На улице Раковская, 20 открывается новый бар Post bar. Его владельцы — трое молодых ребят, работающих в IT-компании Targetprocess. Мы поговорили с Андреем, Сергеем и Димой о том, почему бар, а не стартап; сколько они на него потратили, и что не так с авокадо в айтишных офисах.

Завтра, 16 февраля, начиная с 20:00 Post bar ждет всех на официальное открытие и готов принять в качестве подарка цветок или растение в горшке.

Текст:

Евгения Сугак

Фото:

Евгений Ерчак

— Почему вы решили потратить деньги на бар — в городе, где уже очень много баров?

Дима: В Минске очень мало баров по сравнению с тем же Питером или европейскими городами. И еще меньше баров, в которых человек вроде меня может чувствовать себя комфортно. Место, где ты никому ничего не должен доказывать, где от тебя ничего не ждут: ты просто приходишь и приятно проводишь время.

Сергей: Мне не нравятся питейные заведения, где алкоголь нужно заказывать у официанта. Во многих наших заведениях ты садишься за отдельный столик, который огорожен огромным диваном и сидишь там весь вечер. А заведений европейского формата, легких винных баров, когда ты просто с улицы заходишь в толпу, стоя слушаешь музыку с бокалом вина, разговариваешь с незнакомыми людьми — у нас таких не много. Я не представляю, как можно в баре «Бессонница», не сидя за барной стойкой, познакомиться с людьми. Подсаживаться к ним за столик — довольно странно.

Дима: Как-то летом с товарищем заходил в Malt&Hops, нас посадили за довольно большой квадратный стол друг напротив друга. Мы вроде пришли провести время в неформальной обстановке, а ощущение было, как будто мы на свидании. Мы не чувствовали себя комфортно.

Сергей: А бывает зайдешь выпить пива или перекусить, а тебе официант в выглаженной белой рубашечке с заложенной за спину рукой наливает воду, — я тогда себя начинаю неуютно чувствовать и хочу сразу уйти. Не потому, что я инфантилен, — просто это довольно странно, когда заведение не соответствует такому уровню обслуживания, которое оно пытается показать. У нас есть несколько заведений — Bistro de Luxe, Grand Cafe — где имеет смысл такое обслуживание. А в кафе «Ганбей» в торговом центре — мне кажется, это неуместно.

— Сколько вы вложили в бар?

Сергей: Мы уже потратили порядка семидесяти тысяч долларов на троих. Оказалось, что нужно гораздо больше вложений, чем предполагалось изначально. Ты начинаешь делать стену, а выясняется, что надо пол подправить. Хочешь согласовать вечернее время работы — для этого нужно заменить сигнализацию.

Каких-то высоких ожиданий на первые полгода нет, задача-минимум — в течение месяца или двух после открытия выйти на самоокупаемость, чтобы не работать в большой минус. Сложно судить о сезонном тренде, так как мы начали работать зимой на не самой проходной улице.

— Какая концепция у Post bar, как это все будет выглядеть, что это?

Сергей: С утра примерно до пяти-шести вечера мы будем работать в формате кофейни. Может, это не такая кофейня, куда приходят съесть земляничный чизкейк, но у нас есть выпечка, кофейные напитки, в том числе, как модно говорить, «третьей волны» — можжевеловый раф или сушеный чили в кофе. Есть круассаны с разными начинками — чечевица, лосось, например. На завтрак можно съесть омлет с круассаном.

Как только наступает вечер, пять-шесть часов, у нас меняется освещение и мы превращаемся в «изи винный бар». Мы сделали фокус на недорогие, но качественные позиции вина, которые мы выбираем, сотрудничая с сомелье.

Дима: Хочется донести до людей такую информацию: чтобы пить хорошее вино, необязательно платить много денег за бокал. Есть заведения, где какое-то базовое вино стоит безумных денег, для многих беларусов неподъемных.

Андрей: В Post bar бокал красного вина будет стоить от 9 рублей, белого — от 8. А самая высокая цена — пока что 12–13 рублей. У нас много позиций за 8–9, но в будущем мы собираемся знакомить посетителей с более интересными винами — возможно, появятся подороже.

— Но беларусы привыкли к тому, что вино предполагает более спокойную атмосферу, это как раз больше про диваны, а не про толпу возле барной стойки...

Дима: Не обязательно. Формат винных баров во Франции предполагает такие шумные компании на ограниченной территории. Почему бы не попытаться показать нашим людям какой-то новый формат? Может, им понравится.

Сергей: Кроме вина у нас будет продаваться крафтовое пиво и простые микс-дринкс: водка с тоником в разных вариациях в красивой подаче. Никакой коктейльной классики, ни в коем случае это не коктейльный бар, а простые напитки для сопровождения тусовки. Будут «фингер-фуд» закуски: то, что можно употребить с вином — оливки, сыр, брускетты и так далее.

Мы не ресторан, не гастробар, мы делаем фокус на культурную составляющую. Мы приобрели качественное оборудование, у нас есть виниловые вертушки, пульт, — это позволит ди-джею прийти со своими пластинками и сыграть сет по выходным (а в ближайшем будущем, надеюсь, каждый вечер). Мы хотим создать определенную тусовку беларуских электронных музыкантов, предоставляя им возможность собираться, играть, делиться пластинками.

Андрей: Во многих заведениях предполагается, что если живая музыка — то это такой офигенно громкий, оглушающий звук. Мне в такие места не нравится ходить, там сложно говорить, невозможно что-то обсудить. У нас будет чуть более спокойный формат: музыка есть, но она не напрягающая. Наш бар находится в жилом доме, и мы протестировали приемлемый уровень звука для соседей.

Сергей: Что касается похожести формата, то тут можно вспомнить «Ў бар», «Стравински» и любимый мной в юности бар «Молоко». В «Молоке» было довольно мало места, и все вынуждены были каким-то образом общаться, вместе выпивать, танцевать.

У нас фокус на электронную музыку. В будние дни это может быть Lo-Fi, Chill Hop, IDM, то в выходные это может быть и диско, и техно, и другие модные современные форматы, — более подходящее для вечеринок. Очевидно, что в понедельник вечером играть техно не имеет смысла. Беларуская действительность показывает, что ночная работа в будние дни смысла не имеет: будем работать до двенадцати или часа ночи. В выходные — возможно, до двух или четырех.

Еще в баре будут проходить так называемые капсульные экспозиции. Это небольшие выставки как художников. Можно приобрести картины прямо в баре.

Дима: Мы открываем бар в сотрудничестве с ребятами из бара «Карма», у которых сложилась определенная тусовка, в том числе и художников, Karma crew.  

— Кто занимался дизайном?

Сергей: Это результат совместного творчества, коллаборации. В нашей команде сейчас больше десяти человек — это и ребята из Karma crew, которые будут управляющими. Решения принимает коллегиальный орган — на самом деле, это просто чат в Телеграме, где мы осуждаем все вопросы, связанные с ремонтом, концепцией и так далее.

Дима: Мебель изготавливал минский ремесленник, его зовут Саша, а мы прозвали его Саша Блэксмит, он даже об этом не знает. Вместе с ним мы сами придумали дизайн нашей мебели, столов, стульев, барной стойки.

В изготовлении мебели использовали подход из IT-индустрии. Сначала изготовили прототип, который был не до конца сварен — по сути, несколько ножек. Мы клали на него книги, пытались раскачиваться, смотрели, падает ли, прикручивали на скотч книжку вместо спинки. Испытывали его, в том числе на коллегах, прошли несколько итераций, пока не пришли к окончательному виду.

Андрей: Мы в целом используем в работе IT-подходы: для того, чтобы следить за активностями в баре, мы используем планировщик Trello, и Google-Drive. Мы мастера спредшитов (таблиц), у нас есть автоматические формулы, которые считают показатели.

Сергей: Оказалось, что в общепит-индустрии многие используют аналоговые носители, пишут ручкой по бумаге, а мы пытаемся провести диджитализацию. Возможно, в будущем будем пытаться на основе технических средств собирать статистику. 

Дима: Было бы прикольно использовать какие-то data-driven подходы, чтобы все анализировать, со всего снимать метрики, а потом строить прогнозы.

Сергей: Самая простая вещь, которую можно сделать, — это считать проходимость за день. У нас есть камеры, компьютер-вижн, и в качестве интересной задачки можно было бы попробовать для себя посчитать среднее время, сколько человек находится за столом, и так далее. Насколько я понимаю, так делают крупные сети вроде МакДональдса. Было бы интересно сделать это в рамках маленького заведения, посчитать метрики, и потом смотреть, как определенные наши действия влияют на эти метрики. Допустим, если составить столы ближе, начинают ли люди дольше сидеть за одним столом, и так далее.

— Как вы поняли, что вам нужен именно бар, а не какой-то айтишный стартап, например?

Дима: Мы с Андреем работаем в одной команде, сидим за соседними столами, бок о бок. У меня было какое-то странное настроение, наверное, связанное с выгоранием от работы, надоела эта рутина каждый день: сидишь, пишешь какой-то код, хочется чего-то нового. Андрей и еще один товарищ поддержали мою идею с открытием бара и сказал, что Сергей тоже вынашивает похожие планы.

Андрей: Я верю в такую тему, как диверсификация личности: делать большое количество разных вещей. Нужно заниматься не одной работой, а разными активностями. И если в жизни что-то пойдет плохо, ты будешь знать, что у тебя есть дело, которое будет тебя поддерживать.

Сергей: Когда моей маме надо было в ноутбуке поменять винчестер — я занес его в сервисный центр. Наверное, я почувствовал неладное: не смог поменять винчестер — и решил, что надо открывать бар. Это как МВА для бедных: вместо того, чтобы ехать и изучать МВА в каком-то университете, ты просто, ничего не зная, открываешь бизнес и учишься на практике. Возможно, нас, айтишников, в будущем заменит искусственный интеллект, а культура и общение пока не собираются исчезать. И тогда я стану сантехником, потому что поменял в нашем баре сливной механизм и фиксил канализацию.

— У вас не очень выгодная локация с точки зрения отсутствия  других тусовочных заведений рядом. Люди чаще всего ходят в те места, где рядом есть еще несколько. Как вы планируете конкурировать?

Дима: Это работа на перспективу, ведь есть планы Мингорисполкома по развитию этого уголка. Например, Октябрьская, раньше была довольно неплохой, но сейчас мне там не нравится. Зыбицкая давно стала оплотом какой-то пошлости. Нынешний ее контингент сильно отличается от публики трехлетней давности. Попытка создать новый кластер — очень амбициозная задача. Не то, чтобы мы прям на нее замахиваемся, но это было бы очень интересно.

Сергей: Сейчас у баров есть тренд: выдумывать уникальную концепцию: мы полгода изобретали рецепт невероятной пиццы, — а мы привезли с раскопок древнеримского храма мрамор. Мы же не пытаемся ничего такого утверждать. У нас есть планы, даже, может, немного амбициозные. Но не хотелось бы фокусироваться на невероятных отличительных чертах. Есть пример активно рекламирующей себя пиццерии Underdog, но мои знакомые считают пиццу в «Союз-Онлайн» вкуснее, чем в этой пиццерии.

Под заведением у нас находится пешеходная арка, попытаемся весной пообщаться с Минкультом и Мингорисполкомом, чтобы прямо внутри арки сделать небольшую стойку для продажи напитков или поставить столики. Так как дом, где находится наше заведение, относится к историко-культурному наследию, возникают проблемы с тем, чтобы вообще что-нибудь с ним сделать. У нас были идеи разрисовать арку, потому что изнутри она просто оштукатурена. Может удастся поставить столики во дворе. Был бы такой затишный, уютный дворик, который соответствует нашему формату. В общем, очень хочется развивать прилегающую территорию — главное, чтобы различные госучреждения не стали препятствовать. Пока за эту зиму сюда завезли новые клумбу — конструкции из древесных балок, которые мешают парковаться и которые другие люди используют как мусорки. Пока что это чуть ли не единственный признак того, что с улицей что-то происходит.

— Кого вы ждете у себя? Айтишников?

Сергей: Здесь такая же тема, как с концепцией. Не хотелось бы говорить, что вот это заведение для айтишников, которые родились с 86-го по 89-год, слушают ист-сайд хип-хоп и читают Харуки Мураками. Очевидно, что все хотят видеть у себя айтишников, потому что они успешные ребята, могут позволить себе средний чек значительно выше, чем другие люди.

Дима: У нас в планах есть коллаборация со Space — с ребятами, которые делают разные мероприятия для IT. Но никакого фокуса на айтишников нет, не хотелось бы акцентировать внимание на том, что мы сами айтишники и хотим видеть айтишников.

Мы будем рады видеть и людей из нашей сферы, но глупо делать акцент только на них, потому что часто айтишники люди довольно замкнутые. Возможно, наш формат не совсем им подходит, но мы будем рады, если люди замкнутые будут к нам приходить, открывать в себе новые качества, переступая через свой внутренний барьер, потому что мы отчасти сами такие — по крайней мере, я.

Сергей: Мы уже проводили мероприятия разного формата. У нас выступал путешественник из Канады; проходили поэтические вечера, где парни читали стихи про вагины; по субботам у нас проходит воркшоп по рисованию обнаженной натуры — насколько я понимаю, без натурщицы.

— У нас была статья, где один айтишник рассказывал про разные потребности и капризы в офисах IT-компаний — мол, авокадо твердые, ежевичный сироп убрали…

Дима: Если это не наигранное, то эти люди, скорее всего, к нам не пойдут — они пойдут в то место, где можно будет меряться своими новыми айфонами, спелостью авокадо на работе, девайсами-гаджетами.

Сергей: Айтишники, которые хотят показать свой достаток, у нас не смогут этого сделать, потому что у нас нет дорогих позиций. Можно тешить свое самолюбие новыми айфонами, дорогими вещами, шмотками — ну год-два, потом это приедается, и хочется нырнуть с головой, извиняюсь, в говно — поменять сливной механизм в унитазе. Нам всем около тридцати лет, и мы успели уже потешить свое самолюбие, появляются более высокие цели, к которым хочется стремиться. У нас в компании нет понторезов.

Тот, кто жил и работал в Европе, понимает, что это уникальная ситуация, когда айтишники настолько больше зарабатывают, чем все остальные в среднем по стране, и чувствуют себя другим классом по отношению к учителям или пожарным. Я жил во Франкфурте: там даже доход людей, которые работают в IT-департаментах банков, например, «Дойче Банк», — не сильно отличается от уровня дохода учителя, это просто средний класс. Возможность купить себе приличный мобильный телефон и достойно питаться должны быть у каждого человека, а кичиться этим и выставлять как невероятное достижение — глупо.

Пока у нас отключены комментарии, обсудите текст на FB