В Минск приезжал Алессандро Гуалтьери — один из самых эксцентричных и неординарных творцов мира современной парфюмерии. Он «нос» и основатель брендов Nasomatto и Orto Paris. Его ароматы провокационные, интригующие и тревожные, как и он сам. Цель приезда Алессандро — презентация нового аромата Terroni бренда Orto Parisi.
The Village Беларусь побеседовал с парфюмером о его скандальных рекламных кампаниях, новинке Chanel Gabrielle, женской красоте и запахе Беларуси.
«Хорошо, когда в жизни присутствует немного боли и удовольствия»
— Скажите, вы впервые в Беларуси?
— Да, впервые. До этого побывал в Армении, Украине, России, но в Беларусь приехал только вчера. Пока успел немного осмотреть Минск только из окна машины. Также у нас была небольшая часовая экскурсия, после чего мы отправились в студию Владимира Цеслера, где нам отрезали местного сала и налили самогона — мне очень понравилось! Так что это был интересный ольфакторный и дегустационный визит.
— Как думаете, чем Минск отличается от других европейских городов?
— На мой взгляд, здесь очень чисто и просторно, много открытого пространства, широкие проспекты. Город производит впечатление нового, так как большинство зданий построено в 60-х и 70-х годах.
— Вы всегда были «нюхачом» и чувствовали мир носом? Наверное, у вас даже не было вопроса, кем стать?
— Я никогда над этим не задумывался. Просто шел и нюхал мир. А насчет вопроса кем стать, то я каждый день им задаюсь. Просыпаюсь и спрашиваю себя: «Кто, черт возьми, я такой?». Потом смотрю в зеркало и начинаю плакать. Потом просто выхожу из дома. Каждый день — травма (смеется).
— Но вы хотели стать парфюмером с детства?
Среда, в которой я рос, не мотивировала на исполнение мечты. Я взрослел в абсолютно некреативной обстановке, меня не окружали музыка или другие виды искусства. Наоборот, это были кровавые, очень реальные вещи, поскольку у моего отца была мясная лавка.
— В своих интервью вы часто рассказываете об этой лавке, а также детстве, проведенном на ферме у деда, как о главных идейных составляющих ваших ароматов. А сейчас вы сталкиваетесь с такими же сильными впечатлениями?
— Не совсем, это сложно. Скажем так, в своей работе я прежде всего ищу момент, который приносит немного боли, и потом уже дохожу до сути предмета.
— В концепции ваших ароматов есть что-то фрейдистское, про борьбу желаний внутри человека, про секс и саморазрушение — вечное противостояние Эроса и Танатоса. Мы угадали?
— Хорошо, когда в жизни присутствует немного боли и удовольствия. Знаете, одно не существует без другого. Думаю, в отношениях та же история. Когда все фантастически хорошо, то становится скучно, должны быть споры, трения. И так во всем в жизни — мы движемся сквозь чувства и эмоции. Есть работы великих художников, очень сильные, построенные на этом сочетании. Моя работа истощает меня физически, вот почему я выгляжу таким старым. Но духовно и мыслями я все еще молод (смеется).
— Какой аромат в последнее время впечатлил вас больше всего? А какой запах наоборот, кажется отвратительным?
— Мне довольно сложно найти что-либо, что меня поразит. Когда ты много путешествуешь, многое повидал, то начинаешь находить красоту в простых вещах. Но чтобы я мог сказать о чем-то, что прямо «вау, невероятно»… Это происходит далеко не каждый день. Очень грустно.
То же самое и с запахами. После того множества запахов, что я использовал в своей работе, они уже не так сильно впечатляют меня.
«Цена духов не всегда оправдана»
— Почему нишевые духи столько стоят? Цена действительно оправдана либо это больше маркетинг?
— Ерунда, полная ерунда. Некоторые из них действительно стоят своих денег, а некоторым маркам наоборот — стоило бы еще заплатить вам за покупку. Есть такое явление — выпуск лимитированными партиями, эксклюзивность, а значит, и более высокая стоимость.
Для создания духов нужно использовать очень много ингредиентов. Обычно, когда ты работаешь на большую компанию, один килограмм компонентов для духов стоит около 60 евро. Один килограмм, сколько из этого можно сделать парфюма? Очень много! Но в нишевой парфюмерии есть компоненты, которые стоят и 2, 3, 4, даже 100 тысяч евро за килограмм, а есть, наоборот, очень дешевое сырье. В общем, не всегда цена оправдана.
— Что вы можете выделить из масс-маркета?
— О, много прекрасных парфюмерных композиций. Но что вы в Минске подразумеваете под масс-маркетом? Супермаркет? Когда я говорю о масс-маркете, подразумеваю Nivea, например.
Прекрасные работы у Dior: Miss Dior, Diorissimo, аромат J'adore, несомненно, большой успех. Еще мне нравятся легендарный Opium YSL, L'origan Coty, Samsara Guerlain, One Calvin Klein, первые Paco Rabanne, Pino Silvestre, Houbigant Fougere Royale, Coriandre Jean Couturier, Terre Hermes… А вот Chanel — дерьмо. Не могу понять, как так вышло. Над новым ароматом Chanel Gabrielle работало столько человек, они могли создать нечто невероятное, а вышло вот это дерьмо.
«Порой славянки кажутся очень однотипными»
— Приемлемо ли не пользоваться парфюмом вообще?
— Конечно, я сам сейчас не пользуюсь духами.
— Если ваша жена надушена не вашим ароматом, вы ревнуете?
— Нет. Я больше не женат, но если бы и был, то не возражал бы. Пускай использует что угодно. Но запах — это важно, он должен мне нравиться.
— Вы говорили, что вам нравятся брюнетки. Что думаете об актрисе Азии Ардженто?
— О, Азия Ардженто… Я знаю ее бывшего мужа и очень уважаю ее отца Дарио. Думаю, это тяжело — быть дочерью известного родителя. Но Азия Ардженто не мой типаж. Она мне не интересна. У меня на нее не кликает. Да и не помню, чтобы я говорил такое про брюнеток... Блондинки, рыжие, брюнетки — все ничего. Цвет волос не решает — женщина может быть красивой независимо от него.
— Вы много путешествуете. Где живут самые красивые женщины?
— Вы знаете, это забавно. Я был в Колумбии и мне говорили: «О-о-о, ты едешь в Колумбию, там столько красивых женщин и все в этом духе. В конце концов, все они оказались женщинами-работягами, такими очень-очень сильными и крепкими. Я не видел ни одной красивой, за исключением совсем молодых девушек и детей. При этом я объездил всю Колумбию от пляжей до гор.
Должен признаться, что мне нравятся славянские девушки, потому что у вас есть скулы. Мне нравится эта ваша маскулинность, ваше строение лица. В то же время порой славянки мне кажутся очень однотипными.
Есть один регион в Китае, где китаянки очень высокие, и, должен сказать, это очень необычно, в этом есть определенная красота. Вы думаете, что все китаянки такие как в ресторанах: невысокие, с маленькими семенящими ножками? Нет, эти китаянки очень отличаются. Раньше я думал, что все итальянки некрасивы. Но теперь, когда живу в Амстердаме, то нахожу их привлекательными.
Беларуски считаются самыми красивыми? Ладно, я задумаюсь (смеется).
«Прежде чем разлить парфюм по бутылочкам, я туда плюю»
— Рекламные кампании ваших марок очень провокационные. Вы лично участвуете в процессе? Кому доверяете реализацию Ваших идей?
— Идея всегда принадлежит мне. У меня есть графический дизайнер, который помогает воплотить ее в жизнь, но вообще, мне не нужна помощь в таких делах, это просто.
— У вас есть некий парфюмерный код, который вы вставляете в каждый свой аромат, что сразу выдает Алессандро Гуалтьери?
— Прежде чем разлить парфюм по бутылочкам, я туда плюю. Один раз. Нет, серьезно, я не шучу — это очень важно.
— Хорошо. Тогда выберите: горький, кислый, сладкий или соленый?
— Соленый, потому что я люблю лизать соленое.
— Куда нужно наносить аромат, чтобы он раскрылся наиболее правдиво?
— Правдивее всего аромат раскрывается, если нанести его вдоль позвоночника. Можно использовать пипетку: начать внизу у затылка, тогда капелька духов скатится вниз по спине.
— Какого аромата заслуживает беларуская действительность, и какие бы в нем были ноты?
— Мы можем взять Лукашенко, хорошенько отжать его, дистиллировать. Затем собрать получившуюся жидкость в контейнер, к которому сможет подойти каждый и взять капельку этой эссенции «демократии».
— О Беларуси уже сложился стереотип как о последней диктатуре Европы. Вы, наверное, думали, что наша страна будет похожа на Северную Корею?
— Нет, что вы, это довольно либеральная страна. Здесь за вами не наблюдают и не ходят агенты КГБ. Камер тоже нет… (смотрит на потолок) О, ребята, спускайтесь! Следить за мной для информатора нелегко — я постоянно в разъездах.
— Наверное, здесь вам не хватает солнца?
— Мне нравится ваша погода. Вчера я впервые видел снег — я ведь из Италии. Зимы в Европе больше не существует, а мне очень хотелось увидеть снег, покрывающий застилающий все вокруг. Это красиво... Да, он быстро растаял, но по моим ощущениям, это было похоже на настоящую зиму.