Более десятка российских изданий, в том числе и наши коллеги из The Village и Wonderzine, объявили бойкот депутату Леониду Слуцкому и Государственной Думе. Причиной послужило то, что думская комиссия по этике не нашла «нарушения поведенческих норм» в действиях Слуцкого, который «домагивался» журналисток парламентского пула, предлагал им стать любовницами, трогал низ живота и лобок. The Village Беларусь выражает солидарность с российскими коллегами и не считает сексуальные домогательства «нормальным поведением» — вне зависимости от того, где и с кем это происходит. Разбираемся, что такое сексуальные домогательства и что делать, если журналист в Беларуси с ними столкнулся.


Александр Владыко

редактор Onliner.by

С большим вниманием следил (уместнее сказать, продолжаю) за конфликтом журналистов и чиновников в России. Официальная реакция в какой-то мере ожидаема — мы (Беларусь и Россия — отождествляю в данном случае) слишком сильно шутили над темой Вайнштейна, чтобы всерьез признать: сексуальное насилие не всегда физически грубо и может быть под носом.

Возможна ли такая ситуация в Беларуси? Не хочется допускать, но допускаю. Реакция? Будет, во-первых, в интересах нашего сотрудника. Мы не станем натягивать его на знамя, чтобы размахивать им в суде. При согласии, разумеется, история будет обнародована и передана юридической службе.

За что можно привлечь к суду? Вот варианты навскидку: во-первых, оскорбление чести и достоинства, во-вторых, хулиганство, в-третьих, дисциплинарная ответственность. Понятия не имею, удастся ли выиграть, не помню прецедентов.

Что я думаю об акции российских СМИ? Если бы Дума была конкурентна и играла большую роль в политической жизни — это можно назвать эффективным шагом. В нашем случае — корпоративная солидарность.


Марина Золотова

главный редактор TUT.BY

За всех отвечать не могу. Но если бы о таком стало известно в отношении журналиста TUT.BY, мы, конечно, об этом бы написали и использовали другие способы решить вопрос: заявление в милицию, суд и так далее. Надеюсь, таких поводов не будет. Мне кажется, что беларуское журналистское сообщество в сложных ситуациях с коллегами проявляет солидарность. Достаточно вспомнить историю с Павлом Добровольским. Другое дело, что эффекта особого это не принесло. А вот другой пример, положительный: «Трибуна» и ее манифест по поводу условий для аккредитации журналистов от ФК БАТЭ. Буквально на следующий день клуб изменил условия. Так что, как видим, тут во многом результат зависит от поведения второй стороны конфликта.


Яся Королевич-Картель

редакторка журнала CityDog.by

В схожей ситуации мы бы тоже отказались от коммуникации с чиновниками, которые покрывают коллегу, которого должны были бы лишить защиты и должности. Нам кажется, что проявление солидарности — это очень важно, потому что в ситуации не так уж хорошо работающих легальных механизмов надо использовать доступные общественные: называть зло злом, защищать жертв и оказывать им поддержку. Право женщины быть человеком, а не объектом — безусловно, и если об этом надо напоминать бойкотом, придется выбирать бойкот.


Сергей Сахаров

главный редактор CityDog.by

Наш журнал не пишет новости о политике. Но это не значит, что мы бы не поддержали коллег. В случае со Слуцким — несправедливость очевидна, комиссия по этике пренебрегла доказательствами и оправдала харассмент. Это совсем не значит, что беларуские журналисты не сталкивались с сексуальными домогательствами. В данной ситуации стоит быть на стороне коллег, ведь завтра на месте жертвы можешь оказаться ты сам. И это не зависит от пола.


Редакция «Имена»

Такие истории отвратительны. Использовать власть и авторитет, чтобы получить секс, — насилие. «Имена» пишут о социальных проблемах и ищут решения. В похожей ситуации мы бы делали проблему публичной, поэтому солидарны с российскими журналистами и редакциями, которые объявили бойкот «рукосую».


Полина Кузьмицкая

редактор Леди TUT.BY

Прошедший год с флешмобами от #Янебоюсь сказать до #MeToo показал, что есть кое-что хуже самого факта харассмента. Это реакция общества на его оглашение. Виктимблейминг и мизогиния только кажутся чуждыми заимствованными терминами, а ведь это наша реальность: «Врушка, хайпануть решила», «Если было — значит, сама захотела», «Мне бы внимание такого мужчины только польстило...». На мой взгляд, в этих реалиях не должно удивлять, что женщины, которые пережили домогательства или насилие, молчат годами, пока количество инцидентов не увеличится, и молчать станет невозможно. Им стыдно за то, что с ними это произошло, за свою реакцию на то, что случилось. Мне запомнилась цитата Фариды Рустамовой:

«Почему я не смогла отреагировать в тот момент резко, почему я не смогла наорать на него, ударить его. Другой человек, может быть, бросил предметом, а я просто стояла как облитая говном и не могла сдвинуться с места. Меня мучило, что на записи слышен мой жалкий лепет — «че вы руки распускаете, это пипец». Примерно то же я слышала от своей подруги-журналистки. Ее бывший руководитель, как и многие, считал, что приобнять/прихватить/скабрезно пошутить — это норма. Помню, она рассказывала, как цепенеет от стресса и стыда за собственное вялое: «Мне неприятно то, что вы делаете».

Один из аргументов скептиков: презумпция невиновности (факт домогательства действительно трудно доказать, если не было свидетелей) и то, что обвинение в харассменте может стать инструментом манипуляции. На мой взгляд, мизерный процент женщин намеренно согласится вписать в свою биографию факт домогательства, зная, какой фидбэк даст общество (пресловутое «сама виновата»), опасаясь потери должности и/или преследований. Пока сексуальные домогательства невозможно пресечь законом, огласка и синергия — единственный, на мой взгляд, способ бороться за перелом ситуации.

Думаю, осознание возможного репутационного ущерба компенсирует для некоторых недостаток воспитания и этики. И заставит держать себя в руках, а сами руки — подальше от чужих частей тела, не согласных на пальпацию. Как редактор женского раздела tut.by, как журналист и как женщина, я всегда на стороне жертвы и поддерживаю ее право голоса.


Виктор Малишевский

главный редактор Euroradio

Ну, вообще наши депутаты и чиновники бегают от журналистов, а не пытаются с ними сблизиться. А аккредитация в парламент — это такая странная штука, потому что аккредитованный журналист не может вот взять и просто так прийти в парламент на сессию, нужно еще предварительное подтверждение каждого посещения получить. Это унижение журналистики. Если журналист столкнулся с любым нарушением закона, ему нужно об этом писать и говорить. А то такой он журналист. Солидарность важна, но формы солидарности могут быть разными, иначе можно самоудалиться и — ничего. Если бы подобное случилась в нашей стране, мы бы подумали, как довести дело о харассменте до уголовного. Отказываться от аккредитации в парламенте — красивый жест, но в нашем парламенте еще и бессмысленный. Вот недавно «Трибуна» отказалась от аккредитации на матчи БАТЭ из-за странных условий, ее поддержал БелаПАН, а «Прессбол» — нет. БАТЭ изменил условия, то есть это подействовало или не это, а грамотные материалы, которые показали, в чем БАТЭ нарушает закон о СМИ.


Что такое сексуальные домогательства?

Чисто теоретически харассмент можно разделить на три широкие категории:

 Сексуальное принуждение. Это когда человек, собственно и совершающий домогательство, использует связанные с работой или с чем-либо еще угрозы для установления сексуальных отношений. Или же наоборот, предлагает какие-то плюшки с той же целью, хотя зачастую за предложениями плюшек стоят угрозы. Классический пример: начальник угрожает сотруднице увольнением, если она с ним не переспит.

 Нежелательное сексуальное внимание. Самая «физическая» из категорий, которая предполагает именно нежеланные действия сексуального характера. Например, когда хватают и лапают за мягкие места против воли женщины (или мужчины). Так же под эту категорию попадают и менее «прямые» действия, например сталкинг, или давление на жертву производить определенные действия сексуального характера.

 «Гендерное домогательство». Пожалуй, самая спорная и запутанная категория. Спорная и запутанная потому, что не предполагает какого-то «прямого» и физического действия в адрес жертвы. Она включает очень обширный поведенческий спектр, который предполагает враждебное, оскорбительное и/или унизительное отношение к человеку. К примеру — классические шутки про изнасилования или показ порнографических картинок и видео на рабочем месте. Данный вид фокусируется в основном именно на «рабочем» харассменте. Вне работы, однако, данная категория принимает весьма субъективную форму. В этой категории куча подводных камней, и именно благодаря ей возникла вся путаница.

Что делать, если вы подверглись домогательствам — инструкция от БАЖ

 Если вы столкнулись с попытками домогательства, лучше сразу заявить обидчику, что про его действия станет известно и механизмов для этого более чем достаточно. Возможно, на этом все попытки и прекратятся.

 Обратиться в БАЖ и проконсультироваться с юристом:

 как прекратить домогательства и не навредить своей репутации;

 какие доказательства собрать;

 как не попасть под встречные обвинения;

 к каким действиям быть готовым и так далее.

БАЖ и юристы организации всегда готовы прийти на помощь и конфиденциально и бесплатно дать консультацию. Кстати, в БАЖ действует правило, что без согласия жертвы организация никогда не сообщает о преследовании того или иного человека.

 Справка

Согласно исследованию шведского медиаинститута FOJO «Гендер в медийном ландшафте Беларуси», 22 % беларуских журналисток сталкивались с сексуальными домогательствами. Мужчины-журналисты, принимавшие участие в исследовании, заявили, что никогда не сталкивались с подобным.

В рамках исследования было опрошено 94 человека, 25 участников фокус-группы, а также проведено 10 глубоких интервью. Всего — 129 респондентов.

В Беларуси более 70 % сотрудников сфере медиа — женщины, и количество женщин в журналистике увеличивается с каждым годом. За пять лет показатель вырос на 30 %, что косвенно свидетельствует о снижении экономической привлекательности профессии. Хотя в Беларуси у мужчин и женщин равные шансы получить журналистское образование, но на низкооплачиваемых работах больше журналисток, чем журналистов.

22 % опрошенных журналисток заявили, что сталкивались с сексуальными домогательствами на рабочем месте. В большинстве случаев это были контактные лица во время выполнения профессиональной деятельности. У мужчин эта цифра была равна нулю. Вместе с тем шведские представления о харассменте отличались от беларуских — наши женщины оказались более лояльны к нарушению личных границ и порой подразумевали под «сексуальными домогательствами» изнасилование.


Борис Горецкий

пресс-секретарь БАЖ

Журналистское сообщество просто обязано реагировать на все случаи домогательства к коллегам, которые становятся известными. В этом и заключается журналистская солидарность — в защите коллег от любого нарушения наших прав, особенно если это касается сексуального преследования. Если бы о случаях домогательства стало известно в Беларуси, Беларуская ассоциация журналистов однозначно требовала бы расследования и привлечения того или иного чиновника, бизнесмена, политика или кого бы то ни было к установленной ответственности. Беларуская ассоциация журналистов всегда готова прийти на помощь коллегам. Это и юридическое консультирование, и составление необходимых обращений в государственные органы. Но самое главное в этой ситуации, на мой взгляд, — это привлечение внимания к проблеме, которая с каждым годом становится все более актуальной.

Я думаю, самый лучший ответ журналистского сообщества — это по-настоящему коллективное обращение с требованием расследования. Так, например, как у нас было, когда посадили Антона Суряпина в тюрьму или когда избили Павла Добровольского — журналисты собрали несколько тысяч подписей и вместе требовали от властей вмешательства. Если обращается кто-то один, а другие молчат — никакого результата не получается.

Что до комиссии по этике, то наша вряд ли бы вообще рассматривала эту ситуацию. Потому что это кейс не для журналистской комиссии по этике, а для думской комиссии по этике и органов уголовного преследования. Тут не в этике журналиста нужно разбираться, а в правовой оценке действий депутата. Такое мое мнение.

Но я не припомню в нашей практике случаев про домогательства. Большинство дел — это дела о защите чести и достоинства и другие.


 Официально

Согласно статье 170 Уголовного кодекса Беларуси, понуждение к действиям сексуального характера путем шантажа, с использованием служебной зависимости потерпевших наказывается ограничением свободы до трех лет, или лишением свободы на тот же срок со штрафом и с лишением права занимать определенные должности.

Текст: Евгения Долгая, Тамара Колос

Обложка: Concha Rodrigo