The Village Беларусь в рубрике «Знешні выгляд» фотографирует горожан и просит их рассказать про свою одежду, отношения с ней и шопинг.

Текст

Евгения Сугак

Фотографии

Катя Шумак

О шопинге

Я не покупаю много одежды. Делаю это по необходимости. Например, если вещь износилась в ноль или предстоит какое-то мероприятие: вечеринка, свадьба, похороны, не знаю, куда еще можно одеваться нарядно. Я не тот человек, который следит за модой или думает: «Так, у меня должен быть вот такой вот стиль». Нет, все стихийно и по потребностям.

Все вещи я вынашиваю до дыр. Для меня нет непотребного состояния одежды. Потертые джинсы или брюки, рваный кроссовок или катышки на шарфе – это все приемлемо, это же одежда. В этом плане на меня повлиял Берлин. Там абсолютно пофиг, как и во что ты одет – ты просто ходишь в этих вещах. Я стараюсь покупать не много, но ноской одежды, чем кучу всякого некачественного барахла, которое быстро изнашивается.

В моем шкафу много мерча. На всех музыкальных фестивалях происходит постоянный обмен вещами. Приезжает какая-то группа – обязательно даст мне майку.

Я люблю секонды, покупаю там casual – майки-байки-брюки. В Чижовке есть легендарный секонд, где можно найти новые брюки голландского бренда Humor за 15 рублей.

Часто мы с друзьями меняемся одеждой: я хожу в чьей-то одежде, кто-то ходит в моей. Например, «ой, дождь, а надо ехать, ну возьми куртку». У меня была смешная история с Ильей Довнаром, когда после «Дорогой редакции» в El Pushka он спросил, не находил ли я черную куртку. Я ответил, что не находил, а потом дома в шкафу обнаруживаю прикольную ветровочку. Я, наверное, всю осень в ней отходил и однажды встретил Илью, а он такой: «Бл*, да ты офигел, я тебе писал, не находил ли ты куртку, а ты в ней ходишь».

Пальто

Пальто я купил в Zara. Несмотря на то, что оно леопардовое – в мужском отделе. Я не часто его надеваю – это больше выходная одежда. Например, если играю на вечеринке. Не может же человек в леопардовом пальто ставить плохую музыку!

Я не ожидаю какой-то реакции от людей на то, как я одет. И не очень обращаю внимание на то, как одеты другие, потому что важно общаться с людьми, а не с их одеждой. Это странное, социальное говно — когда ты оцениваешь кого-то. Я не очень люблю, когда меня оценивают, и понимаю, что если оцениваю я, то вызываю такие же странные ощущения у человека.

Очки

Я не меняю вещи потому, что появилась новая мода, или потому что у меня должно быть трое очков. Мы с женой часто носим очки друг друга: женские или не женские они – какая разница, как их отличить? Эти Ray-Ban Wayfarer я купил, потому что потерял предыдущие – Vogue в такой же роговой оправе. Они были старые, ушатанные, но мне это даже нравилось — идешь такой с зацарапанными стеклами. Я люблю, когда вещи немножко (или «множко») потертые. Это свидетельство того, что человек двигается, с ним что-то происходит, где-то он потерся. Это плохо для зрения? Я же не постоянно их ношу. Тем более можно идти с закрытыми глазами. Они не для зрения, а для спокойствия.

Темные очки ношу не только на солнце. Иногда ты не хочешь ходить с открытыми глазами и думаешь: «Посмотрю-ка я сегодня на все через очки».

Ботинки

Ботинкам этим, наверное, года четыре. Я купил их и в первый же вечер на тусовке в «Блондинках и Брюнетках» очень напился и сильно поцарапал. Пришел домой утром, Катя уже на работу собиралась и говорит: «Блин, новые ботинки, только купил и так их ушатал». Я опускаю взгляд и такой: «Дааа, они реально очень плохо выглядят». Я лег на пол, обнял их и сказал, что буду с ними спать – мол, поспим и они вылечатся, и все пройдет.

Меня не очень прикалывает вся эта сникер-культура, все эти новенькие ультрамодные кроссовочки. Мои любимые кроссовки – «найки» 89-го года. В них уже торчит большой палец, они все стертые, покоцанные, рваные.

Мой папа к внешнему виду обуви строг. Он офицер, а внешний вид офицера всегда должен быть с иголочки. Поэтому, не смотря на все вышесказанное, я никогда не хожу по грязи, если только не в каком-то ауле, где можно ходить по грязи в огромных зимних ботинках. А так всегда обхожу там, где сухо и чисто. Потому что все детство тебе кричали вслед: «Куда ты пошел, потом тебе ботинки чисти!».

Брюки

Это Massimo Dutti. Раньше я боялся таких магазинов. Думал туда ходят только серьезные дядьки с автомобильными ключами, в пуловерах, классных пуховичках, а я не зарабатываю столько денег, чтобы позволить себе эти вещи. А оказалось, что не очень-то и дорого, и вроде как нормальная одежда. Подходящие брюки в Минске я нашел только там.

Я обычный человек, и когда вижу магазины типа Pal Zileri, думаю, что мне нечего там делать, несмотря на то, что у нас в Минске на двери Pal Zileri наклейки «Принимаем «Халву».

Резинка

Как появилась эта резинка на пальце… Заплетаешь дочери волосы, и периодически у тебя на пальцах остается несколько резинок. А потом подумал: «О, прикольно, это типа кольцо». Я же не ношу колец, кроме обручального. На левой руке кольцо – это у меня есть жена, на правой руке резинка – это у меня есть дочь.

Часы

Часы я подарил себе, когда совершил переход в другую компанию. Пять лет, со всем сердцем, я проработал, вернее, прожил в агентстве Red Graphic. А потом, когда неожиданно и быстро сменил работу, решил купить часы. Это очень демократичная марка – Frederique Constant. Я ношу их постоянно, снимаю только когда сплю и моюсь.

Apple Watch? К гаджетам я очень спокоен. Что касается вещей, я аналоговый человек. А носить часы, которые будут еб*ть тебе мозги… У меня все уведомления на телефоне отключены, кроме смс. Это очень важно — получать уведомления тогда, когда их нужно получать. Наверное, нет таких вещей в мире и моей жизни, которые я боялся бы пропустить.

У меня есть свой порядок – чередую периоды дисциплины и пофигизма. Период дисциплины — это когда у тебя по часам расписан Google-календарь. А есть недели пустых граф.

Поэтому часы — это просто часы. Память о прекрасных пяти годах, проведенных в Red Graphic.

Как говорит мой друг: «Как начать заниматься антиквариатом? Возьмите трамвайный талончик и подождите». Я сейчас не с точки зрения консюмеризма, а с точки зрения того, что ты можешь оставить своему ребенку или в тяжелые времена отнести в ломбард. Так и со всем этим собирательством — сначала ты кормишь коллекцию, потом коллекция кормит тебя. Если у тебя чего-то много, то когда это кому-то понадобится, ты сможешь поделиться.