители, в свою очередь, принимая во внимание мою жизненную позицию, стараются в диалоге со мной руководствоваться исключительно рациональным.

Вообще у моих родителей совершенно адекватное отношение к науке, мы ж не в Средневековье живем. И тот факт, что мама училась на микробиолога, говорит сам за себя. Влияние религии на мировосприятие никто не отменял, случаются неловкие ситуации в разговорах, когда наши с родителями позиции по определенным предметам расходятся. Это может быть вопрос отношений, абортов, гомосексуализма, в которых мои родители стоят на исключительно консервативной позиции, обусловленной догмами православия. Ну, известен всем библейский эпизод о Содоме и Гоморре. Там все сказано, так что совершенно логично, что родители считают гомосексуализм противоестественным и противным Богу.

Меня все совершенно устраивает в своей семье и детстве, которое подарили мне мои родители. Это их выбор. Если человек хороший, живет в согласии с совестью, пытается облегчить жизнь тем, кто рядом — какая разница, во что он верит или не верит, чем руководствуется в своих решениях, если так или иначе приносит пользу.  Мое отношение к религии ничуть не отличается от моего отношения к любому из философских течений. Могу быть либо согласна с какими-то идеями, либо нет, но утверждать, что что-то правильно, а что-то неправильно — не могу. Так что отношусь к религии совершенно нейтрально, если можно назвать сугубо научный интерес нейтральным.

«Мы тебя обеспечивали, теперь ты нам должна»

Анастасия, 20 лет

Мои родители испытывали на мне разные методы воспитания, так как я первый ребенок в семье, а кроме меня есть еще пятеро младших — три брата и две сестры. Они считают себя православными и соблюдают все, чего требует их религия. Молитвы перед и после еды, перед сном, с утра. Соблюдение всех постов и каждое воскресенье — церковь. Поскольку воспитывали меня в вере, часть того мировоззрения есть до сих пор, но стараюсь не относить себя ни к какой религиозной конфессии, я, скорее, агностистк. И сама пришла к таким взглядам, несмотря на то, что до определенного возраста часто случались скандалы из-за моего нежелания идти в воскресенье в храм.

Лет в 13–14 мне запрещали носить штаны, потом я начала бунтовать, и мама привела меня к священнику, чтобы спросить у него, можно ли девушке носить брюки. Он над нами тогда посмеялся. Методы воспитания, которые применяли ко мне, считаю не совсем целесообразными. Например, я не могла читать все книги, кроме классической литературы, или смотреть многие фильмы — все это делала втихаря и под одеялом. До 14 лет нельзя было сидеть в интернете, только под контролем и ограниченное время. А еще много раз пытались запретить общаться с подругами, правда, безуспешно. В 8 лет запретили, а мы до сих пор общаемся.

Случалось, даже применяли физические наказания, если я задерживалась после школы. Помню, мама очень возмущалась, что я гуляю каждую неделю. Говорила, это слишком часто. Классическими способами меня воспитывать было отключение интернета или отбирание телефона. А в лет 14 я уже стала активно бунтовать, что помогло, и потихоньку контроль сошел на нет. Но не исчез полностью. Сейчас обеспечиваю себя сама, учусь в университете. Мои родители периодически просто забирают у меня деньги, которые откладываю на будущее, якобы в долг. Но на просьбу отдать отказывают, аргументируя это фразами «мы тебя обеспечивали, теперь ты нам должна».

Конечно, я явно выросла не такой, какой они хотели меня видеть. Во время ссор проскальзывают слова, что я «сборище всех пороков», но отношения у нас в пределах нормы

Стремлюсь быть независимой, что получается. Хочу пожить вместе с парнем, с которым мы очень долго встречаемся, но мама категорически против. Говорит, сперва надо хотя бы обвенчаться или хоть как-то зарегистрировать отношения официально. Но мы пока не хотим, сначала надо попробовать просто пожить вместе. Родители всячески пытаются ограничить все мои контакты с ним, запрещают уходить из дома с ночевкой, например. Не лезу в конфликты, знаю, что, если захочу, уеду, хоть это и выльется в огромный скандал.

Но, несмотря на разные взгляды, мы вполне ладим, иногда можем с мамой поговорить по душам, ведь все-таки семья. Младшим же детям контроля достается намного меньше, чем мне в свое время. Наверное, сказывается опыт, или же уже нет былой энергии, все-таки 6 детей — очень тяжело, и строго контролировать всех просто не получится.

Текст: Евгения Долгая, Рия Голицына

Обложка: Josh Applegate